В первые же дни жених и невеста посетили Петропавловский собор и молча со слезами на глазах постояли у могилы Николая. После миропомазания, свершившегося 12 октября в Зимнем дворце, Дагмару из Дании стали называть великой княгиней Марией Фёдоровной. Венчание состоялось 28 октября. По случаю свадебных торжеств в Петербург приехали высокие гости: из Дании брат Фредерик, прусский кронпринц Фридрих Вильгельм, принц Герман Веймарский и наследник английского престола герцог Уэльский Альберт Эдуард. Приёмы, балы, официальные обеды, вечера поражали будущую императрицу своей пышностью. Всего этого Дагмара раньше никогда не видела. До того как её отец в 1863 году стал датским королём, шлезвиг-голштинская принцесса была вообще далека от всякой роскоши, обходилась без слуг, общалась с простыми людьми. Лишь последние три года она жила во дворце с его королевской атмосферой, но в рамках скромного придворного быта. И вдруг такая роскошь!
В распоряжение молодых был предоставлен Аничков дворец — большое здание в центре Петербурга на берегу реки Фонтанки, окружённое парком. Он был построен более ста лет назад императрицей Елизаветой для своего фаворита Алексея Разумовского и обустроен заново великим князем Александром Александровичем для будущей семейной жизни. С первых же дней между супругами установились нежные отношения, которые они сохраняли до конца своих дней. У принцессы из Дании никогда не возникало сомнений, что муж защитит её от всех жизненных неурядиц, рядом с ним ей было спокойно и надёжно.
При российском дворе сразу же полюбили цесаревну, маленькую весёлую женщину с тёмными волосами и чёрными сверкающими глазами. Она охотно общалась со своими новыми родственниками и русскими вельможами, умела наладить со всеми хорошие, добрые отношения, любила принимать гостей и была отличной собеседницей.
6 мая 1868 года в Царском Селе, где традиционно проводили летние месяцы члены царствующей фамилии, супруга цесаревича родила своего первенца, Николая, будущего императора. Год спустя у великокняжеской четы родился второй сын, Александр, которому судьба отвела лишь один год жизни. В 1871 году Мария Фёдоровна родила ещё одного сына, Георгия, и спустя три года дочь Ксению. В конце 1878 года появился на свет сын Михаил. Вторая дочь, Ольга, родилась 1 июня 1882 года, когда датская принцесса была уже российской императрицей.
Мать любила всех детей, и они платили ей тем же. «Дорогая Мама» была непререкаемым авторитетом. Она заботилась о них, следила за учёбой, давала наставления, выслушивала тайны, не занимаясь, однако, мелкой опекой. От сыновей и дочерей Мария Фёдоровна требовала выполнения своих обязанностей, правдивости, честности и открытости. Безукоризненное знание этикета, простота в быту, непритязательность в еде, регулярная гимнастика, холодные «водные процедуры» и никаких сантиментов — таковы были принципы воспитания.
Согласно патриархальному семейному укладу, который все свято чтили, признанным главой семьи был конечно же отец. Будучи бесспорным моральным авторитетом, он, однако, все права по управлению семейной жизнью передал жене. Как воспитывать детей, каких учителей к ним пригласить, какие книги им читать, когда читать молитвы, где отдыхать — за это и за многое другое отвечала именно она. Нередко ей приходилось смягчать конфликты, возникавшие порой между детьми и их отцом, отличавшимся требовательностью не только к себе, но и к своей семье.
Старшего сына Николая родители с малолетства готовили к будущей роли императора. Под постоянным контролем Марии Фёдоровны он вырос аккуратным, даже педантичным человеком, редко позволявшим себе расслабиться и отложить исполнение «того, что надо». И взрослого сына мать не оставляла без внимания. Когда великий князь Николай уже служил офицером в лейб-гвардии Преображенском полку, то и тогда наставления матери не прекратились. «Никогда не забывай, — писала она в письме сыну, — что все глаза обращены на тебя, ожидая, каковы будут твои первые самостоятельные шаги в жизни. Всегда будь воспитанным и вежливым с каждым, так, чтобы у тебя были хорошие отношения со всеми товарищами без исключения, и в то же время без налёта фамильярности иль интимности, и никогда не слушай сплетников».
Супруг великой княгини Марии Фёдоровны, урождённой принцессы Датской, вступил на престол в марте 1881 года после трагической смерти своего отца, императора Александра II. К этому времени прошло уже четырнадцать лет, как дочь короля Христиана IX пересекла границу России, в которой она нашла свой второй дом. Отныне она государыня земли Российской, императрица.
Александр III стал истинным главой императорской семьи; он держал всех великих князей и великих княгинь в соответствующем положении; его не только уважали, но и боялись.
Большую часть времени царская семья проводила в Гатчине, в наиболее отдалённой от столицы резиденции. И хотя Гатчинский дворец был самым большим в окрестностях Петербурга и в нём насчитывалось несколько сот комнат, семья разместилась не в роскошных апартаментах, занимаемых когда-то императором Павлом, прадедом Александра III, а в бывших помещениях для гостей и прислуги на низком антресольном этаже. Мария Фёдоровна с мужем, сыновья и две дочери жили в небольших уютных комнатах с низкими потолками. «Саша любит свои маленькие миниатюрные комнаты, в которых он кажется великаном», — говорила обычно императрица. Зато окна личных помещений царской семьи выходили в большой красивый парк. Для детей там было раздолье: игры на свежем воздухе, визиты многочисленных сверстников — родственников большой романовской семьи.
В Гатчине семья царя жила очень уединённо. Только по воскресеньям устраивались большие обеды, на которые приглашались члены императорской фамилии и близкие к государю люди. Крестины, бракосочетания, похороны, другие важные события являлись поводом для того, чтобы собрать всех Романовых вместе. Муж Марии Фёдоровны был гостеприимным хозяином.
Иногда собиралось небольшое общество для исполнения камерной музыки, нередко сам Александр Александрович играл на фаготе, а Мария Фёдоровна ему аккомпанировала. Порой устраивались любительские спектакли или приглашались артисты.
В Москве с 10 по 17 мая 1883 года состоялись коронационные празднования. Они открылись торжественным въездом царской семьи в древнюю русскую столицу. Великий князь Александр Михайлович в своей книге воспоминаний так описывает это событие:
«Впереди кортежа, направлявшегося к Кремлю, ехал верхом на коне царь. Длинный поезд золотых карет следовал за кавалькадой. В первом экипаже сидела императрица Мария Фёдоровна с восьмилетней великой княжной Ксенией и королевой Греческой Ольгой...
В Кремль въехали через Спасские ворота и подъехали к Архангельскому собору. Официальная программа дня закончилась молебствием, отслуженным митрополитом Московским при участии хора Придворно-певческой капеллы. Вторая половина дня 12 мая и весь следующий день были заняты обменом визитами между членами Императорской фамилии и иностранными высочайшими особами, а также различными развлечениями, данными в их честь.
15 мая началось салютом в 101 выстрел со стен Кремля. Мы все собрались в зале Большого дворца... Государь и государыня, появились, когда часы пробили девять. Привыкнув к скромной жизни гатчинского двора, Александр III был явно недоволен окружавшей его пышностью. «Я знаю, — говорило выражение его лица, — что мне через это надо пройти, но чем скорее всё это будет окончено, тем для меня будет приятнее». Императрица, по-видимому, наоборот, наслаждалась. Ей было приятно видеть своих родных. Она любила торжественные церемонии... Залитая драгоценностями, как некое восточное божество, она двигалась вперёд маленькими шагами, и четыре камер-пажа несли её длинный, вышитый золотом и отороченный горностаем шлейф. После традиционного целования руки, в котором приняли участие все присутствовавшие... Государь подал руку Императрице, и шествие двинулось к выходу через залы, наполненные придворными, дипломатами, министрами и военными...
Следуя церемониалу, Императорская чета вышла на Красное крыльцо и, по старинному обычаю, трижды земно поклонилась многотысячной толпе, стоявшей в Кремле... Затем шествие двинулось на специально сооружённый деревянный помост, покрытый красным сукном, который вёл в Успенский собор... Три митрополита и сонм архиепископов и епископов встретили Их Величества при входе в собор и проводили к тронам, сооружённым посредине храма... Когда наконец наступил долгожданный момент, митрополит взял с красной бархатной подушки Императорскую корону и передал её в руки Царя. Александр III возложил собственноручно корону на свою голову и затем, взяв вторую корону, Императрицы, повернулся к коленопреклонённой Государыне и надел ей на голову корону. Этим обрядом символизировалась разница между правами Императора, данными ему свыше, и прерогативами Императрицы, полученными ею от Императора».
Коронация закончилась принятием императорской четой Святого причастия. При возвращении шествия во дворец вновь звонили колокола и гремел пушечный салют. В самой древней части дворца, так называемой Грановитой палате, состоялся праздничный обед.
В Петербурге своей резиденцией императорская чета сделала Аничков дворец. Императрица любила город и каждую зиму упрашивала супруга переехать в столицу. Из любви к своей маленькой Минни он соглашался на её просьбу, но жить в Зимнем дворце отказывался, находя его неприветливым и слишком роскошным. Однако все важные приёмы и балы происходили именно там.
Первый бал в Зимнем дворце их императорские величества давали по традиции осенью. В его великолепных просторных галереях и залах, украшенных колоннами из мрамора, яшмы и малахита, с золотыми потолками и большими хрустальными люстрами, собиралось до трёх тысяч человек: придворные в чёрных с золотым шитьём мундирах; военные, увешанные орденами, молодые офицеры в парадной форме и светские дамы, усыпанные драгоценностями. Как только появлялась царская чета, оркестр начинал играть полонез. Затем один танец сменял д