– Сейчас венерианская тема в тренде, пап. Глоры на каждом углу треплются, в нашем классе тоже есть. Физик их терпеть не может.
На вопрос «кто такие глоры?» она не без труда сформулировала: в данном случае – поверхностные фанаты разрекламированного дела, которые мгновенно загорелись им, но так же мгновенно остынут, едва мода пойдет на спад.
«Какое емкое понятие», подумал Андрей, не любивший вообще-то сленговых словечек. Он остановился бы на «эпигонах», но «глоры» лучше.
Утром дети пожелали отцу удачи, ведь он «всамделишный герой». Жена по обыкновению болтала по телефону, поэтому осталась в стороне от событий.
Что ж, по крайней мере, бутафория выглядела празднично. На больших экранах крутили цветастые ролики, сверкали лаком стендовые модели, из динамиков тренькали узнаваемые мотивчики.
За столиками у стен скучали миловидные девушки, призванные анкетировать кандидатов в космонавты. Высмотрев свободную подальше от народных скоплений, Андрей присел напротив.
Девушка принялась заносить его данные в лэптоп: возраст, род занятий, известные болячки, почему он хочет присоединиться к проекту, чем может быть полезен. Никитин не юлил: возраст не призывной, болячки дают о себе знать, работает судебным примирителем супругов, хочет присоединиться, потому что… Он собирался перечислить массу причин, но вместо этого ограничился главной:
– Меня мучает беспокойство за наших детей. Венера даст ответы на ключевые вопросы по эволюции планет земной группы. Мы поймем, в какой момент парниковый эффект становится необратимым. Потомкам жизненно важно иметь эту информацию, чтоб предотвратить катастрофу дома. Понимаете? Чувствую, что пригожусь, – поспешно добавил он, – До полета готов выучиться чему угодно.
Интервьюер выслушала его, внесла что-то в лэптоп.
– В течение дня вам на смартфон придет сообщение о результатах рассмотрения вашей кандидатуры, – подытожила она сеанс анкетирования.
– Многим везет? – поинтересовался Андрей.
– Откровенно говоря, нет. С улицы давно не отбирают, а это, – девушка обвела взглядом зал, – ну, для просвещения. Понимаете, да? Скажите, многие пары вы примирили? Я интересуюсь не для себя, для подруги…
Отойдя от столика на пару шагов, Никитин вздохнул. Он слишком сильно вообразил, что шанс есть! Теперь, поди, развоображай. Но не успел он углубиться в размышления, как на смартфоне пискнул зуммер.
Отказываясь верить собственным глазам, Андрей прочел на экране: «Ваша кандидатура одобрена для зачисления в отряд подводников-космонавтов»!
5
За иллюминатором померещилось движение. Неужели начинаются галлюцинации от удушья? Не может быть. Прошло всего пятнадцать минут.
Андрей подумал, что катастрофа будто кем-то спланирована. Когда система имеет несколько уровней дублирования, способна перезагружаться из разных источников в доли секунды, когда она управляется искусственным интеллектом, случайностям не остается места.
А если проверка? Испытание на психологическую стойкость? Сомнительно. Яйцеголовые, конечно, отличаются извращенной фантазией, но они не пошли бы на жертвы. Это противоречит здравому смыслу и человеческой природе!
Никитин машинально открыл шкафчик с приборами ночного видения, выбрал один. Все-таки шевеление за иллюминатором преждевременно списывать на гипоксию, следует проверить. В любом случае монотонно шагать надоело.
Человек подошел к стеклу вплотную, приник к окулярам и отшатнулся. С той стороны на него внимательно глядел огромный глаз. Почти сразу испуг сменился восторгом – Андрей не один здесь, в подводной пустыне южной Атлантики! К нему пожаловал гигантский кальмар! Тот парил на уровне иллюминатора, и Никитин готов был поспорить, что взгляд подводного гостя выражал любопытство. Палец коснулся клавиши фотосъемки. Где-то в электронных потрохах прибора запечатлелось стремительное серебристое тело, будто освещенное софитами.
У них получится подружиться, точно. И поболтать бы вышло, но времени для изучения языка нет. Жаль.
– У тебя голубая кровь с запахом нашатыря, я читал в «Науке и жизни», – с улыбкой прошептал Андрей, – ты построен затейливо, имеешь несколько мозговых центров, а вместо зубов клюв. Мы выглядим совершенно по-разному, но оба дети Земли и потому страшно похожи. Я так рад тебе!
Кальмар не спеша отвел корпус назад и провел щупальцем по иллюминатору.
Казалось, он чувствовал то же самое.
Подводной встрече Борис обрадовался бы не меньше, ведь он был биологом, пусть и «астро». Возможно даже, Холодов разбирался в глубоководной фауне на уровне иных ихтиологов. Теперь не проверить.
6
Когда Андрей приехал в центр венерианской космонавтики, то обнаружил там шкафчик с фамилией «Никитин»! Оказалось, готов к подписанию трудовой контракт, оформлены все страховки! Руководитель отряда подводников-космонавтов принял радушно, но не смог внятно объяснить, почему отобрали именно Андрея и посоветовал обратиться с этим вопросом к «психарикам».
Психолог с модной хипстерской бородой расстарался – поведал о принципах совместимости, о том, что в команде важен каждый винтик, что новичок, хоть и не выделяется особыми качествами, но в совокупности сбалансирован, что примирять супругов в браке и космонавтов в длительном полете – дело, в сущности, одинаковое и нужное.
Андрей выслушал и скорее почувствовал, нежели осознал: психолог не до конца уверен в том о чем говорит.
– Кроме прочего, искусственный интеллект за вас, – улыбнулся бородач на прощанье, – идеальная диаграмма!
А, ну раз диаграмма…
Впрочем, Андрея уже захлестнуло счастье, он не стал копаться дальше!
Дома новость восприняли с воодушевлением. Сын, похоже, вообще не сомневался в успехе, дочь сказала, что «чуть-чуть переживала, но верила в папу», супруге хватило такта не спрашивать о зарплате сходу и не браниться, что ее не проинформировали о конкурсе.
Ночью в постели, после жаркой близости, Андрей сам рассказал ей и о зарплате, и о конкурсе. Он понимал, что любую хранительницу очага интересует материальная сторона дела, так они устроены. «Да, детка, ты все-таки поставила на нужную лошадь», подумалось ему в ответ на шепот «какой ты у меня замечательный». Андрей не разобрал тревогу в ее голосе.
Новоявленный подводник-космонавт окунулся в подготовку. Учился до изнеможения, посещал все лекции и практические занятия, без стеснения изводил преподавателей элементарными вопросами. Из-за позднего отбора ему прощалось. В среде молодых космонавтов он прослыл увлеченным и приятно-чудаковатым «стариком», честным в стремлении глубже познать науку и овладеть необходимыми навыками.
С Борькой Холодовым отношения почему-то расклеились. Тот словно раздражался счастью товарища. Беседовал сухо, старался съязвить когда Андрей задавал вопросы лекторам или отвечал на семинарах.
Улучшив момент, Никитин решил расставить точки над «и»:
– Борька, мы уже давно не дети. Я вижу, ты чем-то недоволен. Будет лучше, если объяснишься сейчас, а не в полете.
– Насчет полета вряд ли, – процедил Холодов, – ты лишь дублер и мне хватит авторитета, чтоб твою кандидатуру отсеять. Хочешь откровенности, пожалуйста. Я – доктор наук, всю жизнь положил на это. Корпел в школе, в институте, жил на гроши, но упрямо шел к ученой степени. Ты хоть знаешь, чего стоит отобраться сюда? Не анкетку заполнить! Все подводники-космонавты заслуженные люди! Глыбы! До твоего появления в команде не было «лотерейщиков»!
– Ревнуешь что ли? – удивленно спросил Андрей, – В школе и я учился хорошо, помнишь? К тому же, у меня диаграмма идеальная, искусственный интеллект не даст соврать!
Шутка не удалась. Холодов порывисто отвернулся к окну:
– Забыл, в какой стране живем? Да на тебе просто бюджет пилят! А ты и рад – славы, почета решил урвать на халяву, вознаграждение отличное опять же, на всю жизнь хватит. Меня не проведешь. И еще. У нас не по дворовым стандартам тут всё устроено, так что никакой я тебе не Борька. Будь добр – Борис.
Затем он ушел, а в душе Андрея проклюнулись черные семена сомнений и неуверенности. Утроив усердие, он принялся заливать их трудовым солёным потом, но отношение коллег с тех пор тяготило, шутки беспокоили, учебный материал казался сложным, а собственные память и интеллект недостаточными. «Лотерейщик»… Андрей тащил на морально-волевых, подпитываясь поддержкой любимых дочери, сына и жены. Их надежд он не имел права обмануть.
Через год настал черед практических погружений. Увидев «Эней» вживую, Никитин почувствовал, что влюбился! Такого роскошного корабля человечество еще не создавало! Пусть дублером, пусть на Земле, но Андрей станет его частью!
Крылья за спиной снова расправились, ростки сомнений усохли.
7
Андрей отвел от глаз прибор ночного видения, но кальмар по-прежнему различался за стеклом! Никитин оглянулся. Теперь освещения хватало, чтоб слабые человеческие глаза обходились без приборной помощи – подсветка салона заработала в нормальном режиме, красные аварийные лампы погасли.
Земляне посмотрели друг на друга еще раз и кальмар плавно отвалил от стекла, взмахнув на прощанье щупальцами. Он будто понял, другу сейчас предстоит нечто важное, нужды скрашивать его последние минуты больше нет.
Капитанский пульт по-прежнему слабо оранжевел неактивными клавишами управления, видеокамеры все так же всматривались в человека.
Андрей сфокусировался на люке спаскапсулы, за которым тела товарищей и чудовищное давление океанской ледяной воды. «Почему заклинила кремальера? Почему?» За вертевшимся в голове вопросом пугающим исполином возвышался очевидный ответ. Оставалось лишь набраться духу и посмотреть исполину в глаза.
– Зачем тянешь?! Почему не убиваешь меня?! – воскликнул Андрей в одну из видеокамер, – Я знаю, ты здесь!
Дисплей над капитанским пультом озарился голубоватым светом, за переборкой запустился кислородный генератор. Над головой послышался шум продувки цистерн, «Эней» ощутимо тряхнуло, спаскапсула отделилась от корабля.