Настроение слегка повысилось, как бывало, когда Щербатов думал о своих детях. Вернувшись к столу с твердым намерением плодотворно поработать в выходной день, он наскоро нацарапал несколько строк, сложил лист в конверт и нажал кнопку вызова.
На пороге возник секретарь.
— Возьми письмо и передай его господину Волоцкому, — строго произнес князь, отпихивая от себя конверт. — И не тяни, Дениска, шевели булками. Знаешь, где он проживает?
— Узнаю, не проблема, — вывернулся секретарь и выскочил наружу.
Шустрый у него делопроизводитель. Никогда не признается, что чего-то не понимает. Любой вопрос решает сам, с помощью посторонних лиц, справочников, нужных звонков. Сейчас, голову давая на отсечение, Дениска шустро выясняет, где можно найти Волоцкого. И ведь узнает, паразит!
Эпилог
В последнее время у меня стало складываться ощущение, что я вступил в шахматную игру с опытным противником. Фигуры на доске уже были расставлены и ждали сигнала, чтобы начать плести кружева. Я действовал в позиционной атаке, не представляя, какую комбинацию завертит враг. Меня принимали за неопытного игрока и снисходительно давали реализовать немногие шансы, чтобы хоть как-то выровнять ситуацию. Видимость честного противостояния… Решение бить по флангам мотивировалось моим нахождением на чужом поле.
Я похвалил сам себя за оперативность, когда сразу же поехал к Жароху (встреча с ним была настоящим сюрпризом!), потому что на следующий день Мисяй плотно подсадил своих людей мне на «хвост». Верный пес дергался от осознания своего прокола, но ничего сделать не мог. Я же спокойно разъезжал по городу, контролируя процесс подготовки к строительству имения. Техника была на подходе, люди находились на объекте, а меня деликатно отстранили, намекнув, что весь начальный цикл проведут без меня.
Жить я продолжил в гостинице, сразу оплатив за полгода вперед. Стоило снять дом? Знаете, впервые почувствовал, что такое дворянская гордость. Снимать угол? Фи! Нельзя мне сейчас показывать слабость. На меня смотрят, изучают. Не все же в Торгуеве стали подстилками щербатовского клана.
Я получил письмо от самого князя, где он еще раз, от себя лично, предлагал мне свободный контракт с правом разорвать его в любой момент. Странное поведение жесткого лидера. Знать бы, о чем он думает. Стратегию поведения после важной встречи с бывшим наставником я уже выбрал, и поэтому без колебаний написал ответ. Да, согласен.
Мое будущее предопределено. Жарох обещал свою помощь. Впрочем, он всегда был рядом, пусть и незримо. Лучший друг Тримира — моего деда — без колебаний принял предложение Мухомора стать наставником для маленького кадета. Тщательно скрывая свои симпатии, он лепил из меня не просто бойца — а воина — с менталитетом победителя. И в первую очередь вбивал в голову, что врага можно победить не только в скоротечном бою. Измотать, запутать в своих намерениях, и нанести смертельный удар. Исподволь готовил к мести мальчишку, хитрый старик. Я на него не обижаюсь. Жарох — идеальный шпион с разветвленной сетью осведомителей и помощников. Тогда, во время выпускных экзаменов именно он совершил невероятное: просчитал мой маршрут, «посадил на хвост» агента и с помощью друзей освободил меня из автозака. Операция была похлеще, чем у разведчиков. Пианист оказался одним из «спящих» агентов, и действительно умел вскрывать сейфы, «подрабатывая» у воров.
А еще Жарох отслеживал весь мой путь, начиная от службы в Семиречье и заканчивая конфликтом с Демидовым. Порой старик начинал меня пугать своими возможностями.
Мы всю ночь сидели в просторной кухне возле горячей деревенской печи и разрабатывали мои дальнейшие планы. Я подробно рассказал о встрече с князем, о его предложении поработать на него и честно признался, что испытываю колебания.
Жарох тогда встал, покопался в ящике старого резного шкафа, вытащил оттуда трубку и набил его самосадом. Долго и сосредоточенно пыхтел, чтобы трубка задымила, и присел на лавочку возле печи.
— Советовать тебе ничего не буду, чтобы ты избежал потом обвинений в мой адрес, Колояр, — сказал он, глядя в огонь, пожирающий поленья. — Поступай так, как велит сердце. Банально, да? А что ты ждешь от меня? Рецепта быстрой и безболезненной мести? Так не бывает. В таких случаях надо ломать себя безвозвратно.
— Самое страшное, Жарох, что я ничего не чувствую, — стакан с чаем в моих руках давно остыл. — Вот они, главные виновники гибели моих родителей. И вдруг ничего не могу сделать. Нет необходимого огня в душе. Странно, да?
— А что бы ты сделал? — усмехнулся старый наставник. — Воспользовался своими умениями сворачивать шеи врагам? Ну, допустим, Мисяя ты задавишь. А Невзор? Он ведь архат, могучий чародей, одним мизинцем может отправить тебя на встречу с родными. И не забывай Щербатова, носителя Дара. Это тоже о чем-то говорит. В первую очередь аристократы заботятся о своей защите на ментальном и физическом уровне. Ты не достанешь его. Князь всегда ходит со «щитом» вне дома. У тебя не будет шансов. Только в родном гнезде ты сможешь достать его. Там Щербатов чувствует себя в безопасности, расслабляется.
— Сблизиться с князем настолько, чтобы он стал доверять мне? — заинтересовался я выводами старика.
— Как вариант — да, — дым от самосада достиг моего носа. Ядреный табак у Жароха, даже закашлялся. — Если он сам предлагает пригреть ядовитую змею на груди, почему бы не воспользоваться?
— Есть моральные принципы мести, — напомнил я больше для самоуспокоения. — Око за око…
— Кто пользуется моралью, уничтожая врага? Тримир всегда был для Щербатовых неудобным соседом, — прочистив горло, сказал Жарох. — Ставер сам подставил свою семью под нож. А князь Борис воспользовался моментом и удалил оппонентов с поля. Колояр, ты сам себя ставишь в обязующее положение, и от этого колеблешься.
— Я не понял.
— Ты был младенцем, когда случилось несчастье. На тебе нет обязательств мстить. Щербатов поступил мудро, как настоящий и опасный противник. Он дал тебе шанс, но с намеком, что ты не должен преследовать его семью. Что ты там говорил о принципах талиона? Три способа мести? Хм.
— Полагаешь, я должен принять как должное свое положение? — поразился я словам Жароха.
— Я не буду давать советов, — старик с сожалением посмотрел на трубку и осторожно выколотил пепел о приступок печи. — Но всегда помогу тебе. В городе есть ребята, которые собирают информацию по каждому из дворян, входящих в клан Щербатова. Что-то тебе пригодится. Если возникнет нужда в силовой акции — приходи, подумаем вместе. Хотя, нет… Я дам тебе номерок одного паренька, через него будешь держать со мной связь. Иначе — опасно. За тобой будут обязательно следить.
— А где Пианист? — поинтересовался я.
— Зачем тебе этот прощелыга? — засмеялся Жарох. — Крутится в криминальных кругах. Хочешь чужой сейф вскрыть?
— Так, на всякий случай, — увернулся от ответа. — Но я смогу рассчитывать и на него?
— Можешь, можешь, что ты так разволновался? Ты запиши номерок-то…
Я забил ряд цифр в телефон и пометил номер как «посредник».
— Впредь ко мне не езди, — предупредил наставник. — Опасно для меня, в первую очередь. Если узнают о моих связях с Тримиром — ликвидируют всю семью. Мы-то с бабкой пожили, а вот внуков под нож пускать не хочу.
— Не беспокойся, старый, — я осознавал степень опасности для каждого, кто не входил в круг союзников Щербатова. Зачищать будут всех. — Больше сюда ни ногой.
Сказать о своей находке в уральской гробнице или промолчать? Если исходить из опасности подставить Жароха — лучше ничего не говорить. Пока не стоит, чтобы избежать колебаний в выборе тактики и стратегии.
— Итак, мой мальчик, что ты надумал? — Жарох вернулся к столу и приложил руку к самовару. Он был электрическим, но для деревенского антуража вполне подходил. — Остыл, однако. Давай, еще по стаканчику хлопнем, да и спать будем. Тебе завтра с утра пораньше надо уехать. Спать будешь на веранде. Там тепло, ночью не замерзнешь. Бабке пойду скажу, чтобы постелила.
Жарох вернулся к столу через несколько минут, разлил обжигающе горячий чай по стаканам. Молча закинул два кусочка рафинада, и, не размешивая, осторожно хлебнул.
— Я приму предложение князя Бориса, — понимая, что старик ждет ответа, сказал я, глядя в густо-смолистую чернь, в которой плавали чаинки. — Прикинусь той самой змеей. Может, оставлю его на закуску. Но Мисяя и архата я закопаю в первую очередь.
— Мой тебе совет — не сближайся с дочкой Щербатова, с этой…Мирославой. Говорят, своенравная и неуправляемая в эмоциях. Может стать орудием в руках отца.
Ага, или моим орудием против своего папочки.
— Мне она не показалась дурочкой и эмоционально неуправляемой, — я улыбнулся, вспомнив первую встречу с девушкой. — Скорее, излишне самоуверенной в своем положении княжеской дочери. Как же: верхушка пищевой цепи! Сожру всех, кто крутится рядом не по чину!
— Ох, доиграешься, Колояр, — Жарох покачал головой, но в его словах не было и тени осуждения. Так, легкая насмешка. Или он хорошо знал о том, что мне сейчас неподвластно? — Девка красивая; как бы твое сердце в ее железных ручках не оказалось.
****
Я осторожно пристроил свой шустрый «хорьх» на автомобильной стоянке, напротив которой возвышалась многоэтажная башня с деловыми офисами. Здесь Щербатов решил сконцентрировать все партнерские компании, чтобы легче управлять процессом. Новая международная группа по логистике находилась на двадцатом этаже. Интересно, там лифт присутствует?
Вылез из машины, быстренько размял мышцы. Нигде ничего не хрустит, не беспокоит. Сам себе усмехнулся, словно готовился прорываться к месту новой службы. Кстати, насчет личного оружия надо поинтересоваться у Пашки Щербатова. Раз его поставили неким посредником между мной и князем, пусть отрабатывает повинность. Мужик нормальный, без заскоков. Минимум эмоций. Получил — передал. Исполнительная машина.
— Сударь? — на пороге стеклянного фойе, перегораживая путь к хромированному турникету, передо мной встал высокорослый молодой мужчина в униформе и с княжеским гербом на рукаве. — Вы к кому?