Таня попробовала повторить танец, но уже на третьем такте снова сбилась. Теперь удар плети пришелся пониже спины, заставив ее взвизгнуть и закрыть обеими руками мягкое место. Это вызвало бурю эмоций у публики. Айне, не обращая внимания на восторженные вопли наблюдателей, нанесла несколько ударов по ногам, заставив ученицу подпрыгивать.
– Вот пусть так и пляшет, – крикнул кто-то. – Даже интереснее.
– Не зли меня, – процедила Айне. – Танцуй хорошо или это не закончится никогда.
– Я не могу! – Таня заплакала и закрыла лицо руками.
– Что значит – не можешь? Симе может, а ты нет? То, что сделал один человек, доступно и другому. Смотри.
Она подала знак внучке, и та быстро скинула накидку, лиф и потянулась к юбке.
– Еще одна раздевается! – донеслось со стороны зрителей. – Да сегодня боги ниспослали на нас высшую милость!
Не обращая никакого внимания на крики, Симе сняла юбку и приготовилась. Зазвучала музыка, и она начала выполнять заданные па. Зрители громко обсуждали ее достоинства.
– Эта ничуть не хуже, – кричал один. – Ишь как вертится.
– Вот это поза, – надрывался другой, – у покойника встанет.
– Мужики, держите меня, а то я ее прямо здесь завалю, – выл третий.
Вскоре нечленораздельные крики утихли, и Таня расслышала обмен мнениями сидящих ближе всего к ней зрителей:
– Ты бы какую взял?
– Да обеих.
– А все-таки?
– Да ту, какая ближе.
– И то верно. Обе хороши.
От всего этого Таню начала бить крупная дрожь.
Не обращая никакого внимания ни на выкрики, ни на замечания о своей внешности, Симе закончила танец, грациозно поклонилась и начала одеваться.
– Постой, девка, – крикнул кто-то. – Мы же только начали. Покажи нам еще.
Одевшись, Симе одарила публику обворожительной улыбкой и воздушным поцелуем, что вызвало громкий вой не то восторга, не то изумления невозмутимостью девушки.
– Теперь твоя очередь, – повернулась Айне к Тане.
– Я не могу! – Таня уже почти билась в истерике.
Айне некоторое время задумчиво смотрела на нее. Очевидно, она почувствовала, что ученица если не на грани безумия, то уж точно близка к нервному срыву.
– Ладно, одевайся и иди отдыхать. Но знай, что я тобой крайне недовольна. Завтра ты не уйдешь отсюда, пока не исполнишь танец полностью и надлежащим образом.
Когда танцовщицы покидали двор, их провожал разочарованный гул зрителей.
До своей комнаты Таня шла, словно во сне. Симе отстала где-то по дороге, но Айне проводила невольницу до самой двери. Переступив порог, Таня остановилась в изумлении. Перед ней стояла старая Кимора, а рядом в какой-то невообразимой мешковатой хламиде переминался с ноги на ногу Чубенков. От удивления у Тани даже высохли слезы.
– Ну, здравствуй, милая, – прошамкала старуха. – Вот и прислугу тебе нашли. Он комнату убирать твою будет, воду тебе лить, когда мыться станешь, горшок твой выносить. А заодно следить, чтобы чего худого не было, чтобы все приказания господина и учительницы твоей исполнялись. В этой комнате он будет неотлучно.
– Но он же мужчина! – пролепетала Таня.
– Уже нет, – усмехнулась старуха, задирая подол хламиды Чубенкова и демонстрируя ошарашенной Тане свежие рубцы на его теле. Девушка отвернулась, не в силах выдержать страшное зрелище.
– А ты, милый, запомни, – повернулась к Чубенкову старуха, отпуская его одежду, – что выходить тебе отсюда заказано. За девонькой нашей смотреть будешь, чтобы с ней чего худого не случилось, чтобы не посягнул на нее кто. Следи, чтобы руками по своему телу не блудила. Но касаться тебе ее нельзя, акромя того случая, чтобы дело это предотвратить. А если по иному поводу коснешься, господин смертью тебя накажет. Право его на то в договоре вашем прописано. На ночь рученьки ей связывать будешь. Но и тогда глаз тебе смыкать нельзя. Если заснешь – пятьдесят палок тебе.
– А спать как? – жалобно спросил Чубенков.
– Когда она с учительницей своей занимается, спать можешь, – пояснила старуха. – Только горшок ее ночной вынесешь, ванну горячей водой наполнишь, как ее наставница велит, и спи-отдыхай. Здесь, в углу, на коврике место твое будет. Верно я говорю, госпожа? – повернулась она к Айне.
– Все так, – кивнула та. – А ты, рабыня, немедленно прими ванну, ужинай и ложись спать.
– При нем?!
– При ком угодно. Если я приказываю принять ванну, ты должна это сделать немедленно. Это необходимо для твоих мышц. Исполняй сейчас же, – наставница подняла руку с плеткой.
Понимая, что сейчас может произойти, Таня быстро скинула тунику, прошла в соседнюю комнату и забралась в ванну. Теплая вода приятно ласкала утомленное тело. Айне быстро зачитала Чубенкову инструкции и вышла вместе с Киморой. Таня старалась на него не смотреть, переживая события сегодняшнего дня. «Неужели этому не будет конца?» – вертелось у нее в голове.
Выждав положенное время, Владимир Владленович подошел к ней и принялся поливать водой. Потом он подал полотенце. Он тоже старался не смотреть на невольницу.
Таня поужинала, и только после этого Чубенков позволил себе нарушить молчание:
– Они сказали, что я должен связать тебе руки на ночь.
Таня молча повернулась к нему спиной и завела назад руки. Владимир Владленович связал ей запястья заранее приготовленным ремнем, отошел и лег на свой коврик. Таня не выдержала.
– Владимир Владленович, Рыбников действительно погиб? – спросила она.
– Да, – кивнул тот.
– Его Арис убил?
– Да.
– А ребята? Где ребята?
– Их выслали из города.
– А вы почему не с ними?
– А зачем мне было с ними идти? Все равно им там не выжить. Я же не знал, что получится так… – он осекся.
Таня легла на кровать и отвернулась к стене. «Может, лучше умереть? – подумала она. И тут же в голове молнией пронеслась мысль: – Нет, ни за что.
Я всем им еще отомщу: и Ставру, и Леодру, и гадкому приказчику, и Айне. И Арису, за Рыбникова. Я еще отыграюсь. Я еще буду свободна!»
Насладившись картинами воображаемой расплаты, Таня немного успокоилась и только тогда поняла, что Арису она мстить совсем не хочет… вернее, не может.
Лежавшему на коврике у противоположной стены Чубенкову хотелось выть.
Глава двадцать пятая, о том, как молодой рыцарь искал свою похищенную даму сердца
Антон вошел в Нес в середине дня и сразу направился на рынок. Город выглядел именно так, как его описывал Сережа Пак. Впрочем, ни архитектура, ни быт местных жителей Антона сейчас особо не интересовали. Расспросы торговцев и приказчиков дали ему мало нового. О недавнем поединке гесаров на рынке, как и об изгнании торговой делегации финнов, знали все. Говорили также о похищенной девушке. Впрочем, все сходились на том, что Татьяну похитили проникшие в город лесные разбойники. Соответственно, большинство полагало, что девушку прячут в лесах либо увели в соседнее княжество, где продали в рабство.
Антон же был уверен, что Татьяну похитили по приказу наместника. Походив по рынку, он пришел к выводу, что ему необходимо проникнуть в запретный город. Но это было не так просто. Все входы строго охранялись. Чтобы пройти, надо было состоять на службе у жителя этого самого запретного города. Но для того, чтобы поступить на службу, следовало в город опять же проникнуть. Знающие люди порекомендовали наняться к кому-то из правобережных торговцев и ждать, пока представится шанс сменить хозяина. Это Антона не устраивало, поскольку могло занять слишком много времени. Находившись по рынку и собрав информацию, он вышел к пристани и уселся на причальную бухту, разглядывая недостижимый запретный город.
Ехидный смешок привлек его внимание. Полагая, что смеются над ним, Антон обернулся и увидел двух грузчиков, с любопытством наблюдающих за слепым стариком, который, ощупывая дорогу перед собой посохом, шел прямо к краю пристани. Одет слепой был достаточно бедно: в серую тогу из грубой материи. Лицо его пересекал огромный шрам от удара, очевидно, и лишившего этого человека зрения. Поняв, что через несколько секунд слепой может свалиться в воду, Антон бросился к нему.
– Стойте, – крикнул он. – Там, впереди, обрыв.
Раздался разочарованный вздох одного из грузчиков. И тут же Антон вздрогнул. На секунду ему показалось, что его левая рука попала в стальной капкан, так сильно сжал ее слепой.
– Ах, спасибо, добрый юноша, – прогнусавил слепец. – Пусть боги дадут тебе многие годы жизни и крепкое здоровье. Ты спас меня. Мой поводырь сбежал, обворовав меня, а мне так необходимо попасть на ту сторону. Не согласишься ли ты проводить меня. Это не займет много времени. Я заплачу.
– Но я не имею права на вход в запретный город.
В душе Антон ликовал. Кажется, случай представил ему шанс пробраться к цели своего путешествия.
– Это не имеет значения, – ответил ему слепец. – Сопровождая меня, ты становишься моим слугой, а значит, получаешь доступ. Так ты проводишь меня, добрый юноша?
– Конечно, – согласился Антон.
– Как тебя зовут?
– Антон.
– А меня называй Сид. Там у третьего причала должны стоять лодки перевозчиков. Отведи меня к ним.
Антон быстро нашел глазами причал и лодки.
– Я вижу их. Пошли.
Он потянул своего спутника. Тот шагнул за ним и при этом задел бедром за меч, заткнутый за пояс Антона.
– Я не ошибся, добрый юноша, у тебя меч гесара?
– Да, – буркнул Антон, гадая, как по столь мимолетному прикосновению слепец сумел идентифицировать оружие.
– Могу я узнать, как он достался тебе?
– Я подобрал его на поле боя.
– Вот как?! Давно это произошло?
– Нет. Недавно.
– Правда?! Неужели недавно где-то здесь погиб благородный recap, а я об этом не знал?
Антон про себя вовсю костерил докучливого спутника, но прекрасно понимал: если тот подумает, будто поводырь что-то скрывает, то может не просто отказаться от его услуг, а еще и вызвать стражу, чего совсем не хотелось.
– Это произошло далеко отсюда, в землях финнов. Благородный recap Никита убил на поединке гесара Йохана.