оже против тех, кто надругался над местными богами. У меня опять же появится шанс спасти людей. Да, другого выхода нет».
Антон заметил, что к нему приближается Щекин в сопровождении Никифора и своего отряда, и поднялся им навстречу.
– Идем к финнам, – объявил Щекин. – Ты с нами. Поддержишь меня при переговорах со старейшинами. Готов?
– Готов, – кивнул Антон и добавил про себя: «А вот ты готов ли?»
Отряд Щекина стоял цепью перед столпившимися у своих хижин финнами. Только двое рукопашников и девушки остались в замке охранять пленных и укрепление. Старейшины всех трех племен были здесь и внимательно слушали Щекина.
– …Мы не только дадим вам защиту, – завершил свою речь Щекин, – мы дадим вам истинную веру. Мы друзья вашего гесара Никиты и действуем с ним заодно. Это вам подтвердит его ученик.
Щекин указал на вышедшего вперед Антона. Все взгляды теперь устремились на парня.
– Все, что сказал этот человек – наглая ложь, – громко и четко объявил Антон.
По рядам собравшихся пролетел изумленный шепот. Щекин схватился за шашку, Никифор перекрестился. Через несколько секунд, когда немногочисленные финны, владевшие русским языком, перевели соплеменникам слова Антона, зашумели и общинники. Удовлетворенный эффектом, Антон продолжил намеренно медленно, чтобы финны поняли каждое его слово:
– Вожак разбойников по имени Павел самовольно присвоил себе звание гесара. Потом, под покровом ночи, он тайно захватил замок гесара Никиты и захотел подчинить доверившиеся ему племена. Он и его люди хотят надругаться над вашими богами…
– Взять его! – рявкнул Щекин.
Двое рукопашников с автоматами наперевес рванули к Антону, но парень резко обнажил меч и повернулся к ним. Несостоявшиеся конвоиры остановились в нерешительности.
– Какой же он recap, если сам не отвечает на обвинения? – крикнул Антон. – Да, он пришел с нами. Но он разбойник, а не recap, как Никита. Поэтому мы разошлись. Пусть примет мой вызов и докажет, что он воин.
– Дурак, – Щекин шагнул вперед. – Немедленно отдай меч. Ты арестован.
– Я вызываю тебя, – объявил Антон. – Победи меня в честном бою. Или все увидят, что ты не recap, а разбойник и обманщик. Тебе никто не вручал инку. Ты сам признался в этом.
Щекин приблизился еще на несколько шагов и понизил голос:
– Идиот. Немедленно отдай меч и признайся во лжи. Ты что, не понимаешь, что иначе я не могу гарантировать тебе жизнь?
– Я тебя собираюсь убить, – громко заявил Антон. – Я, ученик гесара Никиты, Антон, обвиняю тебя в том, что ты самовольно объявил себя гесаром, и вызываю на бой. Прими мой вызов и докажи, что имеешь право называться гесаром.
Щекин посмотрел на старейшин.
– Этот человек лжет, – сказал он, указывая на Антона.
– Ну так убей его в честном бою и докажи обратное, – спокойно отозвался один из них.
Антон торжествовал. Происходило именно то, чего он ожидал.
Щекин зло сплюнул себе под ноги, повернулся, подошел к Никифору и опустился перед ним на колени.
– Такова воля Господа, – спокойно объявил священник. – Иди и сражайся за нашу веру. Убей врага Христа, во имя царствия Его.
Щекин поднялся на ноги, снова подошел к Антону, медленно вынул шашку и процедил:
– Пеняй на себя. У тебя был шанс.
– Как бы ни закончился бой, ты уже проиграл, – тихо ответил Антон.
По лицу Щекина пробежала недовольная гримаса.
– Покайся, – сказал он. – Ты сам не ведаешь, что творишь.
– Он не раскается, – крикнул Никифор. – Погибель – удел служащих дьяволу.
– Проверим, кто кому служит, – рявкнул Антон.
Он сделал резкий выпад, но Щекин легко парировал его и контратаковал. Антон не без труда уклонился и попробовал снова атаковать, но Щекин быстро перехватил инициативу. Теперь Антон только защищался и отступал. Опасаясь стоять спиной к рукопашникам, он был вынужден сместиться чуть вбок. Щекин воспользовался этим, и конец его шашки распорол левый рукав Антона. Ткань мгновенно пропиталась кровью. Антон резко отскочил назад. Щекин остался на месте, держа шашку на изготовку.
– Сдайся, – тихо сказал он. – У тебя нет шансов.
Антон тяжело дышал. Он уже понял, что противник ему не по зубам. С ужасом парень осознал, что, в отличие от него, враг сохранил ровное дыхание и готов к бою… вернее, к убийству. Весь опыт бойца подсказывал Антону, что единственное, что он может в бою с этим противником, это проиграть с честью. Но только в отличие от финального боя на соревнованиях, здесь поражение означало не серебряную медаль и второе место, а смерть. Щекин был мастером, опытным бойцом, заточенным на убийство. Он знал, что превосходит Антона на порядок, что сбил ему дыхание, что уже фактически выиграл. Его предложение сдаться было не более чем актом милосердия. Он прекрасно понимал, что если снова сойдется в схватке, то убьет, не сможет не убить врага, сумевшего оказать достойное сопротивление, но все же недостаточно опытного, чтобы победить.
– Я не сдамся, – Антон изо всех сил старался тянуть время, чтобы восстановить дыхание, но непослушное сердце колотилось как бешеное, а воздух упорно не хотел равномерно наполнять легкие.
– Как знаешь, – Щекин медленно двинулся вперед. Он явно не собирался давать противнику возможности восстановить дыхание и затянуть поединок.
Спасительная мысль молнией мелькнула в голове у Антона. Он сделал глубокий вдох и выполнил прием, который ежедневно, по многу раз отрабатывал в последние дни, доводя до автоматизма: шагнул навстречу врагу, поднял над головой меч гесара, перехватил его как дротик, и с громким криком метнул. Вопль изумления и ярости пронесся по рядам собравшихся. Щекин застыл на месте. Он все еще держал над собой занесенную для удара шашку, но из его груди, как раз напротив сердца торчал глубоко вошедший в плоть клинок гесара. Прошло несколько долгих, как вечность, мгновений, и вот шашка упала на землю, глаза бойца закатились, а сам он рухнул на бок и перевернулся на спину.
Двое стоявших ближе всего к дуэлянтам рукопашников сорвались вперед, но Антон первым подскочил к телу поверженного врага и высвободил оружие. Он парировал клинком удар штыка, толкнул противника, и тот упал под ноги товарищу, помешав тому атаковать. Воспользовавшись паузой, Антон отступил и тут же обнаружил, что рядом с ним выросла стена копий. Непонятным образом он оказался в центре цепочки, образованной финнами. Уже приготовившиеся наброситься на Антона люди Щекина отпрянули назад. Возникла пауза. Теперь два отряда стояли друг напротив друга с оружием на изготовку, а посередине между ними лежало тело Щекина. – Выдайте нам изменника, и мы не причиним вам вреда, – крикнул Никифор.
– Этот человек победил вашего вожака в честном бою, – ответил один из старейшин. – Он ученик нашего гесара, и мы предоставляем ему убежище. Вы – разбойники. Мы не будем преследовать вас. Но лучше покиньте эту землю прежде, чем вернется наш recap. Он вас не пощадит.
Снова возникла пауза. Рукопашники растерянно переглядывались.
– Уходим в замок, – распорядился наконец Никифор. Волей вместе с одним из рукопашников подхватили тело Щекина.
– Мы еще вернемся, – пообещал Никифор общинникам.
Ему никто не ответил.
– Кто хочет уйти со мной? – спросил Антон, глядя на переметнувшихся к Щекину по его примеру ребят.
Но те лишь опасливо смотрели на окружавших их рукопашников и ничего не отвечали.
– С тобой не пойдет никто, – крикнул заметно приободрившийся Никифор. – Ты погубил свою жизнь и душу. Мы найдем тебя и покараем за смерть Павла Андреевича. А на Страшном суде ты ответишь за то, что боролся против Христа.
– Я боролся против глупости и подлости, – огрызнулся Антон. – Ради своих дурацких идей вы не жалели ни себя, ни других. Это вы готовьтесь, что вам отплатят за вероломство, за надругательство над чужими святынями. – Он повернулся к старейшинам. – Давайте нападем на них. Они разбойники. Мы можем справиться с ними.
– Это дело гесара, – покачал головой ближайший к нему старейшина. – Мы вступим в бой, только если они посягнут на наши святыни или на наши жизни, или на наши дома. Но пока мы лишь готовы приютить тебя.
Антон обреченно опустил голову. Глядя исподлобья, он наблюдал за тем, как уходит в сторону замка отряд поверженного им Щекина и уносит тело его врага.
Глава семнадцатая, в которой лишь дорога и неспешная беседа
– Послушай, Пери, а почему ты не хочешь стать гесаром? – настаивал Антон.
Молодой финн поморщился.
– Тяжело, опасно. Зачем?
– Но ведь гесары правят.
– Они не правят. Они нанимаются на службу.
– Но ведь и правители, и вы зависите от гесаров.
– А гесары зависят от нас. Кто их кормит? Кто им платит?
– Но неужели ты не хочешь стать сильным? Не хочешь иметь возможность самому защитить себя?
– Зачем? Это дело гесаров. Гесар племени всегда нас защитит. Таков обычай.
– Но ведь гесар живет богаче крестьянина и охотника, – зашел с другой стороны Антон. – Почему ты не хочешь жить богаче?
– Вот Йохан и жил богато, да не долго, – усмехнулся Пери. – Лучше жить скромно, но спокойно и долго.
Антону показалось, что в последних словах спутника прозвучали нотки наставления и даже превосходства. Это было неожиданным. До сих пор ему казалось, что гесары – это самые уважаемые в этом мире люди, что все перед ними преклоняются и завидуют им. А тут какой-то полудикий общинник осмеливается с превосходством говорить с ним, учеником гесара! Антон в очередной раз осознал, что в этом мире он многого еще не понимает.
После боя со Щекиным финны проводили Антона в хижину старейшины. Лекарь смазал его рану отваром из трав и перевязал, а женщины подали еду. Только после того, как лекарь подтвердил, что опасности для здоровья гостя нет, а миски с едой были опорожнены, старейшины согласились вступить с Антоном в переговоры. Они сразу объяснили парню его новый статус. Он был беженцем, которому племя предоставило убежище. Это означало, что племя не выдаст его разбойникам, которые захватили замок, но и не даст воевать с ними. Постараться как-то вступить в переговоры или в бой с противником означало для Антона лишиться защиты и быть изгнанным из деревни. Все решения откладывались до возвращения гесара.