Негласное, но строго соблюдаемое правило посещения сада Сайго гласило, что ходить в нем можно только в строго традиционной одежде. Никаких криков и шума. Лишь шелест листвы и белые вихри лепестков. В таких местах мысли сами собой находят правильные дорожки. Недаром поэты и писатели так любят традиционные сады хинодзинов. Недаром каждый клан стремиться создать хотя бы маленький сад.
Гулял по саду Сага Ичиро не один. Его сопровождал сын. И мужчины вели неторопливую беседу. Темой ее стало недавнее сообщение про планету Гарумин. А после клан Каяхара заявил претензию на клан Унарё. И, видимо, в этом клане много горячих голов, потому что следом они запросили танган. Разрешение на ведение боевых действий.
При этом, клан Каяхара установил на планете Гарумин довольно жесткий режим существования своих же подданных. Фактически, Каяхара вновь захватили свою же планету. И, конечно, не обошлось без жертв. И не надо быть провидцем, чтобы понимать, клан Каяхара таким образом мстит клану Унарё. За недавний инцидент. За хлопок по щеке. Унарё одновременно официально ничего не делали, но и намеки были достаточно толстые, чтобы Каяхара не сомневались, кто их похлопал. По щеке. А может быть и как юдзё, по плечам.
Хлопнуть по щеке — показать, кто главный.
Похлопать по плечам — приказать сделать приятное ртом.
Юдзё — куртизанка (не путать с гейшей).
С одной стороны, Каяхара можно понять. Приходят какие-то лица, делают, что хотят во владениях клана. С другой стороны, на Гарумине можно было до недавнего времени перебить половину населения и никто бы не почесался, если бы не трогали кайсацу и клановых. Каяхара, кстати, на этот беспорядок уже не раз указывали. Настолько обстановка на Гарумине была не очень.
Опять же, если бы просто какие-то бандиты пошалили, Каяхара бы не реагировали так остро. Но тут торчал камон давнего врага, поэтому они так и забегали. И, конечно, обратились к Сага, с претензией, что Унарё на них напали. А следом и за танганом.
На самом деле, никакого вопроса тут вообще не было. Напали на вас? Покажите доказательства. Два человека, которые вышли из клана на момент совершенных действий, мягко говоря, такими доказательствами не являются. Мало ли кто там ваших кайсацу унизил, готовить их надо лучше. Ну, а запрос тангана (разрешения на войну) — это вообще смехотворно.
А вот некая сумма на счету наблюдателя и личная заинтересованность Сага Ичиро, это уже серьезнее. Вот и наступает тот момент, когда чрезмерная хитрость и высокомерие юности выйдет молодому главе Унарё очень сильно углом. Последнее Сага Ичиро сыну, конечно, не сказал. А вот все остальное расписал.
— Мне кажется, — задумчиво произнес Сага Анарин. — Что Каяхара спешат добить Унарё, пока те не стали сильнее.
— И вопрос, сын, — степенно произнес мужчина. — На благо это нашей провинции или во вред?
— Уничтожение Унарё или то, что это сделают Каяхара? — уточнил парень.
— Вот, ты начал задаваться верными вопросами, — с удовлетворением произнес Ичиро-сан. — Но я бы сформулировал это так. Можно ли разрешать Каяхара становиться сильнее? Унарё… Поверь, этот клан уже лишь формально существует. Но в то же время, люди, которые его составляют, вряд ли захотят умирать. Скорее всего, новый глава признает поражение и спокойно улетит куда-нибудь вместе с ними.
— А если не признает? — спросил Анарин.
— Значит, он погибнет так, как и положено воину, — ответил Ичиро. — С оружием в руках, защищая свой клан. Тоже не самая плохая судьба… Анарин, оставь нас.
Парень, бороздящий взором тропинку, усыпанную белыми лепестками, при последних словах отца, сказанных сухим тоном, вскинул голову и увидел какую-то женщину… С белым веером в руках, в белой же юкате, с алыми цветками. Она которая сидела на одной из скамеек. А в этом саду никак не могло случиться посторонних.
— Отец, — поклонился Анарин.
И, повернувшись, пошел обратно.
— Здравствуй, Ичиро, — произнесла женщина, когда мужчина подошел к ней и присел на скамейку.
— Добрый день, — спокойно ответил Сага. — Не могу не отметить, что эта юката весьма красива, Мари. Впрочем, она лишь оттеняет то, для чего является фоном.
— Когда красиво внутри, — ответила синоби. — Красиво и снаружи. А когда красиво еще и вокруг…
— То этот баланс становится идеалом, — чуть улыбнулся Ичиро. — Молодой глава пожаловался?
Мари слегка улыбнулась.
— Как всегда, поскорее к сути? — с легкой иронией спросила она.
Ветер крутанул прямо перед ними белый смерчик.
— Денис недавно женился, — произнесла женщина. — Буквально только что.
— Хм, я рад за него, — ровно ответил Сага Ичиро.
— Я передам твои пожелания, — чуть улыбнулась Мари. — Когда буду на Гунтае.
— Мари, я бы рад посоревноваться в намеках… — с легкой досадой произнес Сага Ичиро.
— Странно, никогда не был рад, а сейчас что-то изменилось? — поинтересовалась женщина.
— Возраст, — чуть усмехнулся Ичиро. — Сам иногда удивляюсь желанию размыть в красивых оборотах мысль. Но, прости, сегодня не то настроение.
— Тэсурио прислала сакьюру? — Мари повернула голову в сторону сидящего рядом мужчины.
— Если ты в курсе, зачем спрашиваешь? — спокойно ответил Ичиро.
Но еле заметная досада в его тоне все же проскочила. Синоби же вздохнула и посмотрела вдаль.
— Удивительно, что довольно бессмысленное явление, — негромко произнесла она, смотря на цветущие деревья. — Так сильно может влиять на людей. Предки делали на своих кочевых кораблях целые сады, чтобы разводить химеи. И настолько ценно это дерево, что даже на камонах его нельзя носить. Никому.
Ичиро, конечно, и сам это все знал. Но в этот раз сдержал при себе комментарий. Синоби явно неспроста заходит так издалека. Вполне возможно, что она не может сказать напрямую. И такое бывает.
— Химеи — это нечто сакральное, что не может быть никем присвоено, — продолжала Мари. — Не раз было подмечено — что цветение химей, это единственное неоспоримое никем явление, которое живет во всех сердцах. И которое делает людей немного лучше.
Синоби провела пальцами по свернутому вееру, который лежал у нее на коленях.
— Мало кто из иноземцев понимает это, — негромко сказала Мари и чуть усмехнулась. — Поэтому не понимают и нас. Почему воин может продолжать сражаться смертельно раненым. И почему справедливость на острие меча.
(Справедливость на острие меча — сеппука)
— Иногда я поражаюсь, насколько были прозорливы те, кто делал империю, — продолжила синоби. — Тогда мы еще лишь начинали контактировать с Тибритом. А складывается впечатление, что предки точно знали, с кем имеют дело. И что может случиться, если их, плащников, мышление начнет проникать в наши кланы.
Ичиро посуровел. Намек более, чем ясный. В текущем деле нельзя искать выгоду. Ожидаемо, если этот парень имеет какие-то дела с синоби. Вот с такими условиями становится ясно, почему молодой глава Унарё ведет себя так дерзко.
— И что происходит, когда стремление к идеалу, заменяется стремлением к материальному, — говорила Мари. — Приходит тот, кто сильнее духом. И стирает кровь с клинка.
А вот и претензия синоби. В провинции стало слишком много кланов, которые думают только о выгоде. Но при этом, в пришедшей недавно сакьюру был прописан укор, что налоги с провинции Цветочная Гора, поступают в меньшем объеме. А для того, чтобы налоги поступали в большем объеме, нужен порядок. И больше кланов. Больше подданных. И, видимо, Каяхара, со своим стремлением показывать себя самыми-самыми кому-то надоели.
А Мари поднялась.
— Если танган появится сейчас, — тихо сказала синоби. — Загнанный в угол зверь вынужден будет биться насмерть. И доберется не только до загонщиков. Но и до зевак…
… Синоби уже ушла, шурша юкатой. А Сага Ичиро все сидел и смотрел на цветущие химеи. Только что ему объяснили, что он оказался… дураком. И не рассмотрел того, что было у него перед носом.
Это было обидно. Но гораздо обиднее было бы ощутить холод клинка в сердце. Мари не сказала, разумеется, напрямую этого… Но все равно, объяснила весьма откровенно. Дальше уже просто открытым текстом надо было говорить.
Ичиро спохватился, вспомнив, что сказала синоби вначале. О женитьбе Кусаби. Он вытащил из кармана-рукава комм, надел его на запястье. Поднял голоэкран.
Когда мужчина пробил, из какого клана жена парня, он несколько мгновений сидел с каменным лицом. Потому что вот это он мог проверить. Должен был проверить. Но. Личная глупость не позволила ему поступать разумно. И только появление синоби спасло его… И клан Каяхара от того, чтобы их просто в постелях не перерезали. А именно такое решение мог выставить молодой горячий парень, когда в его сторону пошла бы откровенная несправедливость. Поэтому синоби и проконтролировали это. Никому не нужна резня в провинции. А кто сказал, что после этого Кусаби остановится только на Каяхара? Врагов у Унарё хватает. А когда кровь пролилась, уже трудно остановится. Тем более, когда у тебя играет в груди победный марш мщения и возмездия.
«Но и наоборот, помогать Унарё, тоже нельзя. Каяхара могут возмутиться. И ладно, если лишь пожалуются в Тэсарию. А могут начать действовать без разрешений. Итог получиться примерно такой же», — крепко задумался Ичиро.
И вот они, слова Мари. Предки все уже это продумали. То есть синоби хотят, чтобы все шло строго по правилам. Видимо, желают, чтобы Кусаби заработал свой, личный опыт. Любой опыт.
— Умно, — сощурился Ичиро. — Умно.
Личный опыт не заменить ничем. Это настолько важная и дорогая вещь, что для этого можно засунуть протеже в умирающий клан. Да что там, можно и на самом деле, спровоцировать резню.
Но кто сказал, что этот опыт может зарабатывать только один молодой воин? Опять же, вот, личный контроль. И… Это будет весьма полезно для Анарина покрутиться перед взором тех, кто решает судьбы. Такой опыт мало где можно приобрести в принципе, а бесплатно, тем более.