– Девушка, что же вы? Талончика нет? Я уступлю по обычной цене, – обернулась к ней женщина с забавной сумкой на маленьких колёсиках; эта самая женщина практически и довела Калву до остановки. – А то выдумали: у водителя – чуть не вдвое дороже…
– Спасибо, я лучше пройдусь, очень много народу, – ответила Клава. – Тут, наверное, недалеко?
– Минут десять, там ещё магазин «Самопал»! – крикнула женщина, уже находясь на подножке троллейбуса и рывком поднимая туда свою несомненно тяжёлую сумку.
Любезно улыбнувшись отзывчивой горожанке, Клава устремилась по улице вслед за троллейбусом, сама дивясь, как она после всей вчерашних и нынешних потрясений ухитрилась ничего не забыть: в большом мешке из непонятного легкого материала помещались торт «Прихоть» и книжка «Принцессы возвращаются домой» – а в сумочке, болтавшейся на согнутом локте, лежали ключи от жилища, маленький телефон, коричневая книжица с шифрами, расчёска, пакетик с бумажными салфетками и симпатичный кожаный с тиснением кошелёчек с местными деньгами… На середине пути она увидела школу; со двора ей махнул рукой и что-то крикнул какой-то юноша – видимо, тоже одноклассник, но она только бросила: «Привет, извини, спешу!» – и быстренько зашагала дальше.
К половине одиннадцатого она, запыхавшись, подлетела к остановке, где её уже ждал Родион.
– Проспала? – улыбнулся он вместо того, чтобы посетовать на её неаккуратность, совершенно непростительную для особы королевских кровей.
– Нет, дела разные были… Прости, пожалуйста.
– Не за что. Просто, знай я, что ты придёшь позже, я заглянул бы в «Самопал». Нужно кое-что.
– Может быть, вместе заглянем?
– Давай, это быстро. У меня Кешка шнур от ю-эс-би-кабеля перегрыз.
– Ну и ну! – только и могла сказать Клава, понятия не имея, что имелось в виду.
Они зашли в магазин.
Родион целенаправленно двинулся к прилавку, над которым висела надпись «Электроника», и завязал разговор с торговцем. А Клава жадно разглядывала товары, выставленные на полках и витринах. О назначении некоторых она могла догадаться – это были щипцы, клещи, ножи и рычаги из блестящего металла, а также детали светильников и канделябров. Другие были ей совсем незнакомы, и даже по надписям она не поняла, что значит «картридж для аквафильтра» или «аэрогриль».
Да, здесь было, пожалуй, поинтереснее, чем в тайной мастерской великого мага Аскания! Тот бы с зависти заболел, попади он в такое фантастическое место. Асканий всегда питал слабость к разнообразным штучкам, которые он называл «техническими артефактами». Но куда ему до московских умельцев! Обычный торговец, зевая от рутинности своего занятия, жмёт кнопки на устройстве, очень похожем на то, которое Клава обнаружила в комнате Ляли, а потом из соседнего серого аппарата сама собой выползает бумажная ленточка с нерукописными словами и цифрами – и решительно никто не видит тут никакого чуда!
Внезапно Клаву словно бы стукнуло: а вдруг Асканий – вовсе не маг? И все его «артефакты» – попросту краденые? Ну, не краденые, так добытые из этого мира, где они – в порядке вещей и продаются чуть ли не на каждом углу?..
Да, но как, не будучи магом, Асканий мог попасть в чужую реальность? Допустим, у него есть экран, служащий порталом. Неужели Асканий сам его создал? После всего виденного и пережитого Клаве в это не верится.
Значит, всё-таки – Гронт?..
32
– А ты разве совсем не помнишь, где я живу? – спросил Родион, когда они вышли из «Самопала». – Зимой ведь на моём дне рождения всем классом у нас гуляли.
– Ой, зима – это было так давно! – кокетливо встряхнула волосами Клава. —Знаю только, что дом в глубине квартала. И что их три похожих. Сама бы ни за что не нашла.
– Ля… Клав, извини за нескромность, а твой день рождения когда? Я что-то не помню, чтобы мы когда-нибудь его отмечали.
– Мой?.. Скоро. Через неделю.
– А, тогда понятно, во время каникул, в Москве в это время из наших обычно нет никого… Чёрт, а на этот раз – аккурат в день сдачи истории! Впрочем, её ты сдашь на ура, и вечером сможешь попраздновать. Ты после экзаменов уезжаешь куда-нибудь?
– Я?.. Пока не знаю. А ты?
– Ну, куда мне ехать! Дачи нет, бабушки или тётки в деревне тоже нет, в лагерь уже не возьмут – шестнадцать исполнилось… Недельку балду погоняю, а потом поищу работёнку. Хоть курьером, хоть промоутером. В конце концов, мамулька у нас не двужильная, сколько лет она нас с Саньком тянула, на трех работах вкалывала…
Продолжая болтать, они приблизились к огромному дому. Он был не только высоким, выше Клавиного, но и очень длинным, со множеством входов. Родион повёл её к третьему по счёту входу. Дверь была заперта, но вместо живого привратника она открывалась при помощи столь привычного здесь механизма с кнопками. После нажатия четырех из них что-то внутри запищало, и дверь поддалась.
Клава направилась было к лестнице, но Родион удержал её:
– Чудачка! Ты чё, пешком на девятый этаж собралась? Лифт пока что работает, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить…
Лифт?..
Он нажал очередную кнопку, и прямо в стене открылась дверь, отъехавшая в сторону с неприятным лязгом и кряхтением. Родион явно ждал, когда Клава войдет в тесную комнатёнку без окон, тускло освещаемую сверху мигающим светом. В комнатёнке ужасно пахло, и Клава поморщилась и чихнула.
– Извини за амбре, – сказал Родион, нажимая кнопку с облезлой цифрой «9». Сейчас ещё ничего, терпимо. А то раньше, пока домофон не поставили, в лифт было вообще не войти! То лужа, то кучка… Тут ведь рынок рядом, к нам и пёрлись все подряд – торговцы, бомжи, шофера, пьянчуги… Тебе-то с твоим вторым этажом повезло, раз – и дома, а к нам – топать да топать…
Комнатёнка под названием «лифт» затряслась, застонала и остановилась.
Еле справившись с собой, чтобы не выдать свой страх и омерзение, Клава выскочила на лестницу.
Родион вынул из кармана рубашки ключи и открыл дверь:
– Прошу! Извини за беспорядок, у нас всегда так. Заходи, не стесняйся, дома нет никого.
Словно бы опровергая эти слова, им навстречу вышел рыжий пушистый кот небывалых размеров.
– Знакомься: Кеша, – склонился к зверю, чтобы погладить его, Родион.
Кот презрительно отстранился.
– Ах, пардон, Его величество Ксеркс Первый и Несравненный! – поправился хозяин самолюбивой зверюги.
Лишь после этих слов Кеша-Ксеркс дал почесать себя за ушком.
– Вообще-то он изначально – Ксерокс, поскольку его мамаша вывела котят в коробке из-под ксерокса, – пояснил Родион гостье. – Но Ксерокс сам собой превратился в Ксеркса, а я тогда был маленький и звал его просто Кеша…
Имя Ксеркс что-то смутно напомнило Клаве, но она не могла вспомнить, что именно.
– Разрешите представить Вам эту юную даму, Ваше величество, – продолжал насмешничать Родион. – Моя добрая подруга и соученица, э-э… принцесса Клавдия.
И сам расхохотался – так ему показалось это нелепо.
Кот внимательно посмотрел на неё и словно бы всепонимающе фыркнул, милостиво подставив ей выгнутую в горделивом приветствии спину.
– Польщена честью видеть Ваше величество, – на полном серьёзе ответила Клава, присев в глубоком реверансе и почтительно проведя по холёной огненной шерсти.
– Компот, чай, минералка? – обратился Родион к Клаве, указывая на открытую дверь маленького помещения, в котором она безошибочно узнала кухню.
– Пожалуй, компот, – кивнула она.
Вот рту у неё пересохло – то ли от быстрой ходьбы, то ли от порции очередных неожиданностей.
33
Королева Килиана, подобно большинству женщин, была не слишком сведуща в технике, но зато, являясь наследной принцессой, обучалась магии и целительству, причем целых три года – у старого архимага Гронта, который после присвоения звания великого мага Асканию перестал показываться при дворе. Случилось это двенадцать… нет, всё же скорее одиннадцать лет тому назад. Гронт объяснил своё решение тем, что не желает ни вмешиваться в дела бывшего воспитанника, ни оказывать на него какое-либо влияние. Злоехидные языки уверяли, что старик просто-напросто осерчал на неблагодарную королеву и взъелся на бывшего ученика, превзошедшего наставника в мастерстве и познаниях. Однако одержимый мстительной завистью Гронт должен был бы устроить им обоим беспокойную жизнь – между тем, с тех пор, как он удалился в своё горное обиталище, о нём не было ни слуху, ни духу. Разве что данное некогда обещание следить за погодой и климатом архимаг продолжал выполнять: в Мидонии, как и полагалось, весной было тепло, летом – в меру жарко, осенью – приятно и слегка дождливо, зимой ненадолго выпадал пушистый снег, лежавший ровно столько, чтобы накопить достаточно влаги на полях и не успеть наскучить любителям санных прогулок. Ни сокрушительных ураганов, ни суховеев, ни наводнений, ни многомесячной стужи страна не знала, хотя побережье соседней Брагарии то и дело страдало от штормов, Дакрийское княжество – от неурожаев, а что творилось в Раштарской империи, и пером было не описать: климат мощнейшей в мире державы превратился в сплошную и непрерывную череду аномалий…
Потому королева в глубине сердца всё-таки верила, что в случае самой острой необходимости она найдёт возможность призвать на помощь Гронта, и тот не посмеет ей отказать: как бы старик ни относился ныне к самой Килиане, интересы Мидонии для него несомненно оставались превыше всего. Но пока что она надеялась обойтись собственными силами. Ведь ничего катастрофического ещё не случилось. Да, принцесса от сильного удара отчасти утратила память (утрать она её совсем, она бы – Асканий прав – лишилась способности рассуждать логично и связно). Но память можно восстановить. И королева даже отчасти представляла себе, как. В её тайном кабинете имелся замкнутый магическими заклинаниями шкаф, а в нём – различные вещества и снадобья.
Эликсир откровений.
Вот, что ей было нужно!
34
Асканий никак не мог прийти себя от результатов устроенного королевой эксперимента.