Следующие несколько минут отчаянной тряски и жуткой паники превратились в пелену нескончаемых мучений. Страх сорваться и угодить под стопы робота заставлял все крепче и крепче вжиматься всем телом в до боли жесткую поверхность броневых плит. Усталость снова подступила вплотную, внушая обреченность. Вот только скрюченные вокруг скобы пальцы рук уже не разжимались сами, превратились в закостеневшие ледышки…
И вдруг все кончилось.
Шайя оглянулась, с трудом подняв голову и кое-как разлепив твердые, как жесть веки.
«Следопыт» стоял, замерев в километре от Леса, внутри периметра «Гряды». В их сторону среди развалин уже бежали несколько человек в форме техников.
«Как это здорово, – подумала Шайя. – Люди выжили». И ей, наконец, можно слезть с этого дурацкого насеста…
Затем ее сознание начало куда-то проваливаться. Когда подоспевшие спасатели принялись отдирать ее от скоб, она уже ничего не чувствовала.
13. Сержант Лонги
– Как уроженец Собренды, сержант, считаю своим долгом заметить, что надо было разместиться подальше от этих дыр. Пока закроются, еще неизвестно, что из них выскочит.
Лонги молча затянулся в очередной раз, выпустил струйки сероватого дыма через ноздри. Он и Морган стояли возле входа в палатку. Расслабленно курили, сбрасывая нервное напряжение недавнего боя. Лонги и сам время от времени обеспокоенно поглядывал на дыры в склоне Покрывала, чернеющие, словно провалы огромных ртов, всего в пятидесяти метрах от палатки. Солнце наяривало вовсю, не по-зимнему, снег вокруг, словно посыпанный алмазной пылью, сверкал просто нестерпимо для глаз, вернее – сверкал бы, но светофильтр полуопущенного забрала пока справлялся, понижая яркость до приемлемого уровня.
Собрендец говорил дело. Надо было, конечно. Раз обстоятельства изменились в лучшую сторону (относительно, конечно), и в Лесу от взбесившихся роботов прятаться уже не надо, то теперь следует поберечься от самого Леса. Такая пальба, которую здесь подняли чертовы жеболы, наверняка разбудила массу всякой вредной живности, которою Дикий Лес весьма богат. Но задним числом все хороши. Палатка уже растянута. Перетаскивать в другое место – беспокоить кучу народа. В том числе – травмированного вирусом «миротворцев» пилота. Его дружок, Грегори Верный, пилот «Шершня», наверняка взбеленится от такой инициативы. Лонги никогда еще не видел этого рохлю таким злым. Как все-таки обстоятельства меняют поведение человека. Что ж, у всех у нас есть близкие друзья, за которых мы готовы перегрызть врагу глотку…
Входная щель в стенке палатки – прорезиненный куб с трехметровыми гранями, разошлась, выпуская Коваля и Грегори Верного – легок на помине, и тут же почти бесследно затянулась за ними.
– Что там с твоим приятелем, Грегори?
– Ничего нового, сержант, лежит как труп, – вместо пилота ответил Коваль. Грузно потоптался на снегу, выравнивая местечко, тоже выщелкнул из кармана сигарету, с удовольствием затянулся. – Пульс ровный, но ни на что не реагирует.
– Его бы врачам показать, и как можно быстрее, – хмуро проворчал Грегори Верный.
Он курить не стал, видимо, просто вышел подышать свежим воздухом. При одном взгляде на него Лонги сразу стало холоднее – Булочка выбрался из теплой палатки с непокрытой головой, в одном легком комбинезоне. Как выпрыгнул из своего робота, так и расхаживал до сих пор. Наверняка в багажном отделении внутри КоЖи «Шершня» лежит теплая одежда, но Булочка что-то не торопился за ней возвращаться. Местная закалка? Все-таки, Грегори – из аборигенов Двойного Донца. Прямо позавидуешь. Сам сержант ежился на ледяном ветру, несмотря на теплую куртку и маскхалат.
– Одному Высшему известно, что этот вирус наделал в его мозгах. Я всегда говорил, что от лоцманов сплошные проблемы…
Все присутствующие глубокомысленно покивали словам Грегори.
«Жаль будет парня, если так и не выйдет из комы, – подумал Лонги. – Жаль, несмотря на то, что он натворил…» Сержант немного знал этого пилота. Весельчак и балагур. Из тех, кто, попадая в чужую компанию, с легкостью становился ее душой. Как не встретишь – вечно свежий анекдот наготове. И где только успевает собирать… Возможно, в сети? Или сам придумывает? Должен же хоть кто-то придумывать эти дурацкие анекдоты, сами собой они же не возникают. Да еще и «молитву», как выяснилось, тоже он сочинил. Вряд ли Булочка соврал. Не врут «агностики». Не приемлет их культура лжи. Очень честный, порядочный народец…
Прошло уже больше часа, как «Следопыт» наемного эксперта отбыл в направлении «Гряды», пора бы уже прибыть транспорту спасателей. Сколько тут можно мерзнуть? Снежная пустыня, собачий холод – и ни единой живой души, кроме них самих, естественно. Двенадцать солдат, остатки несостоявшейся смены гарнизона форпоста, и два пилота, один из которых в полной отключке… Впрочем, это даже хорошо, что вокруг – ни единой живой души. Гостей из Дикого Леса на свою голову ох как не хотелось бы.
Кстати, о пилотах.
Лонги покосился на здоровенную тушу «Кровавого Гончего», валявшуюся на боку посреди дороги, метрах в двадцати от палатки, сразу за разбитой техникой колонны. Снег вокруг робота растаял от тепла, все еще сочившегося от корпуса, обнажился грязный бетон трассы. Уцелевший в жестокой неравной схватке «Шершень» стоял к палатке немного ближе, сразу за танком, он тоже пострадал изрядно. По визуальной оценке Лонги, боеспособными у «Шершня» остались лишь левое РЗУ «Ветер-6», средний лазер левой руки и противопехотный пулемет, расположенный между лап внизу торса. И все равно это больше, чем все вместе взятое вооружение его солдат. Да и охранника лучше, чем жебол, не придумать, пилот в роботе не способен заснуть. Вот только Грегори Верный после всего случившегося что-то не торопился вернуться к своим боевым обязанностям… «А классно все-таки справился этот эксперт с „Гончим“, – с невольным одобрением подумал Лонги. – Один залп – и робот готов. Сразу видно – тот еще профи. Даром что ли – эксперт…»
Лонги отлично понимал, что только благодаря этому наемнику с торговца-внешника, так кстати прибывшему в систему Рапиры, лично он все еще может портить этот свежий морозный воздух сигаретным дымом. Вот только куда эксперт запропал со своим «Следопытом»? Как в воду канул. Точнее, учитывая местные реалии – как в Дикий Лес. Там все исчезает бесследно, даже металлы и пластики, твари Дикого Леса – отличные утилизаторы. Наверняка от грузовоза, тащившего «Следопыта», уже ни винтика не осталось. И робот бы пропал, если бы его не спас эксперт. Прямо миссия спасения: робот – отделение Лонги – пилот «Гончего». Всех поспасал и смылся.
– Нехорошо как-то это ожидание затянулось, сержант, – вторя мыслям Лонги, недовольно сказал Коваль. – Наверняка на «Гряде» какие-то проблемы, если никого до сих пор не прислали. Снегоход добрался бы сюда минут за двадцать, но уже больше часа никого нет… Может, собрать ноги в руки и двинуть пехом?
– Староват я для таких прогулок, – проворчал сержант.
– А я думаю, ты всех нас еще задвинешь, Морган тоже так считает. Верно, Морган? – Коваль ухмыльнулся, тыкая кулаком в бок собрендцу.
– Точно, сержант. Покрепче нас будете.
– Избавьте меня от своих сомнительных комплиментов.
– Нет, правда, Лонги, не прибедняйтесь, я, как уроженец Собренды…
– Тьфу!
– … считаю, что вы еще молоток!
– Угу. Гвозди в гроб заколачивать – в самый раз. Сколько своих ребят за время службы пережил, жуть берет…
Да-а, лучше бы он не напоминал лишний раз. Все сразу помрачнели, и без того натянутая ухмылка Коваля полиняла и испарилась, а Морган почему-то выкинул недокуренную сигарету и старательно затоптал, хотя в снегу и без того все погаснет. И тут же полез за следующей.
Сержант снова перевел взгляд на задумчивого Булочку, отрешенно смотревшего куда-то вдаль. Сверкающий снег, похоже, ему ничуть не мешал, хотя глаза пилота ничем не были защищены. Так ушел в себя, что ничего вокруг не замечал. Не дело это, так переживать за товарища. Вернее, не то время и не то место, чтобы забывать о своих обязанностях из-за переживаний. Не к лицу подобное поведение воину.
– Грегори, может, загрузишься в своего робота? – с нажимом предложил Лонги. Приказывать пилоту ИБээРа он не имел права, у самого зеленого пилота меньше лейтенантского звания не бывает, но напомнить об обязанностях считал своим долгом. – Все-таки его системы сканирования посовершеннее наших глаз и ушей будут, не мешало бы за Лесом присматривать на более, так сказать, высоком уровне.
– Что? – Булочка непонимающе уставился на сержанта, очнувшись от своих мыслей.
Лонги повторил, еще спокойней.
– В задницу жебола! – энергично выразил Булочка свое отношение к проблеме, полоснув сержанта злым взглядом.
– Какого черта ты боишься? – язвительно поинтересовался Коваль. Он снял шлем и ожесточенно скреб свободной пятерней слежавшиеся волосы на затылке. – У тебя же лоцмана нет и в помине. Даже не носил никогда. А без него мозги не пострадают. Лежишь себе в тепле и безопасности, тело дрыхнет, а сознание прикалывается, воображая, что оно – робот. – Коваль хмыкнул, окинув пренебрежительным взглядом обтягивающий тело пилота черный комбинезон. – И охота тебе с нами тут мерзнуть. Мы все-таки потеплее одеты.
– И тебя с твоими советами туда же, – пожелал Булочка, насупившись сильнее. – Древолапа тебе на голову, советчик!
– Ладно, ладно, не принимай так близко к сердцу, – Коваль хмыкнул. – И не поминай древолапа лишний раз, а то явится…
– Ты что, нам не доверяешь, что ли? – озадаченно спросил Лонги. – Да не тронем мы твоего приятеля, присмотрим в лучшем виде. Никто на него не держит зла, понимаем, что не виноват…
Булочка недоверчиво уставился на Лонги, словно тот сморозил какую-то глупость. Сержант поперхнулся и умолк. Что он сказал не так? И тут до него дошло. Да так, что жарко стало. Виноват. Виноват Болтун в том, что случилось. Да еще как виноват. Если бы его лоцман, как и положено, при пилотировании робота был отключен, то пилот не сошел бы с ума. Значит, его ребята погибли только из-за того, что этот чертов придурок…