— Да, это так, — кивнул Никифор, обводя взглядом молчащих мужчин. Он чувствовал их неприязнь, но не рефлектировал по этому поводу. Эка печаль! Ему ли переживать? Достигнув небывалых высот в своей карьере, привычно не замечать скрежет зубов за спиной и ненависть неудачников. — Однако прецедент произошел. Кто наставник Волоцкого по группе? Кажется, господин Жуков.
— Угадали, господин архат, — откликнулся Жуков.
— Я не гадатель, а ответственное лицо, которому полагается знать все. Ответьте мне: были у кадета предпосылки к побегу? Может, к нему здесь относились плохо? Кормили впроголодь? Били? В чем-то же выразился необычный протест мальчика?
— Отношение к кадету Волоцкому в школе такое же, как и ко всем ученикам, — твердо заявил Жуков. — Вы прекрасно знаете наши методы обучения, и не старайтесь поймать нас на каких-то прегрешениях. Все в меру: еда, учеба, наказание. Волоцкий показывает себя хорошим и добросовестным учеником. Не ловит звезды, конечно, но и не слабак.
— А что подвигло его на побег?
— Понятия не имею, — пожал плечами Жуков. — Вы можете мне не верить, но мальчишке здесь нравилось. Я за годы работы в школе научился видеть глаза ребят. Колояр никуда особо не рвался. Получал свое право на увольнение, но всегда возвращался. Претензий к нему у меня нет.
— Хорошо, что так, — кивнул архат. — Господин Старцев, у вас должен быть архив аур учеников. Слепок аурной оболочки Волоцкого заведен?
— С самого первого дня, — подтвердил Мухомор. — Могу предоставить его. С собой не захватил. Инструкция запрещает выносить такую тонкую субстанцию за пределы хранилища.
— Позже я намерен ознакомиться с аурой беглеца, — непререкаемым тоном заявил Никифор. — Он не оставлял вам амулет? Мы не можем зафиксировать излучение именного артефакта.
— Я ничего не забирал у Волоцкого, — безмятежно ответил мужчина. — Нет никакой необходимости забирать амулет. Это защитный доспех человека.
— Почему же мы не чувствуем его? — пальцы архата снова сжали подлокотники. — Неужели спрятал? Получается, готовился заранее к побегу.
— Не потому ли, что у мальчика на руках «веригельн»? — хрипло каркнул Жарох, не выдержав спесивости Никифора. — Вы должны знать, господин архат, что блокираторы могут гасить излучение ауры самостоятельно. Колояр уже давно сообразил, какие выгоды могут принести ему браслеты. И он смог подстроить амулет под защиту «веригельн».
— Такого не может быть, — уверенно парировал архат. — Манипуляция под силу только артефактору.
— Намекаете на мое соучастие в побеге Волоцкого? — набычился артефактор. — Это обвинение, господин архат.
— Я никого не обвиняю, лишь констатирую очевидное.
— Мы сбились с конструктивной беседы, — влез в разгорающийся спор Мрак. — Пожалуйста, господин Солоницын, если у вас есть идеи — расскажите, и мы все вместе решим проблему.
— Хорошо, я допущу с минимальной погрешностью, что Волоцкий сумел каким-то образом «спрятать» амулет, — на лице архата мелькнула досада. — А браслеты на его руках, действительно, могут поглощать чужую энергию, маскируя своего носителя…. Тогда у нас остается надежда на обычную розыскную работу, ибо вещи Колояра не дадут необходимой зацепки на поиски. Но мы попробуем. А вы, господин Ремезов, почему вернулись в школу на преподавательскую деятельность?
Жарох, чью фамилию мало кто знал в кадетской среде, и даже среди молодых наставников, зашевелился на стуле, закряхтел.
— Надо признать, что мы были удивлены вашим назначением, — продолжил архат. — Господин Коробов имеет право самолично трудоустраивать нужных для школы людей, но ваша кандидатура вызвала массу вопросов.
— Пустое, Никифор, — по-простецки ответил Жарох и махнул рукой. — Не думаю, что мое появление вызвало такой большой ажиотаж в Попечительском Совете. Так, удивление, не больше. Попросили меня помочь…
— Волоцкому? — губы архата смешно дернулись.
— Именно ему, — спокойствию Жароха на лице можно было позавидовать. — Не знаю, кто окольцевал одаренного дворянина, тем самым закупорив энергетические точки выхода, фактически убил Дар. Это преступление, которое ждет своего наказания. А я умею превращать недостатки в достоинства. Хорошая практика.
Речь Жароха Никифор слушал с каменным лицом, только кресло начало ощущать жуткую силу архата, возжелавшего, видимо, окончательно сломать подлокотники.
— Многому научил? — овладел собой Солоницын.
— На выпуске посмотрим, — улыбнулся старик.
Выпускные экзамены начинались на травень, но бишь в мае, и длились полтора месяца. Все дело в том, что кадеты сначала находились на своем полигоне, соревнуясь в стрельбе, беге, рукопашному бою, защите от магических атак и прочих премудростях. Вторая половина экзамена была жесткой. Все выпускники погружались в транспортный коптер и высаживались в радиусе двухсот километров от школы с одним ножом и с фляжкой, где находилась вода. За определенное время нужно было достигнуть конечной точки — монастыря. Не уложился — экзамен не сдал. Конечно, никто не оставлял провалившегося кадета на следующий год. Покупатели находились и на него. Но в личном деле обязательно указывалось сие печальное обстоятельство. Так сказать, неприятная заметка.
— Итак, мы имеем картину, исходя из ваших слов, — архат откинулся на спинку кресал. — Волоцкий в открытую не планировал побег; был на хорошем счету у наставников школы; поехал в увольнение со своим амулетом, излучение которого мы не можем засечь. Мотив его поступка непонятен.
— Может, он кроется в его прошлом? — насел Жарох. — Детская травма, непоправимые изменения в организме, потеря Дара — кто такое выдержит? Мне очень интересно, откуда у него взялись браслеты на руках? Почему до сих пор не проведено расследование на высшем уровне? Я специально интересовался этим делом в дворянских архивах, но кроме странного лепета следователей ничего не увидел. Где реакция высшего сословия? Почему все прошло так гладко? И вы спокойно рассуждаете о мотивах побега? Никифор, а что же скрывает Попечительский Совет и лично вы?
— Господин Ремезов, я бы попросил вас сдерживать любопытство и не совать нос не в свое дело, — холод в голосе архата мог приморозить всех находящихся в кабинете. — Следствие прошло. Виновные выявлены. Разгильдяйство и беспечность слуг привели к страшному пожару в поместье Волоцких. Чудом остался жив только Колояр.
— Ах, пожар! — словно выплюнул Жарох. — Такой пожар, что весь Род сгорел в огне, вместе с союзниками и их семьями! Десять семей, союзных Волоцким, внезапно исчезли с лица земли в течение пяти последующих лет! Вы что-то недоговариваете, господин Солоницын! Пожар странный, не находите?
— Разговор становится неприятным, но для вас, Ремезов, — поднялся архат. — С вашего позволения, господин комендант, я прогуляюсь по школе, поговорю с обслуживающим персоналом. Если возникнут вопросы, я их обязательно задам. Будьте на месте, Коробов, никуда не уходите.
Архат резко встал, и расправив полы плаща, тяжелым напористым шагом вышел из кабинета. Мрак с недоумением посмотрел на Жароха.
— Какая муха тебя укусила, Жарох? Зачем ты полез ворошить прошлое? Только себе хуже сделаешь.
— Мне не ясны мотивы уничтожения рода Волоцких, — набычился Жарох. — Я был знаком с Тримиром, дедом Колояра. Знал его сына Ставера. Думаешь, мне неизвестна грызня между Волоцкими и Щербатовыми за земли ногайских ханов, хранящих в себе несметные сокровища? Сколько раз сталкивались дружины князей во время раскопов? Крови пролилось — жуть. Их даже императорские указы не останавливали. Когда Щербатовы резко приблизились к престолу, вот тогда и началась травля Волоцких. Те, оставаясь свободным Родом, тем не менее, нашли себе союзников. Но, даже спор за земли не давал права уничтожать дворянский род. Неправильно это.
— Участие Щербатовых в уничтожении Волоцких не доказано, — тихо проговорил Шуст. — Если ты сейчас пойдешь на конфликт с архатами — сотрут в порошок.
— Да не пугай ты меня! — раздраженно махнул рукой Жарох, с грохотом отодвинул стул, и едва заметно прихрамывая (боль в коленных суставах в последнее время сильно досаждала старику), прошелся по кабинету. — Сам знаю, что руку в осиное гнездо совать не стоит. Но…. Я хочу помочь мальчишке встать на ноги, дать ему защиту, пусть и слабую, не магическую. Даже с теми навыками, которые у него будут, он сможет жить спокойно и защитить свою будущую семью.
— Главное, чтобы к моменту объявления о продаже выморочных земель он прочно стоял на ногах, — буркнул Мрак.
— У нас кроме Волоцкого еще около сотни мальчишек, — напомнил Жуков. — Или вы хотите своей благотворительностью принести школе большие проблемы? Мрак, ты же не глупый человек, должен понимать, чем мы рискуем. Если найдем Колояра — три шкуры с него спущу, чтобы неповадно было убегать.
— Одной хватит, — поморщился комендант. — Никакого физического наказания. Есть камера для провинившихся, есть наряды вне очереди. Ты проследи, чтобы твои помощники не устроили ему «темную». А то я твоего Батуева знаю. Руками любит махать.
— Коллективная ответственность за проступок одного — нормальная практика, — набычился Жуков. — Пусть помучаются на полигоне и на физподготовке. Все за одного. В следующий раз неповадно будет кому-то убегать. Свободы захотелось…
Мрак, Жарох и артефактор переглянулись. Не будешь ведь убеждать несведущего человека, что замыслили трое взрослых мужчин. Каждый из них нес ответственность за случившееся, и у каждого из них в голове вертелась мысль, правильно ли они сделали, что увлеклись экспериментом. Но больше всех волновался Жарох. Он никогда не доверял своим ученикам так глубоко. Любой из них постоянно находился под бдительным контролем. Вот и в случае с Колояром старый наставник не рискнул оставить мальчишку одного в городе. У Жароха был человек, который следил за Волоцким. И он позвонил поздно ночью с известием, что Колояр первый этап внедрения прошел благополучно. Убежал от товарищей, раздобыл одежду, обобрав какого-то непутевого пацана до трусов, потом скрылся в рабочем квартале. Агент Жароха добавил, что Колояр спрятался в заброшенном доме, один раз сходил в магазин, купил себе еды. Это была ошибка мальчишки, но старик не волновался. Даже допуская возможность княжеских дознавателей выйти на продавца, он мало что скажет. Ну, где искать пропавшего кадета, да еще не оставляющего следов в виде своей ауры? Вот сегодня Колояру будет тяжело. Архат Никифор возьмет с собой какую-нибудь вещь мальчишки из казармы, и по слепку маги начнут отслеживать район за районом. Удастся ему продержаться еще один день — уже победа.