Эти опасения совершенно беспочвенны, потому что в природе уже давно есть ускорители мощнее, чем БАК. Если бы такой распад Вселенной или разрушение Земли могли произойти на БАКе, то они бы давным-давно уже произошли по вине частиц космических лучей гораздо большей энергии. Эти частицы непрерывно бомбардируют Землю и другие небесные тела, и длится это уже миллиарды лет. Поскольку Вселенная дожила до наших дней и не распалась, то этого не произойдет и в экспериментах на БАКе.
Итак, возможно, что и сейчас еще где-то тикает его таймер, отсчитывая последние часы нашего мира… Впрочем, существует ли Агрегат Судного дня на самом деле – неизвестно. А если и существует, то никто не сможет сказать, что представляет собой это зловещее порождение ВПК. Потому что это лишь собирательное название некоего оружия, способного стереть человечество с лица земли, – а может быть, даже уничтожить и саму планету.
Глава 11Грядущая битва разумов
Сначала ему представились миллиарды миллиардов кибернетических инфузорий – микроинформаторов, которые тучами бродят по всему свету; забираясь до самых звезд, собирая рассеянные следы давно минувшего и стаскивая их в необъятные кладовые механической памяти. Затем воображение нарисовало ему паутину проводов, облепивших всю планету, натянутых на гигантские башни, которые сотнями разбросаны по островам и материкам от полюса до полюса.
Норберт Винер (1894–1964)
Простейшие механические устройства принимают решения на основе выбора одной из двух альтернатив, как, например, включение или выключение переключателя. В нервной системе отдельная нервная клетка также делает выбор между передачей или непередачей импульса. Как в машине, так и в нервной системе имеется специальный аппарат для принятия будущих решений, зависящих от прошлых решений. В нервной системе большая часть этой задачи выполняется в тех чрезвычайно сложных точках, называемых синапсами, где ряд входящих нервных волокон соединяется с одним выходящим нервным волокном. Во многих случаях возможно установить основу этих решений в качестве отправного пункта действия синапса, или, иначе говоря, возможно определить, сколько входящих волокон должно возбудиться, для того чтобы могло возбудиться выходящее волокно.
Такова основа по меньшей мере части аналогии между машинами и живыми организмами.
Как-то раз «отцу кибернетики» Норберту Винеру задали вопрос:
– А может ли так случиться, что машины станут умнее людей и поработят их?
– Вполне может! – не задумываясь, ответил великий кибернетик. – Если люди поглупеют и перестанут умственно развиваться…
Эта любопытная история снова заставляет вспомнить старую проблему: умнеет или глупеет человечество в своем развитии?
Последние сенсационные открытия медиков и социологов говорят о том, что «показатель ума» – IQ– стремительно возрастает на фоне падения… общего генетического потенциала. Это может означать только одно: наши дети становятся образованнее, но «глупее». Вполне возможно, что на некогда очень популярных философских диспутах современники Пушкина и Лермонтова могли бы выиграть интеллектуальную схватку у наших писателей и философов.
Бесспорным этот вывод назвать нельзя, ведьум – понятие очень сложное, и «умный» обитатель африканских джунглей совершенно потеряется в «каменных джунглях» современного мегаполиса.
«Нельзя однозначно сказать, умнеем мы или глупеем, – считает известный исследователь этой проблемы Майкл Вудли из Швеции. – Составные части интеллекта меняются по-разному».
Все эти разговоры о странной эволюции нашего разума приобретают очень тревожное звучание на фоне роста рядом с нами чужой «интеллектуальной субсреды». Это, конечно же, кибернетические аппараты или роботы. Они уверенно входят в нашу жизнь и заставляют волей-неволей вести с ними всяческие диалоги.
Микроволновые печи, стиральные машины, пылесосы, кондиционеры и телевизоры, не говоря уже о мобильныхтелефонах, – настоятельно требуют общения, отвечают и комментируют ваши команды, задают вопросы, рассказывают, как правильно ими пользоваться. В общем, все эти электронные устройства обладают большими и малыми частичками того, что ученые называют звучным термином искусственный интеллект (ИИ).
Само это название искусственного разума возникло еще в конце шестидесятых годов прошлого века. Именно тогда в Вашингтоне была созвана первая международная конференция по искусственному интеллекту («Artificial Intelligence», или «А1»).
Надо сказать, что в английском языке данное словосочетание совершенно не имеет того научно-фантастического привкуса, который оно приобрело в неточном русском переводе. Английское слово «Intelligence» всего лишь означает «умение рассуждать разумно, логически, рационально», а вовсе не «интеллект» – «intellect».
Многие слова, подобно живым существам, рождаются, развиваются, меняют свою форму и содержание, а иногда и вовсе исчезают из разговорной речи, оседая мертвым грузом в запыленных словарях. Вот, к примеру, очень важное слово «информация» появилось около двух с половиной тысяч лет назад в древней латыни. Этим термином уже пользовался знаменитый оратор Марк Цицерон, произнося в Риме свои классические речи. Впоследствии, вплоть до середины прошлого столетия, его употребляли в смысле «сообщение, осведомляющее о положении дел, о состоянии чего-нибудь». Все это долгое время человек считал себя единственным созданием, способным к передаче, приему и творению информации. Но вот возникли первые системы искусственного интеллекта…
Эффект Флина
Машина страшна не потому; что она может достичь автоматического управления человечеством. Она слишком груба и несовершенна, чтобы представить одну тысячную часть целенаправленного движения независимого поведения человеческого существа. Но реальная опасность, которую она может вызвать, состоит совершенно в другом: эта опасность заключается в том, что подобные машины хотя и безвредны сами по себе, но могут быть использованы человеком или группой людей для усиления своего господства над остальной человеческой расой, или в том, что политические лидеры могут попытаться управлять своим народом посредством не самих машин, а посредством политической техники, столь узкой и индифферентной к человеческим возможностям, как если бы эта техника действительно вырабатывалась механически. Большая слабость машины – слабость, которая пока еще спасает нас от ее господства над нами, – состоит в том, что она не может пока учесть ту огромную область вероятности, которая характеризует человеческую ситуацию.
В конце прошлого века новозеландский исследователь интеллекта Джеймс Флинн открыл интересный психологический эффект, названный его именем. Оказалось, что у нас гораздо больше шансов разгадать очень старый кроссворд или чайнворд, даже содержащий полузабытые понятия, чем у современников этих своеобразных тестов на умственное развитие.
Эффект Флинна позволяет с оптимизмом смотреть в будущее, хотя компьютерные шахматные программы давно уже обыгрывают чемпионов мира. Правда, и сами эти программы пока еще создает исключительно человек.
Природа эффекта Флинна не совсем понятна, но многие исследователи подозревают, что растущие показатели IQ просто отражают улучшение условий жизни. Скажем, дайте молодежи хорошее образование, особенно в естественнонаучном направлении, и IQ молодых людей, несомненно, повысится. Может быть, в основе эффекта Флинна лежит просто хорошее питание, классные педагоги и стимулы к умственной деятельности?
Большинство современных образованных людей уже и мыслят совсем по-иному. Если спросить студента из какого-нибудь европейского университета конца XIX века о логической связи между лисой и кроликом, то он наверняка ответит, что «лиса охотится на кролика». Современный студент приучен к абстрактному мышлению гораздо более высокого уровня и, скорее всего, предположит, что лиса и кролик – это млекопитающие, обитающие в сходных природных условиях.
Между тем скептики, в число которых входят многие видные кибернетики, считают, что эффект Флинна уже мало чем поможет в интеллектуальной гонке с машинным разумом, поскольку создание полноценного искусственного интеллекта является делом нескольких десятилетий. Тут стоит вспомнить многочисленные прогнозы середины прошлого столетия, которые уже давно поместили нас в развитое кибернетическое сообщество «думающих» роботов. В настоящее время, однако, обнаружилось, что как научные, так и технические поиски столкнулись с несоизмеримо более серьезными трудностями, чем представлялось первым энтузиастам. На первых порах многие пионеры искусственного интеллекта верили, что через какой-нибудь десяток лет машины обретут высочайшие человеческие таланты. Предполагалось, что преодолев период «электронного детства» и буквально впитав в себя все доступные знания, хитроумные компьютеры, благодаря быстродействию, точности и безотказной памяти, постепенно превзойдут своих создателей-людей.
Тем не менее на протяжении всей своей короткой истории исследователи в области искусственного интеллекта так и не смогли создать по-настоящему самообучающийся компьютер. Все «продвинутые пользователи» компьютеров это прекрасно знают, несмотря на уровень стоящих у них программ. Все, что может сделать сегодня даже самый «сверхразвитый» ИИ – это выполнить задание, вложенное в него человеком-программистом. Ну, может быть, иногда чуть-чуть больше, но все это выглядит очень скромно, если не сказать – жалко, даже по сравнению с обучаемостью трехлетнего ребенка.
Хорошим примером возможностей современных кибернетиков может служить ряд моделей японского робота ASIMO, управляемых с компьютера с помощью сложной программы. Помимо запуска элементов программы, в обязанности оператора входит непрерывный контроль за многочисленными параметрами работы робота: показаниями сенсоров, положением сервоприводов, напряжениями в электрических цепях, рабочими температурами элементов и многими другими. Расслабиться нельзя ни на секунду. На случай технических неполадок за сценой всегда припрятан робот-дублер. Существует и оперативный способ управления – с помощью пульта дистанционного управления. Он используется редко, так как, во-первых, требует абсолютной видимости, которая порой недоступна, а во-вторых, ограничивает возможности робота, превращая его в простую радиоуправляемую игрушку.