ую он поднял на столь высокий пьедестал, Мария тоже была наслышана, поэтому переступала порог неказистой комнаты с особым трепетом.
Главным украшением Монплезира являлся Волшебный сад с множеством небольших позолоченных статуй, из-под ног которых струилась вода, впадающая в небольшой бассейн. С двух сторон сада стояли скамейки с сюрпризами, например такими: если на скамейку кто-либо садился, то из-за её спинки неожиданно возникали струи воды, которые, поднявшись довольно высоко и образовав дугу над головой сидящего, опускались у его ног, не замочив их. Это «чудо» всегда вызывало восторг у посетителей.
В саду под густым развесистым деревом императрица Александра Фёдоровна обычно приказывала постелить ковёр и расставить на нём табуреты и стулья, чтобы все могли удобно расположиться со своим рукоделием. Иногда одна из фрейлин читала что-либо вслух, а иногда всё просто беседовали, делились своими мыслями. Дамы чувствовали себя здесь вольготно и не ощущали никакой скованности.
Нередко в хорошую погоду в Монплезир приезжали и вечером: у залива за большим круглым столом устраивалось чаепитие. Сидели чаще всего вплоть до захода солнца, любуясь великолепным видом: справа в розовом зареве опускавшегося в море солнца видны были силуэты домов Петербурга, над которыми гордо возвышались купол Исаакиевского собора и острый шпиль Адмиралтейства; слева находился Кронштадт с множеством корабельных мачт, а впереди вплоть до горизонта расстилалась ровная гладь залива, готовившегося принять огромное светило.
Как-то раз здесь отмечали и день рождения императора — просто, по-семейному. Наряды дамы выбрали по этому случаю без особого светского блеска: летние белые платья с какой-либо придумкой вместо дорогих украшений. Цесаревна в тот день надела на голову венок из красных маков и украсила этими же цветами своё платье. В середину каждого цветка на серебряной проволочке она прикрепила маленький бриллиантик. Он как бы изображал росу и колебался на гибком стебельке, придавая платью естественную свежесть. Гессенская принцесса выглядела очень эффектно в своём наряде, даже сам именинник не удержался от комплиментов своей невестке. А уж он-то понимал толк в женских нарядах — об этом знали все при дворе.
Мария Гессенская достойно вписалась в семью Романовых, которая к тому времени была уже довольно большой. Начав увеличиваться с императора Павла и значительно расширившись благодаря его детям, семья породнилась со многими европейскими владетельными домами, главным образом с немецкими. Поскольку императрица Александра Фёдоровна зимний сезон чаще всего проводила за границей (это было вызвано состоянием её здоровья, резко ухудшившегося после потери младшей дочери), то именно супруге наследника престола приходилось выполнять роль первой дамы в государстве. Отлично воспитанная, владеющая приёмами тонкого обхождения с людьми, в меру молчаливая и скромная, Мария резко выделялась на фоне легкомысленного двора Николая I и пользовалась репутацией необыкновенно умной женщины. Чтобы не оставлять без внимания школы и ведомства, учреждённые бабушкой её мужа, императрицей Марией Фёдоровной, принцесса из Гессена включилась и в благотворительную деятельность. Она даже приступила к некоторым преобразованиям как в системе преподавания, так и вообще воспитания. Цесаревич гордился, что его супруга активно взялась за это дело, тем самым приобретая всё большую популярность среди населения. Когда Александр пришёл к власти, то создал так называемое Министерство благотворительности. Руководство им вскоре перешло в руки Петра Георгиевича Ольденбургского, родного внука Марии Фёдоровны, хотя благотворительностью Мария Александровна всегда, по мере сил, занималась. Но силы принцессы из Дармштадта стали со временем убывать. Вызвано это было жизненными потрясениями, выпавшими на её долю.
В июне 1849 года внезапно скончалась дочь Марии Александровны, великая княжна Александра. Двух месяцев девочка не дожила до своего семилетия: осложнения после кори прекратили земное существование первого ребёнка семьи цесаревича. Потребовалось много усилий врачей, чтобы привести в относительное душевное равновесие безутешную мать. В течение многих лет гробница маленькой Александры в царской усыпальнице Петропавловского собора была местом тихих слёз и молитв скорбящей Марии Александровны.
В январе следующего года в семье родился ещё один сын. Заботы, связанные с рождением ребёнка, несколько отвлекли её от тяжких дум. Но тревоги не утихали: её дорогой муж уехал на Кавказ на войну с горцами; в 1852 году скончался супруг старшей дочери Николая I, Максимилиан Лейхтенбергский, и в том же году совершенно неожиданно возникли неприятности, связанные с поведением принца Александра Гессен-Дармштадтского, к которому Мария была очень привязана. Они были не только братом и сестрой, но и ещё большими друзьями с раннего детства. Идя навстречу пожеланию своей жены, цесаревич способствовал тому, чтобы его шурин остался на российской службе. Благосклонно отнёсся к принцу и император Николай I. Среди молодых людей, вращающихся при дворе, брат его невестки выделялся и внешней выправкой, и живостью характера, и широким кругозором. Всё, казалось, предвещало ему хорошую карьеру.
Но случилось непредвиденное. Александр Гессенский влюбился во фрейлину своей сестры, графиню Юлию Гауке, дочь польского генерала, убитого в Варшаве, где он выступил на стороне русских. Как бы в благодарность за верную службу родителя Юлия, потерявшая отца, стала пользоваться особым покровительством царской семьи. Она получила образование в петербургском Екатерининском институте и была назначена ко двору цесаревны.
Во время знакомства с братом своей госпожи польке было уже за двадцать шесть лет, да и особой красотой она не отличалась. Однако она сумела привлечь внимание принца, так как обладала теми женскими достоинствами, которые особенно импонируют мужчинам. Александр Гессенский вступил с фрейлиной в связь и как человек чести объявил своей возлюбленной о готовности жениться на ней. Это возмутило Николая I, стойко защищавшего устои царской фамилии и императорского двора. Он потребовал, чтобы любовники немедленно покинули Россию. Принц Александр был уволен из армии и лишён жалованья, а Юлии Гауке было отказано в пенсии, которую она получала за отца.
Цесаревна была очень расстроена случившимся. Отсутствие любимого брата в её повседневной жизни она переживала крайне тяжело. Александр Гессенский и Юлия Гауке уехали в Бреславль, где состоялось их бракосочетание. В семье родилось трое сыновей. Старший сын, Людвиг, родившийся в 1854 году, в возрасте тридцати лет женится на сестре последней русской царицы Александры Фёдоровны, урождённой принцессы Гессенской. Второй сын, названный в честь отца Александром, получит впоследствии титул графа Баттенбергского и в 1877 году поступит на службу к будущему императору Александру II. Двумя годами позже российский император присвоит ему титул князя Болгарского. Младший сын, Генрих, будет служить в британской армии и женится на английской принцессе, дочери королевы Виктории. Сам Александр Гессенский и после женитьбы продолжал оставаться боевым офицером и даже участвовал во многих сражениях. Когда муж его сестры вступил на российский трон, он вновь был зачислен на русскую службу. Жену свою он через некоторое время оставил, поскольку настоящей любви между супругами так и не возникло. Была лишь взаимная влюблённость, которая быстро угасла, да чувство чести и долга со стороны мужчины.
В январе 1853 года на место проштрафившейся фрейлины Юлии Гауке была принята Анна Тютчева, девушка умная, серьёзная, хотя не особенно красивая. Она родилась в Германии, где её отец, Фёдор Тютчев, долгие годы находился на дипломатической службе. Там же, в Германии, он женился на баварской графине, в браке с которой и родилась Анна. Девочка получила воспитание в Мюнхенском королевском институте и в Россию приехала, когда ей исполнилось восемнадцать лет. В двадцать три года дочь дипломата и известного русского поэта была назначена во фрейлины её высочества цесаревны, естественно не без ходатайства отца. При дворе Анна Фёдоровна прослужила тринадцать лет, оставив после себя дневники и воспоминания. В них много строк посвящено супруге наследника престола.
После первого знакомства с Марией Александровной Тютчева сделала следующую запись:
«Цесаревна мне очень нравится, она держится с большим достоинством, очень замкнута, очень величественна; проникнута сознанием своего положения и в то же время очень добра и приветлива; минутами у неё бывают такие интонации, и она говорит такие вещи, которые сразу вам проникают в сердце. Она совершенно на своём месте... умеет внушить к себе уважение».
А через несколько месяцев своей службы при дворе Анна написала отцу:
«Великая княгиня — женщина очаровательная, добрая, симпатичная, простая, рассудительная, полная ума и здравого смысла, я люблю её от всей души».
О доброжелательности и отзывчивости гессенской принцессы при дворе было хорошо известно. Все знали, что к ней можно обратиться с любой просьбой и быть совершенно откровенным. Она постарается понять и сделать то возможное, что в её силах. Как-то, выслушав просьбу одной из своих фрейлин, касающуюся её семейных обстоятельств, цесаревна сказала: «Я не хочу, чтобы у вас были какие-либо огорчения, по крайней мере поскольку это зависит от меня, хотя совсем не страдать, к сожалению, невозможно на этом свете. — И, помолчав немного, добавила с грустью: — У каждого из нас есть свои печали».
Осенью 1853 года Мария Александровна родила дочь. Девочку назвали именем матери. Маленькая Мария внесла как бы новую струю в жизнь цесаревны, глаза её вновь засветились радостью. Не только сами родители, но и сыновья — их было четверо — обожали очаровательную сестру-малышку. Горести матери большого семейства, казалось, отошли на задний план, она полностью была поглощена заботой о своих детях.
Но это счастливое время длилось недолго. Началась Крымская война. Мария Александровна, разлучённая с мужем, отправившимся на фронт, была в страшной тревоге. Но, несмотря на переживания, она нашла в себе силы, чтобы помогать раненым и больным, проявлять заботу о тех, кто посвятил себя уходу за ними. А вести из Крыма были всё хуже и хуже. Тысячи людей гибли от вражеских пуль и бомб, из-за недостатка провианта и отсутствия своевременной медицинской помощи. Не хватало врачей и перевязочных средств, из-за отсутствия дорог добраться к месту боёв было очень трудно, не говоря уже о том, чтобы вовремя подвезти туда всё необходимое.