— Нет! Что ты! Потом… Я не хочу. Нет.
Янни засмущался.
— Когда ты успел с королем чего-то полюбить?
— Он очень скучает в последнее время, а я с детства был такой затейник… Вы уже уходите? Я вас провожу, не беспокойся. Завтра встретимся, ладно? Давай, где-нибудь после обеда, а? Ма-ашка! Пока! До завтра! Все, все, детишкам пора спать! Спят уже усталые игрушки, книжки спят…
— Приятно было встретиться! — Капитан Глеб закончил тарахтеть, широко улыбнулся, торопливо помахал через забор чрезвычайно озадаченному Янни и бегом возвратился в дом.
— Едем!?
Король Роб отрицательно покачал головой.
— Остынь.
— Что такое, думаешь, я не прав?
— Но это же невозможно! В такую жару там ни один нормальный человек полдня даже не выдержит! На этих раскаленных камнях!
— Нормальный. Это не про Валерку…
— Тогда успокойся, ты здорово придумал. Это может быть спасительной правдой. Завтра мы подробно осмотрим все башни.
— Но почему? Ведь может быть поздно!
— Поздно уже сейчас. Не горячись, Глеб, я тебя прекрасно понимаю…. Чтобы не испортить твою классную идею, нам нужен подробный план. Поэтому предлагаю…
Король прошаркал в свою спальню, погремел там дверцами застекленных шкафов и вынес в гостиную большой бумажный рулон.
— Это точная карта нашего острова. Но спешить все-таки не будем. Ты мне сегодня не помощник, — король жестом успокоил ринувшегося было протестовать Глеба. — Поэтому я отправляю тебя как следует выспаться. Да, да, завтра будет много работы, и мне нужен сильный, очень сильный человек рядом. Я же сейчас вспомню расположение всех оставшихся сахарных мельниц, нанесу их на карту и составлю наш завтрашний маршрут. Все нужно сделать тщательно и, как ты сам понимаешь, быстро. Все, убирайся… Спят утомленные книжки и что еще там у тебя спит?
Уже не обращая никакого внимания на капитана Глеба, король Роб начал разворачивать рулон и пристраивать карту на обеденном столе.
— Да, еще… Я просил Джой съездить по моим делам в северную гавань. Думаю, она вернется поздно. Не беспокой ее сегодня, пожалуйста… И сам по этому поводу не беспокойся. Отдыхай.
Последние косые лучи солнца освещали крутую дорогу. Не особенно торопясь, Глеб Никитин пешком поднимался по серому асфальту к себе на холм. Ясно было, что сегодня он вряд ли быстро уснет. Нужно было обязательно отвлечься.
…Электрические столбы казались ему сделанными прямо на месте, из взрослых пальм, которым, согласно технике безопасности, просто обрубили роскошные верхушки. Юные же пальмочки, росшие поодаль, своей кудрявой листвой на сочно-зеленых стволах очень походили на российские городские топольки.
Глеб шел, считая и разглядывая маленьких белых хохлатых цапель на проволочном заборе, их желтые клювики и розовые лапки; несколько раз передразнил, мемекая, тощую козу в сухом придорожном овраге; сорвал с куста крупный белый цветок, потом повертел его в руках, не решаясь выбросить…
Его тень встала перед ним, рельефно упав на крутой асфальт поворота. Капитан Глеб посчитал возможным немного поэкспериментировать с личной тропической тенью. Сначала, подбоченясь, он изобразил из себя родную букву «Ф», затем полюбовался, как выглядят по отдельности в свете солнечных лучей его бицепсы. Это ему тоже понравилось. Потом как-то само собой правая рука поднялась, растопырились пальцы. Получился замечательный сеятель, совсем как на очень известном классическом агитплакате.
То, что большое количество здешних жилищ круглые сутки остается незапертым, имело для Глеба определенные пикантные преимущества. Например, он уже почти привык, что в любое время дня и ночи на собственном пороге его могли встречать неожиданные люди.
…В гостиной горела низкая настольная лампа. Толстяк ловко приподнялся навстречу ему со скрипучего пальмового стула.
— Извините, никто не мог сказать мне точно, где Вы… Вот, пришлось ждать Вас здесь. Извините…
— Все в порядке, Джонни, я действительно немного задержался. Что-то важное?
Не совсем молодой толстячок не успел ответить, капитан Глеб перебил его.
— Выпьете? Ром, джин?
— Нет, нет, что Вы! Мне вредно к вечеру…
Глеб пожал плечами, прошагал босиком по прохладным, особенно после жары городского асфальта, каменным плитам пола на кухню и достал из холодильника высокую пачку апельсинового сока.
— Как самочувствие госпожи Фриды?
Пока из гостиной доносилось какое-то неразборчивое бормотание, Глеб стремительно и бесшумно шагнул во вторую комнату, потом в дальний, темный и изогнутый, конец коридора. Похоже, что кроме него и толстого адвоката в доме действительно больше никого не было.
— Что? Немного приболела? Ай-я-яй! Это она явно переутомилась. Или расстроилась отчего-то. Рекомендуйте ей отдохнуть. Да, да! Поверьте, в таких обстоятельствах женщинам непременно нужно отдыхать… А вы что же?
Глеб с размаху прыгнул на мягкий диван и поджал под себя босые пыльные ноги. Сидеть напротив нежданного посетителя было удобно, тем более что лампа светила тому почти прямо в глаза.
— А вы, как я понимаю, трудитесь даже во внеурочное время? Ведь я даже не смею надеяться, что ваш визит носит частный характер, правильно?
Юриста смутить невозможно. Особенно если он в очках.
— Да, Вы правы. Я здесь с деловым предложением.
— Ого! — отпивая небольшими глотками ледяной сок, Глеб Никитин все равно продолжал насмешливо смотреть на Джонни поверх стакана. — Если бы я знал о том, как мощно в здешних краях развит бизнес и как предприимчивы местные люди… Говори, приятель. Я слушаю.
Джонни, немного важничая, достал из нагрудного кармана голубенькую салфеточку и, подслеповато щурясь, тщательно протер ей свои сильные очки.
— Если Вы согласитесь сегодня уехать с нашего острова, то получите много денег.
— Это просьба Фриды?
— Нет, это мое профессиональное и во многом личное мнение. Ваш отъезд убережет мою клиентку Фриду Гарднер от многих неприятностей.
— Я чем-то мешаю госпоже Фриде?
— Вы мешаете мне.
Не зря толстяк носил такие толстые линзы. Взгляд сквозь них получался у него действительно точным и пронзительным.
— Деньги заплачу Вам я. Это мои личные средства. Но Вы должны дать мне слово, что не будете больше искать здесь этого… Вашего русского уголовника и немедленно покинете Антигуа. Или же, если в ближайшие часы Вам повезет и Вы сможете его все-таки обнаружить, то с острова вы уберетесь вдвоем! Это обязательное требование. Его не должно быть рядом с Фридой! Это не входит в мои планы.
На мягких подушках Глебу было очень уютно, а вот юристу Джонни, чтобы выглядеть предельно серьезным и убедительным, пришлось со стула встать, и поэтому он расхаживал вдоль дивана, попискивая по каменным плитам пола толстыми каучуковыми подошвами сандалий.
— Я помогу Вашему другу покинуть Антигуа нелегально и безо всяких хлопот, гарантирую… Если он внезапно найдется. А Вас я избавлю от пристального внимания нашей доблестной полиции.
— Сядь, приятель.
Джонни с детских лет не привык, чтобы кто-то, разговаривая с ним о деньгах, внезапно и сильно хлопал его по плечу. Поэтому мгновенно ослаб и не очень солидно плюхнулся на диван рядом с Глебом.
— Остынь. Ты не в суде, а я не присяжный. Ответь-ка лучше на мой вопрос.
Фланелевая салфеточка, пухлые ручки Джонни и его стерильные очки опять соединились в суетливом порхании.
— В последнее время никакой высокий сильный европеец не делал крупных бытовых ремонтов в домах Фриды? Сантехнику лично там не менял? Может, красил что? Стены, забор? Копал в саду, а?
Взгляд, брошенный на Глеба, был полон презрения.
— Твой Валери́ трудился у Фриды Гарднер по-другому, изо всех сил, но в несколько иной плоскости…
— Тьфу! Опять ты, Джонни, о своем, о сексуальном! Не об этих приятных делах я сейчас тебе толкую! И не о моем Валерке! Высокий немой европеец славянского типа не крутился вокруг госпожи Фриды в эти две-три недели?
— Немой? Нет. Немых у нее еще не было. Гарантирую.
— Вот это славно, Джонни! Тогда, приятель, это действительно твой личный вопрос! Ты даже не представляешь, насколько это славно и как сильно ты поднял этим самым мне настроение! Молодец, адвокат!
И, хлопнув гостя так же сильно по другому плечу, Глеб Никитин протянул ему ладонь для прощального рукопожатия. Но практичный Джонни привык при окончании деловых разговоров иметь в своем портфеле не эмоции, а готовые результаты.
— А мое предложение? Вы даже не спросили, сколько денег я готов заплатить!
— Как же люди любят нарываться на невежливые ответы…
Глеб вздохнул.
— Понимаешь, у некоторых русских людей есть одна странная привычка — они не продают и не покупают своих друзей. Тем же, кто предлагает за это деньги, мы обычно бьем морду. Показать как? Ну, если ты не желаешь, тогда, конечно… И еще совет. Почти дружеский. Попей каких-нибудь травок полезных, кураги покушай, сходи к урологу, может, и повезет тебе с Фридой-то. И не погибнешь ты через неделю после вашего бракосочетания от укуса совершенно случайной, но очень ядовитой змеи…
Свою солидную, но так и не раскуренную сигару юрист Джонни швырнул в толстый кактусовый куст у ворот бунгало и, скорее всего, он так и не услышал совсем необидный, но очень громкий прощальный смех Глеба.
Потом стало тихо, хотя произошедшее по-прежнему забавляло.
Король просил его выспаться, и капитан Глеб, с полнейшим почтением к словам монарха выключив лампу, растянулся на том же самом уютном диване.
В конце концов он все-таки задремал, но через секунду опять резко вскочил. Прошлепал босыми ногами по скользким керамическим плиткам к столу, поставил на подзарядку Валеркин телефон.
— Ветер, говоришь, кричит в джунглях…
Он кинул свою большую сумку на кровать, перегнулся, пошарил в боковом кармане и вытащил на простыню блокнот. Достал из него потрепанный, но все еще не распечатанный конверт.