Но, к моему счастью, суматоха, вызванная выстрелами и грохотом магического боя, разбудила всех, кто еще жил в этих развалюхах. Выскочив на улицу, обнаружил, что здесь стало многолюдно. Смешавшись с зеваками, я незаметно исчез в тени соседнего барака, а потом мелкими перебежками вовсе покинул место боя.
Не понять, куда меня привезли. Что за слобода? Насколько я знаю, большинство старых районов снесли под новостройки, а оставшиеся — это или Фабричная, или Деповская. Вот последней мне как раз не хватает. В Деповской слободе живут те еще отморозки, прошедшие суровую школу выживания на улицах. Многие успели отсидеть или на каторге потрудиться. Да еще и Щербатов руку приложил своими жесткими мерами. Хотя, чего я опасаюсь со своими новыми способностями? Надо будет, все кодлы города разгоню в одиночку. Ага, аника-воин, разошелся на адреналиновой волне!
- Эй, дядя, а ты куда так спешишь? — раздался грубоватый мальчишеский голос от перекосившихся от старости сараев. — Что за переполох?
Вашу ж мать! Вот вы откуда взялись? Мне сейчас как раз не хватает разборок с местной шпаной.
- Парень, у тебя есть телефон? Надо позвонить, срочно, — говорю я в темноту, а сам оглядываюсь, примечая диспозицию. Это сквозной двор. За мной барачная двухэтажка, напротив — сараи. Чуть дальше светится тусклыми огнями окон еще один жилой дом. Пятачок, на котором я стою, освещен слабо, но три тени, болтающиеся возле уличных кладовок, различаю хорошо.
- Телефон? Есть. А что за звонок отломишь? — голос пацана нагловатый. Значит, где-то рядом волчары опытные затаились.
- Сто рублей, — отвечаю я.
В темноте раздался удивленный свист. Ага, начали сближаться.
- Не гонишь, дядя? — в меня ударил свет карманного фонарика.
- Прожектор свой потуши и топай сюда. Вот, гляди…
Денег у меня, конечно, нет. Это я так, подсекаю крупную рыбу. И точно, сбоку нарисовались еще двое. Вихляющей походкой подходят, встают по бокам. Пацаны ободрились.
- Кажи сотку, — наглый пацан подошел ближе.
- Телефон вперед, — отвечаю я и чутко улавливаю щелчок выкидного ножа. Тот, что справа, ага.
- А у меня нету, — цыкнул слюной мне под ноги паренек. — Давай, лох, выворачивай карманы, гаман гони! Позырим…
- У меня тоже ничего нет, — усмехнулся я. — Лохов в другом месте отлавливай…
- Ой-оооо! — завыла фигура, у которой в руке оказался нож. Я простым движением перехватил его запястье, пальцем стукнул в точку чуть выше предплечья, чтобы рука придурка отсохла на полчаса, и толкнул ошалевшего гопника на дружков. Тем ничего не оставалось, как придержать его, чтобы не свалился на землю
- Разве с таким ножом надо ходить на охоту? — я презрительно повертел в руках отнятую «выкидуху», и размахнувшись, закинул ее далеко в темень. — А вот это — вещь!
Кинжал с мягким шипением покинул ножны, и перед ошарашенными ночными грабителями появился поблескивающий серебром клинок и разгорающиеся недобрым огоньком камни в перстнях.
- Ой, — мышью пискнул кто-то из малолеток. — Валим, паца! На больного нарвались!
Я мгновенно выкидываю руку и вцепляюсь в кадык второго старшего гопника, подтягиваю к себе застывшее, словно муха в янтаре, тело, и упираю кончик кинжала под ребра. Даже чувствую, как острая сталь легко разрезает куртку, рубашку и протыкает кожу незнакомца.
- Ты чо, братуха! — сипло шепчет парень, безвольно опустив плечи. — Не узнал, что ли? Это же я, Филя!
- Какой Филя? — буркнул я, остывая. Но клинок убрал и спрятал его в ножны. Ночной народ облегченно вздохнул. Такое ощущение, что их всех парализовало страхом. — Подожди, тот самый, что ли? Из Мокрой слободки?
- Ну! — оживился парень. — Эй, Шкет, дай сюда фонарик!
Наглый малолетка молча выполнил просьбу, а Филя подсветил снизу свое лицо. Я пристально вгляделся в узкое, побитое худобой лицо с неряшливой щетиной. Если это и был мой старый знакомый Филя, то жизнь потрепала парня изрядно. Недоверчиво покачав головой, я честно ответил:
- Извини, не признаю никак. Вот если бы света побольше… Ладно, вопрос: как меня зовут?
- Колояр, как же еще! Я о тебе все время вспоминал! — Филя хохотнул. — Славно мы с тобой тогда покуролесили! Помнишь деповских!
- Ну, еще бы, — усмехнулся я. — А ты еще в лапы «безопасникам» бездарно попался!
- Да если бы не споткнулся! — загорячился парень. — Девка еще та шустрой оказалась!
- Я с этой девкой сейчас в одном офисе работаю, — я хлопнул по плечу старинного дружка. — Ну, что рот-то открыл? Веди в свою нору! Хоть посмотрю на тебя нормально!
Филя действительно оказался тем самым уличным мальчишкой из моего прошлого. Правда, я с трудом признал его даже при электрическом освещении. Гоп-компания обитала в подвале одного барака, половина которого уже была расселена, а вторая дожидалась своей очереди. Филя высох как щепка, стал жилистым и вертлявым, несмотря на свой рост. Каким-то образом его выбросило в одно лето вверх на десять сантиметров, превратило в пожарную каланчу, а потом еще в течение пары лет паренек рос, несмотря на скудное питание и бродячий образ жизни. Школу при фабрике он забросил, полностью погрузившись в уличную клоаку. Мать умерла, младшая сестра вышла замуж за какого-то работягу, переехала в новостройки, там и живет, не желая видеть своего братика.
- А Хана зарезали через год после того лета, — рассказывал Филя, потягивая из бутылки пиво. Такие же бутылки были у всех нас. Малолетки расположились на раздавленном пыльном диване и внимательно слушали наш неторопливый разговор. Кореш Фили, у которого я отобрал нож, носивший кликуху Сарынь, с ногами завалился на голую панцирную кровать и недобро посматривал на мои перстни. Видимо, обмозговывал план, как их у меня отобрать. Его намерения читались настолько откровенно, что даже Филя погрозил Сарыню кулаком. — Разборки начались тогда крутые. Все подвязались. Деповские, речпорт, автовокзал, все слободские. Каждый день драки, поножовщина. Многих на погост снесли. Половину «иванов» заколпашили, чтобы не разводили здесь вольности. Откуда-то прислали смотрящего, крутого мужика, серьезного «ивана». Худо-бедно порядок навел. Сморчок куда-то уехал. Лимон сгорел от водки. Спился, бродяга. Три года назад нашли в расселенном бараке. Ужрался водкой и замерз. Зимой дело было.
- А ты-то сам кем сейчас? — спросил я и отхлебнул из бутылки. Покатал солодовую горечь во рту.
- Как видишь, промышляю, — хмыкнул Филя. — Смену подтаскиваю, чтобы лохов трясли. Самому-то недолго осталось. Болею. Чахотка задолбала.
- Туберкулез, что ли? — нахмурился я.
- Ну… Как бы да.
- А какого хрена? Что ты все по грязным углам таскаешься? Неужели нельзя было прийти в слободской приют? Да в каждом районе есть такие! Я знаю, что раз в неделю Целители объезжают приюты и осматривают больных. Чего тянешь-то? В княжескую больницу, конечно, не положат, но помощь окажут.
- Да кому я нужен? — махнул рукой Филя. — Мотает по жизни как гнилую ветку, того гляди — отвалится.
Я не собирался наставлять на путь истинный вот эту мелочь, которая окружала моего нечаянного друга, с которым мы отмахивались на железнодорожной колее от деповских шакалят. Но Филю я обязан вытащить из дерьма. Хотя бы вылечить для начала. Свои мысли я оставил при себе. Потом, когда не будет лишних ушей.
- Слушай, я никак не разберусь, куда попал, — я криво улыбнулся. — Давненько не был в этом районе, а тут нелегкая занесла. Чья слобода?
- Да деповская и есть, — засмеялся Филя. — Тут давно всех старых вычистили, а пришлые осели и свои порядки завели. Но уже не так, как в нашем детстве.
- Пришлый — это ты, что ли?
- Так и есть. Видишь, своя коморка, — обвел руками мрачное помещение с облупленными стенами. — Братва на подхвате.
Раздался грохот двери и легкий стук обуви по каменным ступенькам. В коморку зашел еще один волчонок в пиджаке на два размера больше самого его.
- Опа-на! У нас гости! — пацан шмыгнул, и проходя мимо нас, стянул со стола непочатую бутылку пива. Завалился рядом со своими дружками на диван. — Кто такой? Назовись?
- Отвянь, Малек, — добродушно произнес Филя. — Ты его запомни. Кореш мой центровой. И язык узлом завяжи. Понял?
- Не дурак, сообразил, — Малек ловко подставил бутылку под край подлокотника и резко шарахнул по пробке. Пшикнуло. С наслаждением присосавшись к напитку, Малек сделал несколько глубоких глотков. — Короче, посмотрел я. Кипиш конкретный идет. Барак едва не сгорел. Потушить успели. Два трупа нашли. Полиция и дружина всю слободу перешерстила. Базарят, нехилый махач в хате был. Стрельба, крики. Кого-то со второго этажа сбросили. Капец просто.
- А ты как раз оттуда шел, — Филя с хитринкой посмотрел на меня. — И с ножиком своим боевым.
- Ты просто ошибся, — спокойно ответил я. — Заблудился я, к тебе шел по старой дружбе от автобусной остановки.
Малолетки загоготали.
- Какой автобус? — скривился Сарынь. — На два километра в округе давно ни один автобус не ходит. Пешком народ топает к центру.
- Ну, значит, так и было, — еще раз улыбнулся я. — В натуре заплутал.
- Да понял я, братуха, — Филя кашлянул в кулак. — Будут нас трясти — так и скажем. Никого не видели. Если же ментаты начнут…
- Не начнут, Филя, — уверенно ответил я. — В той хате положили чужаков, никто плакать не будет.
- Понял, — еще раз проговорил кореш, но с другими интонациями. — Эй, братва, никого не видели, ни с кем пиво не пили.
- Да ясно, чо ты, Филя, — наперебой загомонили малолетки. — Могила.
- Ладно, мне нужно позвонить, — я оглядел компанию. — Телефон-то есть у вас, в натуре? Или понты одни?
- Держи, — протянул мне дешевую пластиковую коробочку с треснувшим экраном Сарынь. — Только там денег мало осталось.
- Я потом на твой номер закину, — успокоил я парня, отчего тот удивленно выкатил на меня глаза.
Выйдя на улицу, вдохнул в себя свежий воздух, напоенный ароматом диких трав и полыни. Все лучше, чем подвальной гадостью дышать. Немудрено, что Филя чахотку подхватил. Лечить парня надо. Или хотя бы показать Целителю, чтобы артефакт какой изготовил для поддержки организма.