ая парочка примкнула к Ляле, танцевавшей с собственным папой, Марине Агеевой, отплясывавшей с Володькой Барыкиным, и Иоланте Дадаевой, которую пригласил давно влюблённый в неё Слава Юрченко… Не выдержав искушения, сам Шахрияр Баязидович вытащил в круг зардевшуюся Екатерину Витальевну…
Кульминацией стал запоздалый приезд ослепительной Иры Малышко с водителем и охранником – «Лялечка, извини, я только что со съёмки, раньше никак не могла… Поздравляю, желаю счастья и – вот подарок!»…
В золотистой бумаге, перевязанной пурпурной лентой, оказалось… вишнёвое бархатное кимоно!..
Гости дружно захлопали и заахали.
«Всё. Можно поговорить», – сказала Наташа.
142.
Жизнь в Мидонии понемногу входила в привычную колею.
Обыватели вернулись в повседневным занятиям. Ведь, какие бы события ни потрясали страну, невозможно было взять да забросить поля, сады, мастерские, хлева, лавочки, школы, таверны… А придворные, слегка пошумев, предпочли покориться не слишком законной, но, как торжественно объявлялось, сугубо временной власти великого мага Аскания. Верховный правитель из принципа не проводил никаких приёмов и заседаний в тронном зале дворца и тем более не садился на трон и не пользовался предметами, принадлежавшими королевской семье. Лишь большая печать безусловно перешла в его ведение.
Аркадий Сергеевич работал почти без отдыха, и поэтому за кратчайшее время успел переделать множество важных дел: притормозил развитие конфликта с Тиманией, начал долгие, но ни к чему не обязывающие и заведомо никуда не ведущие переговоры с Раштарией, подписал договор об отсутствии территориальных претензий к Дакрийскому княжеству, сумел не поссориться с принцем Перотином, но притом нейтрализовал его матримониальные замыслы…
Граф Серпент томился в темнице. По справедливости, его бы следовало осудить и казнить за доказанную узурпацию власти. Но Аркадий Сергеич считал, что он не имеет права вершить приговоры. Нужно было дождаться возвращения хоть кого-то из венценосных особ – короля, королевы либо принцессы.
А вот как это сделать, великий маг совершенно не знал.
Даже если догадка Дориона была и верна – что с того? Путь на Остров Бурь (он же Остров Радости) был неблизок и довольно опасен. А добравшись туда, кто бы мог отыскать принцессу-драконицу и заставить её вновь принять человеческий облик, чтобы занять мидонский престол? Да и так ли это было нужно для общего блага? Изменения в её психике могли оказаться необратимыми; одно дело – девушка, в душе которой втайне от неё самой дремлет сущность дракона, другое – дракон, вынужденно принявший обличие девушки…
И что прикажете делать с Лялей-Эвлалией? Насильно тащить её в иную реальность? Отнимать у родителей, лишать привычного круга друзей и учителей, вовлекать в интриги, перед которыми опустили бы руки многие взрослые? Ляля правила бы несравненно мягче, нежели Клавдия, однако – зачем, если это не принесло бы ей счастья?..
Аркадий Сергеевич видел только один-единственый выход из положения, внушённый опытом просвещённого человека Новейшего времени.
В Мидонии нужно сменить государственный строй.
143
– Я попробовала написать продолжение этой истории, – сказала Наташа, озабоченно глядя на Николая Евгеньевича и Родиона.
– И… что? – спросили они, поскольку она сделала долгую паузу.
– Ничего хорошего. На всякий случай, я придумала несколько вариантов. И ни один мне не нравится. А значит, ни один не является истинным и единственно вероятным.
– Расскажи, подумаем вместе, – предложил Родион.
– Я затем и пришла. Не плясать же и не есть пирожки, хотя они вкусные… А обсуждать всё это по телефону с каждым отдельно – сложно и долго. Так вот. Первый вариант: посылаем двух претендентов-соперников, Дориона и Перотина, в экспедицию за одраконившейся принцессой. Плюсы: новый виток увлекательных приключений, морские гонки и битвы, а также, возможно, отчасти благоприятный исход – не даст же Клава погибнуть храброму мальчику, который оказался подлинным рыцарем… Минусы: все мы помним, что Дорион был влюблён не в Клаву, а в Лялю. У Клавы же были… другие симпатии.
Тут Родион покраснел, как яблоко, лежавшее перед ним на тарелке.
– И хотя две девушки внешне неотличимы, – продолжала Наташа, – механически заменить одну на другую нельзя, если речь пойдёт не о власти, а о человеческих чувствах. Придурковатому Перотину, пожалуй, почти всё равно, но обоим нашим рыцарям – думаю, нет. Иначе бы Родя Князев зажигал сейчас на лужайке с Лялечкой Соколовой.
– Ладно, ясно. Давай про второй вариант, – прервал её Родион.
– Пожалуйста. Оставляем принцесс на своих местах, если им обеим так нравится. Допускаем, что личные склонности Дориона и Родиона не имеют большого значения; первый жаждал лишь подвигов, а второй просто намеревался помочь однокласснице, оказавшейся в непростом положении. В конце концов, оба очень юны, и у них всё ещё впереди. Дорион со временем обретёт настоящую даму сердца, а Родион встретит девушку, способную оценить его по достоинствам. Тут и сказке конец.
– Как?.. А Аркадий Сергеич? – всполошился Лапушкин.
– Для меня это – главное. Папу надо оттуда вытаскивать. Только я понятия не имею, как. Похоже, он по уши погрузился в мидонскую жизнь и всерьёз замышляет там основательную реформу правления с постепенным переходом от архаической матриархальной монархии к представительной демократии во главе с верховным правителем. И… мне показалось, что вынужденно присвоенная роль «отца нации» ему очень пришлась по душе. Вероятно, способности к дипломатии и политике, которым не дано было развернуться в этой реальности, проявились там в полной и даже несколько преувеличенной мере. В последнем письме он сообщил нам с мамой, что работает над проектом конституционного акта, проводит консультации с представителями всех сословий и редактирует свод мидонских законов – потому не может позволить себе бросить всё и вернуться в Москву, не доделав начатого.
– Ну и ну! – присвистнул Николай Евгеньевич.
– Это ещё не всё, – горько усмехнулась Наташа. – Он зовёт нас – туда.
– Тебя и Аэлиту Касимовну? – спросил Родион.
– Не только. Вам, Николай Евгеньевич, он предлагает пост министра внутренних дел. Разумеется, предполагается, что вы заберёте с собой и семью. Климат там, дескать, хороший, природа приятная, детям будет привольно, а Елене Семёновне жить станет легче – министерский оклад позволит нанять целый штат служанок и нянь.
Лапушкин аж поперхнулся своей минералкой.
– Что касается тебя, Родион, – продолжала Наташа, – то всё оставлено на твоё усмотрение. Папа был бы рад заполучить тебя в свои личные ассистенты с перспективой стремительного служебного роста.
– У него же есть мой тамошний дубль – Дорион!
– Дубль неточный, как ты уже мог заметить. Дорион замечательный парень, но в точных науках – полнейший профан. В детстве он был учеником менестреля (отсюда витиеватый слог его писем), затем стал оруженосцем короля Вассиана и воином. Возможно, турнир женихов он бы доблестно выиграл, но подпускать его к компьютеру я бы не посоветовала.
Родион покачал головой:
– Нет. Не выйдет. Я не могу бросить маму. Санёк собирается ехать на стажировку в Америку, и вообще он в последнее время как-то сам по себе, но я…
– Маму тоже можно забрать. Уж в Мидонии ей не придётся вкалывать на грошовых грязных работах. Она станет весьма уважаемой дамой.
– Наташ, издеваешься?..
– Просто передаю поручение папы. Ты-то сегодня был вне досягаемости, а я не вылезала из интернета. Три письма пришло, одно интересней другого.
– Мне кажется.. Ты извини… У него там немного поехала крыша.
– Вот именно. Магия власти, как наркотик, сводит с ума. Поэтому предлагаю свой вариант, уже третий по счёту: вернуть на место Аскания. В конце концов, там – его мир, его родина, его дом… Он получит желаемое. Станет если не королем, то верховным правителем почти с теми же самыми полномочиями.
– Скажи вернее, тираном. Нрав-то у мага – не сахарный, – покачал головой Родион.
– Насчёт его нрава у меня особое мнение, – возразила Наташа. – Однако главная проблема, как его отыскать.
– Никакой проблемы! – заверил Лапушкин. – Я уже рассказал Родиону, что Асканий мирно жуёт капустный листок у меня на лоджии. Мне пришлось превратить его в черепаху. Наверное, в этом облике он понравится всем.
– А последний коричневый шарик лежит у меня, – добавил Родион. – Кот мой, Кешка, принёс.
– Что ж, тем лучше, – усмехнулась Наташа. – Так вот, насчёт нрава Аскания: если истинная его сущность – шустрый и обаятельный пудель, то он уж явно не может быть кровожадным диктатором. Скорей, технократом с экспериментаторской жилкой, что совсем неплохо для тамошней жизни. Кроме того, насколько я поняла по тексту «Принцесс», превращения не проходят бесследно для личности. И нынешний опыт пребывания под черепашьим панцирем должен сказаться на характере мага умиротворяюще. Я думаю, после всего пережитого здесь, он стал мудрее, самокритичнее и терпимее к людям.
– Может быть, – согласился, подумав, Лапушкин; Родион же лишь ухмыльнулся, но возражать не стал.
– Ну, что? Принимаем? – спросила Наташа.
– Да! Пожалуй! – ответили оба.
– Значит, нужно немедленно действовать, а то папа и вправду настолько увязнет в мидонских делах, что всерьёз превратится в мага Аскания, и тогда мы не сможем его убедить поменяться местами с его двойником. Родион, ты можешь настроить портал?
– Я… не пробовал. До сих пор это делал Аркадий Сергеич. Я лишь теоретически знаю, что нужен компьютер, зеркало, пульт или, если нет пульта, мобильник. Но как собрать их в систему, понятия не имею. Он мне не сказал.
– А может, просто воспользуемся монитором в фургоне? – предложил Николай Евгеньевич. – Пульт сейчас у меня.
– Вы умеете приводить его в действие? – спросила Наташа.
– Нет, но…
Лапушкин вдруг совершенно отчётливо вспомнил, как рыжий кот, словно бы забавляясь, прыгнул, что-то нажал, и на экране возникло изображение Клавы, сидящей за книгами…