Быстро ополоснув тело и промыв волосы, я завернулась в висевшее рядом с ванной бархатное полотенце и вернулась к зеркалу.
От горячей воды красные пятна на коже стали заметнее, а тонкий рубец на горле напоминал рубиновое ожерелье. Все-таки после полного принятия благой силы моя сущность полукровки уступила крови фейри, поэтому шрам от железного клинка не исчез, а рябиновые путы друидов смогли пленить мои силы.
Я дотронулась до зеркала как раз в тот момент, когда позади меня завихрился снег. Эллин, одетый в белый камзол и серые брюки, вышел из магического потока. Наши глаза встретились в отражении. На его осунувшемся лице читалась тихая радость с примесью скрытой тревоги. Не говоря ни слова, он стремительно метнулся ко мне и, ловко развернув, самозабвенно припал к моим губам.
От неожиданности я сжалась, но все же ответила на столь необходимый ему поцелуй. Мягкие податливые губы втягивали мои, наши языки переплетались. Эллин подхватил меня под ягодицы и усадил на тумбу с умывальником, нахально раздвинув ноги коленом. Я путешествовала ладонями по его широким плечам, вырисовывала изящные круги на мощной груди, на мгновение позабыв обо всем на свете.
Жар, привычно растекающийся от умелых ласк, заполнил тело необузданным всплеском страсти. Я горела под его прикосновениями, которые сродни живительному глотку воздуха даровали Эллину способность дышать. Он требовательно сжал мое бедро, а потом застонал так мучительно, словно я смертельно его ранила.
– Ты здесь… ты жива, – словно мантру, сквозь поцелуи нашептывал Эллин, а я тянула его за корни волос и вжималась в точеное тело, словно желала раствориться в нем. Но покалывающий холод страха от внезапно переменившегося решения возлюбленного – уступить Дориану и больше не сближаться со мной, чтобы уберечь, заставил меня прервать поцелуй.
Я едва ощутимо надавила на мужскую грудь, и Эллин, в последний раз глубоко меня поцеловав, с заметным усилием оторвался от моих губ.
– Эллин, что происходит? – нервно осведомилась я.
Пульсация между ног очень некстати мешала здраво мыслить, а напряженный до предела пах короля, вдавленный в мое бедро, и вовсе превращал разум в кашу.
Эллин тяжело дышал, но упорно молчал. Его глаза словно что-то искали у меня на лице, опускаясь ниже. Когда ледяной взор скользнул по шраму на горле, в комнате повеяло холодом.
– Ты чуть не погибла у меня на руках, вот что произошло, Агнес. – Я спрашивала не об этом, хотя теперь мне стало понятно, почему возлюбленный настолько кардинально пересмотрел приоритеты. – Время слишком скоротечно даже для бессмертных, и я не хочу, умирая, сожалеть об упущенной возможности краткого мига, проведенного рядом с тобой.
Глаза защипало, а в животе словно что-то провернулось. Эллин очертил большим пальцем контур моих губ и выдохнул, будто все еще не веря, что я настоящая.
– Почему мы не вернулись в Ледяную Цитадель? – Поведение короля не могло быть обусловлено только моей несостоявшейся гибелью. Темный блеск его глаз говорил не просто о печали, там жила непостижимая скорбь. – Эллин, кто-то погиб? Я слышала отца…
Возлюбленный убрал руку от моего лица, сжав ее в кулак. Пухлые губы приоткрылись, но тут же вытянулись в жесткую линию. Он боялся делиться со мной правдой.
– Монстра больше нет, – твердо сказала я. Не зная, понял ли меня возлюбленный, я поспешно добавила, подкрепляя свои слова нежным поглаживанием острой скулы: – Моя магия больше не причинит мне вреда. Никогда.
Эллин скривился. Я чувствовала, как в нем идет борьба страха за мою жизнь и желания открыться.
– Араклеон пал, замок захвачен Дикой Охотой во главе с Себастьяном, – резко выпалил он и вновь присмотрелся к моему лицу, словно ожидал, что я превращусь в клумбу. Меня оглушил стук собственного сердца. Я отстраненно заморгала, пытаясь осознать услышанное. – Александр продумал все до мелочей, предвидел каждый наш шаг. – Эллин зло выругался. – Воспользовавшись моим отсутствием, мерзкий ублюдок ослабил барьер и ввел войско на центральную площадь города. Арчибальд и гвардейцы пытались дать отпор, но огненных приспешников оказалось слишком много, а сила левиафанов превосходит силу обычных фейри. Чтобы обезопасить оставшихся в живых араклеонцев, Арчи пришлось сложить оружие и отступить.
Меня замутило, и я до онемения впилась пальцами в край тумбы умывальника, на котором сидела.
– Ирис, Ирма? – спросила я и прикусила язык, боясь услышать самое страшное.
– С ними все хорошо, – успокоил меня Эллин, и сжавший сердце кулак немного ослабил хватку. – Виктор успел переместить супругу в Салихейм до падения цитадели, а Ириса спасла Амина.
– Сколько?
Эллин прекрасно понял мой вопрос, поэтому я обошлась без уточнения.
– Половина неблагой армии пала в бою, отстаивая Ледяную Цитадель. Среди горожан жертв не меньше. – И тут король склонил голову, опираясь ладонями на тумбу, а его лопатки напряглись до такой степени, что, казалось, прорвут камзол.
– Ты не виноват, Эллин. – Я погладила его по волосам, пропуская шелковистые пряди сквозь пальцы. – Невозможно предусмотреть все. Но теперь мы сможем победить. Смерть Артура… – тягостные слова едва не вырвали крик из моего нутра, но я, совладав с собой, продолжила: – ослабила Александра, лишив посох силы. Теперь мы навсегда искореним его тиранию в мире фейри. Брат сказал, что он в Каньоне Боли, пытается восстановить потерянную магию.
– Я знаю, – прервал меня Эллин и поднял измученный взгляд. – Твой отец прибыл в Салихейм не только чтобы молиться прародителям за твое возвращение. Он передал мне все известные планы Александра и предложил поддержку своей армии, а также возможность эвакуации жителей в Благой Двор. Согласно заключенной между Александром и Маркусом сделке, Дикая Охота на него не нападет.
У меня отвисла челюсть. Я не ожидала, что отец, одумавшись, рискнет всем, чтобы помочь тому, кого всю жизнь презирал за смерть любимой.
– Но Маркус не сможет напрямую выступить против огненного короля, это его убьет, – возразила я, но грудь все-таки заполнила гордость за отца, за его веру в меня и мое решение сражаться, а не прятаться.
Эллин выпрямился и положил ладони на мои голые бедра, которые совсем не скрывал край задравшегося полотенца.
– Да, и именно поэтому армию твоего отца возглавит Дориан. Наше совместное войско выбьет огненных фейцев из Араклеона, а я найду Александра и заставлю его заплатить за каждую отнятую у моего народа жизнь. – Непоколебимая сталь, не терпящая возражений, зазвучала в баритоне короля. – И на этот раз из нашей битвы живым выйдет только один.
Я вздрогнула. Вот оно что. Эллин всегда говорил, что, несмотря на текущую в его жилах великую силу неблагих прародителей, которой лишен Александр, на поле боя их шансы будут равны. Король Дикой Охоты непревзойденный стратег, он невероятно хитер, да и набранные за века демонические артефакты делали его опаснейшим из врагов.
Вот почему Эллин так смело поступился собственным решением избавить меня от тягот пророчества и не поддаваться соблазнам.
– Ты думаешь, что можешь уступить в поединке? – Я сформулировала мысли в одно предложение, озвучив вслух все, что таилось между строк.
– Я не уступлю, Агнес, даже если для свержения Александра мне придется погибнуть вместе с ним.
Я понимала, что не смогу повлиять на выбор возлюбленного. Эллин столько натерпелся от козней огненного короля, что оттягивать неизбежное было бессмысленно.
– Сколько у нас времени? – печально спросила я, прильнув щекой к его груди.
Мощные удары ледяного сердца отрезвляли, но желание остановить время в моменте уединения наших растерзанных душ было сродни влечению к пропасти – безрассудным и одновременно неодолимым.
– Еще пара часов. После нашего перемещения из мира смертных магия рунических камней исчерпана, им необходима подзарядка, чтобы прорвать защитные чары барьера Дикой Охоты.
– Как давно мы вернулись?
Я крепко обняла талию Эллина, а его пальцы сдвинулись чуть ближе к моей самой заветной точке.
– Ты пробыла в забвении неделю. Самую сложную и страшную неделю в моей жизни. – Король склонился ко мне, жадно вдыхая аромат моих еще сырых волос.
– Остальные знают, что я пришла в себя?
Подняв голову, я нашла уголок его губ, по которому нежно провела своими.
Эллин отрицательно покачал головой.
– Бри успела предупредить только меня, я как раз возвращался с Совета.
– Хорошо, – только и сказала я, прекрасно понимая, что узнай другие о моем «воскрешении», то отняли бы у нас последние секунды перед тем, как наши жизни навсегда изменятся.
Похоже, Эллин прочитал все мрачные мысли на моем лице. Его руки проскользнули под полотенце, найдя мой влажный центр.
– Я люблю тебя, Агнес, – прошептал он. – Бесчинно, бесповоротно, такой любовью, перед которой меркнет любая магия. И пусть этот рассвет станет для нас последним, я не устану благодарить судьбу за все невзгоды, которые привели меня к тебе.
В один миг мы стали переплетением блуждающих рук и властвующих друг над другом губ. Смерть дышала нам в затылок, а мы из последних сил цеплялись за все живое, что в нас осталось.
Судорожно проглотив ком от прилива нежных чувств, я не желала больше ни говорить, ни слушать. Язык тела и так докажет подлинность всего, что творилось у меня на сердце.
Я призывно потянулась к нему. Эллин, правильно истолковав мой посыл и словно обезумев от этого, сорвал с меня полотенце. Он больше не боялся расплаты перед злым роком, полностью став собой.
Полотенце упало на пол, но меня ничуть не смущал мой обнаженный вид, хотя Эллин все еще оставался в одежде. И вот это дико меня раздражало. Я протянула руку к камзолу, но король перехватил мое запястье. Он медленно осмотрел меня, будто запоминая и впитывая в себя каждый дюйм моего тела, и не сдержал стона наслаждения. В ледяных глазах заплясало плотское желание, любовь перемешалась с первобытным вожделением.
– Хочешь увидеть, как я справлялся без тебя?