Да и ладно, Олег Иванович завтра сам с утра архивом займется. У него быстрее получится. Он же знает, что искать…
Чайные листья в заварочном чайнике разбухли, распластались, тесня кипяток и издавая горьковатый густой аромат. Шаповалов с удовольствием втянул его поглубже носом. Налил крутой заварки почти полстакана, разбавил кипятком, сыпанул две с половиной ложки сахара, поболтал в стакане ложечкой и потопал к подоконнику, куда заранее поставил блюдце с сушками.
Сейчас он сядет, с удовольствием попьет чайку, поглазеет бездумно на сырую от дождя улицу и подумает, благо есть над чем…
На улице было малолюдно. Редкие прохожие ежились под зонтами, жались к автобусным остановкам, спешили укрыться в машинах и магазинах. Мокрые ветки деревьев заполошно метались под порывами сильного ветра. Неистовые порывы швыряли дождь о стекло с такой силой, что казалось, будто кто-то сверху поливает город из громадного небесного шланга ледяной водой.
Промокнуть в такую погоду для Олега Ивановича значило свалиться с простудой. Поэтому он спешить не станет. Да-да, посидит чайку попьет, подумает. Потом навестит бывших и теперешних соседей Сахаровой. Может, удастся и с мужем ее переговорить, а?
Хотя нет, пока не стоит. Вопросов к нему, конечно, у Шаповалова скопилось ой как много, но сырые все, неопределенные. Тот моментально смекнет, если не дурак, отчего следователь мямлит. Поймет: в чем-то он Василису подозревает, только сам пока не определился – в чем конкретно. Нет, мужа надо оставить на потом. Соседи прежде всего. Вот с ними разговор должен состояться именно сегодня.
Ближе к девяти вечера он придет домой. Разогреет в микроволновке вчерашнюю гречневую кашу с сосисками, покушает, примет горячую ванну, включит любимый камин на полную мощность и, подставив пятки к теплу поближе, подремлет в любимом кресле с бутылочкой пивка.
Неплохое завершение напряженного рабочего дня, так ведь? Тем более что внутренняя удовлетворенность своими стараниями у Шаповалова имеется. Он ведь уже начал кое в чем прозревать. Уже нащупал стежку, по которой ходко двинется. Если видеоархив соседей Игоря Леонидовича принесет ему ожидаемое, завтра он может свой доклад начальству сделать и посодержательнее.
Ах, как бы Кириллов вышел из комы да показания дал… Тогда бы Шаповалов сразу весь молодняк на лопатки уложил. Ему бы вот только из его уст услыхать подтверждение своих соображений, и все…
– Разрешите, Олег Иванович?
В дверь без стука сунулся Сергей, глядя на него глазами, горящими охотничьим азартом, как у борзой, честное слово. А Шаповалов только-только полстакана чая освоить успел и пару сушек. Чутье у того, что ли, какое? Нарочно время подгадывает, чтобы пожилому начальнику подгадить с чаепитием?
– Чего у тебя? – Шаповалов со вздохом опустил стакан в старом любимом подстаканнике на подоконник. – Наверное, что-то очень срочное, раз ты снова без стука в кабинет ко мне врываешься?
– Просто бомба, Олег Иванович! – Сергей протиснулся в кабинет, потряс пачкой фотографий большого формата и повторил с ликующим клекотом в голосе: – Бомба!
– Да ну? – насмешливо протянул Шаповалов и потрусил к столу.
Сел на свое начальствующее место, постучал пальцами по столешнице и спросил с отвратительной вкрадчивостью, от которой у лейтенанта моментально лицо пошло красными пятнами:
– Хочешь, угадаю, кого вы там нашли?
– То есть? – чуть не икнул от неожиданности молодой и перспективный.
– Хочешь, говорю, угадаю, кто в день убийства супруги уважаемого человека отирался на той улице?
– Олег Иванович, я не…
– Сигитов? – не дал ему договорить Шаповалов. – На снимках Сигитов Александр, не так ли?
– Вы знали! – ахнул с обидой лейтенант, протягивая ему фотографии. – Вы с самого начала знали!
– Догадывался, – скромно изрек Шаповалов, начав внимательно просматривать фотографии. – Так, так, так… Осторожный, гад…
– Что вы хотите сказать, Олег Иванович?
Сергей приблизился к его столу, навис сзади и, вытягивая шею, внимательно следил за движениями рук своего начальника. Поучиться у того было чему. Не хотелось лейтенанту признавать, но так оно и было. С утра он чуть ли не разорвать Шаповалова готов был за его стариковскую меланхоличную медлительность, даже настучать на него начальству порывался, а тот… тот, не сходя с места, сидя в кабинете, вычисляет все на раз!
– Что хочу сказать? – Шаповалов снова и снова просматривал снимки, особенно крупные планы. – То, что нигде лица его не видно. Козырек бейсболки чуть не на подбородке лежит. Волосы длинные отлично видно… Странно…
– Что странно? – с благоговейным трепетом прошептал лейтенант.
Он теперь даже дышать боялся. Все хотел уловить, что же такое сумел рассмотреть Шаповалов, чего он не увидал.
– Странно, тебе не кажется? – указательный палец Шаповалов, все еще хранивший след от старинной заострившейся ручки подстаканника, потыкал в один из снимков. – Лицо прикрыл, а волосы оставил по ветру развеваться. Коли хотел следы замести, замыслив убийство, ну… я не знаю… парик, что ли, бы напялил или волосы под кепку убрал. Разве под нее патлы нельзя убрать, Сережа?
– Почему нельзя? Легко можно. Девушки и не такие локоны убирают.
– И я о том же! Вроде прячется, лицо скрыл. Так? А все остальное будто бы напоказ! Зачем? Ну, порадуй меня, Сережа, порадуй! Зачем Сигитову это?
– Маскарад?! – ахнул лейтенант. – Вы хотите сказать, что это подстава? Что кто-то пытался подставить Сигитова? По-вашему, это не он?
– А по-твоему, кто? Он? Если на фотографиях он, на что я отпускаю два процента из ста, то парень должен быть полным идиотом.
– Почему?
– Да потому, что он компьютерщик, Сережа! Он не мог не знать о камерах, раз лицо прятал. А если лицо прятал, почему выставил на всеобщее обозрение остальное? Штаны свои, шевелюру, куртку. Ну не идиот же он вовсе!
– Нет, не идиот, раз за ним такая охота шла, – согласно кивнул Сергей. И тут же поправился: – Раз он так кому-то срочно понадобился.
– Вот и я про то же. И в пользу моей версии говорит еще кое-что.
– Что?
– Сахарова Василиса – его подруга.
– Я не понял, Олег Иванович. – Лейтенант озабоченно потер затылок. Соображать так быстро и так замысловато он пока не мог.
– Вот смотри…
Олег Иванович отодвинул подальше от себя снимки и начал чертить ребром ладони на столе невидимые линии, проговаривая вслух то, что буквально мгновение назад в его голове зародилось.
Он ведь до того, как начать просматривать фотографии, был уверен в другом. Да-да, был уверен, что в камеры наружного наблюдения Сигитов действительно попал. И с горем пополам его присутствие на той улице в день убийства жены Игоря Леонидовича связывал с присутствием в том же доме подруги Сигитова – Василисы.
Кое-что не нравилось Олегу Ивановичу в собственных рассуждениях, кое на чем спотыкались его мысли, но он пока решил над этим «кое-чем» голову не ломать. С присущей ему неторопливой рассудительностью Шаповалов решил, что оставит сомнения на потом. А глянул на снимки, и осенило его тут же. И не дыши ему в затылок молодой и перспективный лейтенант, точно бы себя по лбу шлепнул, укорив в недогадливости и даже назвав балдой.
– Вот смотри… – повторил Шаповалов. – Если Сигитов в день убийства скитался по этой улице, можно смело предположить, что он и есть убийца. Больше ведь подозрительных личностей вблизи ворот потерпевших вы не нашли в видеоархиве соседей?
– Нет.
– Вот! Предполагаем, что Сигитов убил Марину, жену Игоря Леонидовича. Убил и скрылся потом, умело разыграв собственное похищение с привлечением знакомых ему сотрудников милиции.
– А они у него имелись?
– Очень хороший вопрос, Сергей! – похвалил с серьезностью Шаповалов. – Но мы пока только допускаем. Идем дальше… Он скрывается предположительно, потом по одному убирает свидетелей, а потом…
– Потом отпечатки его пальцев с чего-то находят в подвале дома Зайцева.
– Откуда знаешь? – с ревностной ноткой в голосе вскинулся тут же Шаповалов. Ему-то результаты только завтра к вечеру обещаны были.
– Попросил ребят ускорить процесс. Правда, проставиться пришлось, не без того, – самодовольно улыбнулся Сергей.
– Во-во! – скроил недовольную гримасу Шаповалов. – Даже в таких мелочах коррупция. Ну что ты будешь делать!
– Да ладно вам, Олег Иванович, – заныл лейтенант. – Две банки кофе и пачку сахара ребятам на отдел купил. Разве это взятка? Им же пришлось после работы оставаться, планы менять.
– Ладно, – с неудовольствием кивнул Шаповалов. – Стало быть, именно его Зайцев на цепи держал. Уже хорошо! Так вот о чем я? Ах да! В пользу того, что на снимках твоих не Сигитов, говорит еще один факт.
– Который?
– Его подружка… Как ты думаешь, Сережа, что может несчастный муж, потерявший жену, сделать с близким человеком предполагаемого убийцы? Какой первый позыв у него будет?
– Отомстить, наверное, захочет.
– Именно! Месть – первое, что придет в голову вдовцу. Убивать Сахарову, может, вдовец и не стал бы, но заложницей бы сделал. А он что делает?
– Таскает ее повсюду за собой. Наряжает…
– Да, да, Сережа! Стало быть, Игорь Леонидович Сахарову держит вовсе не в заложницах. А почему? Потому что уверен: убийца не Сигитов. Так?
– Возможно, – осторожно заметил Сергей. – Он ведь мог в Сахарову и влюбиться, Олег Иванович. Она очень привлекательна, очень! Кое-кто из прислуги Мерлина болтал, что их хозяин запал на гостью…
– Так она же замужем, лейтенант! – не понял Шаповалов.
Сам никогда не состоявший в браке, Олег Иванович свято верил в семейные ценности, главенствующей из коих была для него супружеская верность. Да и по заверениям бывших преподавателей Сахаровой, девушка отличалась высокой нравственностью. При чем тут любовь постороннего человека?
– И что с того? – возразил лейтенант. – Много муж ее обеспокоился тому, что жену лишили работы и что она теперь в домработницах?