Тиран развернулся и направил на Итона поток тьмы. Тот подобно лассо схватил его за шею и притянул к огненному королю. Феец упал на колени, прикованный черными щупальцами к скале. Я попятилась, но обрыв позади меня все еще полыхал, не позволяя сбежать, а для скачка в Лимбо не хватало магии.
– Убей ее! – скомандовал огненный король так громогласно, что затрещали скалы. Но кому? Я мельком осмотрелась: из пещеры так никто и не появился, а Итон продолжал безуспешно бороться с тенями, которые удерживали его у ног тирана.
Неожиданно Эллин двинулся в мою сторону, а Александр рассмеялся, как смеются маньяки в фильмах ужасов – басисто и с подвыванием.
– Интересно, как долго проживет бедняга Неблагой Король, когда придет в себя и узнает, что собственноручно лишил себя той единственной, которую даровали ему великие прародители фейри?
Кровь ударила в голову, ноги затряслись, когда я осознала, что моим палачом отныне выступает возлюбленный, чей разум затуманен и беспрекословно подчинен Александру.
– Борись! – крикнула я Эллину, но он не слышал.
Щелчок, и в его руке снова засиял ледяной меч, который он со скрежетом тащил по земле прямиком ко мне.
В голове все еще гудело от удара о камень, а плечо кровоточило, но адреналин взбудоражил кровь, и я побежала, уворачиваясь от нацеленных в меня ледяных клинков.
Взмах руки, и пробившиеся через скалу корни деревьев схватили Эллина за ноги. Резкое движение пальцев, и цепкие ветви замерзли, а через мгновение он разрубил их мечом, высвобождаясь.
Он приближался слишком быстро, а я отступала. Напасть или серьезно ранить Эллина я не могла, мне осталось только одно – обороняться.
«Дориан!» – взмолилась я про себя, попробовав позвать на подмогу.
До этого нашу внутреннюю связь мог поддерживать только принц, поэтому я, не зная, чего именно жду от мысленной просьбы, опять бросилась наутек от очередной порции ледяных осколков. Ногу резануло. Даже не опуская взгляда, я догадалась, что один из осколков нашел свою цель.
«Дориан, ты нужен мне!» – вновь попыталась я, но ответа не последовало.
А вдруг его убили? Меня едва не парализовала эта мысль, и я быстро ее отогнала. Не время было позволять эмоциям брать над собой верх, мне как никогда требовался холодный разум.
Эллин вильнул, и я спряталась за валун, спасший мою голову от смертельного удара мечом.
Александр как ни в чем не бывало продолжал впитывать в себя скверну Левии, лишь краем глаза наблюдая за атакой Эллина и моими стараниями не умереть от рук возлюбленного.
Меч снова просвистел у меня над головой, и на этот раз я оступилась. Секундное замешательство стало для меня решающим. Эллин подался вперед и с силой прижал меня к скале, выбив воздух из легких. Лезвие меча царапнуло нежную кожу у меня под подбородком там, где начиналась шея. Страх запульсировал в венах, отголоски сдерживаемой магии выплеснулись наружу, но я сдержала порыв ветра, который мог случайно сбросить Эллина с утеса. Рука возлюбленного напряглась, и по шее заструилась кровь. От недавних воспоминаний о распоротом горле меня заколотило.
– Эллин, это же я, прошу!
Я изо всех сил старалась поймать взор его затухших глаз. Возлюбленный вжался в меня всем телом, и я расслышала победный смех Александра. Вот так просто, ему даже не придется нас убивать, за него всю грязную работу сделают наши чувства. Я умру, а Эллин, осознав, что натворил, без раздумий отправится следом, как он всегда и говорил. Горячие капли обожгли щеки, и слезы смешивались с кровью у меня на шее. Падая вниз с подбородка, они разбивались о пыльную скалу.
Эллин задрожал, в помутившемся взгляде на считаный миг вспыхнуло узнавание. Он мучительно скривился, силясь отдернуть меч, но дым снова окутал ледяную радужку. Артефакты Левии оказались слишком сильны даже для него. Тем более сейчас, с блокированной магией и тяжелораненый, он превратился в игрушку в руках Александра.
– Агнес, – сквозь зубы прошипел он, ведя внутри себя борьбу с галлюцинациями.
В пещере Арахни я уже находилась под влиянием похожей силы и знала, как тяжело отличить навеянное от реальности.
– Любимый, – захныкала я, видя, как ему больно. Однако эта боль не таилась в теле, она съедала его сердце и душу. Твердая грудь Эллина вдавилась в меня еще сильнее, я ощутила каждый его мускул и стиснула зубы.
Свободной от кинжала рукой я потянулась к его скуле. Стоило прикоснуться к холодной коже под шрамом, и нажим лезвия усилился. Почувствовав, как рвутся сухожилия, я невольно вскрикнула, но руку не убрала. По моим пальцам покатились слезы. Его ледяные слезы. Эллин смотрел мне в глаза. Он боролся, но проигрывал древней, как сам ад, магии. Еще один слой, теперь мышцы. Боль затмевала взор, но я не прекращала зрительный контакт, словно могла помочь ему держаться.
– Эллин, – вновь попыталась я воззвать к нему, и черная дымка на секунды пропала.
– Убей меня! – взревел возлюбленный. – Умоляю, Агнес! – Его голос сорвался вниз, как камень с утеса, а мое сердце замерло вместе с целым миром. – Не заставляй меня видеть, как я забираю твою жизнь… я… пожалуйста!
Металлический вкус крови наполнил мой рот, острие меча проткнуло артерию. Я вжала кинжал в грудь Эллина и разрыдалась. Вот он – миг пророчества. Если умру я, погибнет и он, а Александр получит то, к чему всегда и стремился: полный контроль над волшебной страной.
– Агнес! – Дориан кричал откуда-то снизу, я слышала, как трескается скала под его клинком.
«Жив, – только и пронеслось у меня в голове. – Прародители, он жив!»
Чего нельзя было сказать обо мне, балансирующей на тоненькой ниточке.
– Дорогая, – снова взмолился Эллин. Одно его движение, и я умру быстрее, чем принц доберется до вершины утеса и попробует его остановить. Кровь хлынула в легкие, Эллин сдерживал себя из последних сил. – Если ты любишь меня, прошу…
Кинжал, выхваченный из ножен, вспорхнул вверх, как тогда на ледяном мосту, но на этот раз он не был нацелен Эллину в лицо, желая отпугнуть и оставить метку предательства. Клинок прорубил ледяную кольчугу на груди, затем вонзился глубже, вспарывая кости.
Я закричала, но не из-за собственной раны. Хотя нет, я кричала, потому что внутри меня умирала душа, разрываясь на мелкие кусочки. Упор, и оружие, минуя ребра, вошло во что-то мягкое. Тело Эллина начало ослабевать, твердый захват сменился легким касанием, темная дымка в глазах растворилась. Он смотрел на меня с таким обожанием и состраданием, словно я подарила ему всю себя без остатка. А потом глаза закатились, и тело возлюбленного завалилось на бок, глухо упав в пыль.
Мои рыдания подхватывал ветер, разнося их высоко над каньоном. Мне казалось, что вокруг меня плачет вселенная, пока я падаю и падаю куда-то вниз. Ноги подкосились, я хотела лечь и умереть рядом с Эллином, но сквозь слезы я все еще видела спину Александра.
И тут землю сотрясла дрожь.
Не удержавшись, я схватилась за ближайший валун. Вырвавшись прямо из пещеры, в небо ударил черный столб. Меня оглушило. Александр поднял руки, и черная мгла начала расползаться по небесному куполу барьерных чар, пожирая его, как саранча.
Огненная стена погасла. На утес, подтянувшись, взобрался Дориан. Черный плащ хлестал его по спине, развеваясь от сильного ветра, вызванного магическим столбом. Всю форму принца покрывала кровь, но серьезных ран я на нем не заметила. Ледяной клинок впился в скалу рядом с его ботинком, и на утесе показалась Саманта. Немного прихрамывая, она встала рядом с принцем.
Ее глаза полнил ужас от увиденного – Александр с выпуклыми черными венами на лице, возносивший демоническую грязь к небу, и я, схватившаяся за высокий камень, чтобы не упасть рядом с Эллином, тело которого до сих пор лежало у моих ног.
Саманта закричала, разглядев в его сердце рукоять моего смертельного для фейри кинжала. Дориан схватил ее за плечи и прижал к себе, не позволяя броситься через утес к Неблагому Королю.
Демоническая сила тенями петляла по всей скале, и интуиция подсказывала мне, что стоит до них дотронуться, и нам точно несдобровать.
– Александр! Отвлеки его, – едва слышно пропищала я, указывая на врага, и Дориан кивнул.
Отпустив Саманту, он перепрыгнул через теневые щупальца и, со свистом обнажив меч, устремился к огненному королю.
Резко выдохнув, Саманта взяла себя в руки. Она, не стесняясь, плакала, глядя в упор на меня. Наверное, я смотрелась до безобразия жалко, напоминая мертвеца, сердце которого перестало биться вместе с сердцем любимого.
Александр наконец-то удосужился развернуться. Теперь, подпитываемый силой Левии, он чувствовал себя непобедимым.
Нам необходимо было остановить разрушение барьера. Эллин отдал жизнь за спасение волшебной страны, а если огненный король воплотит в реальность свои темные желания, она сгинет под его гнетом.
Я сделала шаг к тирану. Такое простое движение, но как тяжело оно мне далось. Пророчество гласило, что смерть Неблагого Короля от моей руки послужит концом для всего мира фейри, а уж это я никак не могла допустить.
Заглушив в себе все эмоции, я нагнулась и выдернула кинжал из груди возлюбленного. Такой боли я не испытывала никогда. Я словно купалась в кислоте, а на мои плечи разом обрушились все страдания мира. Кровь Эллина испачкала пальцы. Я старалась не думать об этом, ведь стоило поддаться этой муке и все закончится. Я погибну и подведу все, ради чего сражались брат и любимый.
Дориан атаковал огненным залпом, отвлекая Александра от удержания столба тьмы. Оглушающий низкий рев прекратился, Король Дикой Охоты повел рукой, уводя пламя вбок. Саманта, преодолев все виляющие тени, бросилась на него с ледяными кинжалами, но Александр без особых усилий вспышкой магии едва не сбросил ее с утеса. Его сила преобразилась, став похожей на чары демонического медведя, и теперь он мог применять телекинез.
– Сэм! – взволнованно выкрикнул принц, но Саманта ухватилась за край обрыва, ловко подтянулась и вскочила обратно.