Рассуждая так, Антон достиг трапезной, но не зашел туда. Его смутило, что комната имела всего один выход и узкие окна. То есть было легко перекрыть пути к бегству находившемуся там человеку. На всякий случай парень сел на скамейку рядом с входом и стал ждать.
Как ни старался Антон быть спокойнее, волнение не отступало. Не подведет ли Чубенков? Удастся ли незамеченными уйти из города? Не настигнет ли погоня по дороге к замку Рыбникова? Да и что вообще там творится, в этом «замке»? Что там произошло после того, как вернулся Рыбников?
Впрочем, вскоре все эти тревоги вытеснила мысль о Тане. Может быть, Чубенков уже сказал ей, что Антон здесь? Что она подумала в этот момент? Относится ли она сейчас к Антону все так же снисходительно, как прежде, или он вырос в ее глазах? Была ли она любовницей Рыбникова, и появятся ли у Антона шансы сейчас, когда он спасет ее? И не лучше ли все-таки посвататься к Симе?
«Что за чепуха, – встрепенулся Антон. – О чем я думаю? Мне еще такое предстоит! Может, и не получится ничего. Может, нас поймают. Может, сейчас Чубенков уже закладывает и меня буквально через несколько минут схватят и убьют. В конце концов, при чем здесь сейчас „светит” или „не светит”. Какое мне дело, была ли она любовницей Рыбникова и любит ли его? Главное, что я решил ее спасти и сделаю все для этого».
Время тянулось чертовски медленно. Подворье жило своей жизнью, и, казалось, никому не было дела до сидящего на лавочке нового стражника. Наконец, во двор вышел повар и уларом в гонг созвал стражников на обед. В трапезной собралось человек тридцать вместе с Киуном. Не торопясь, съели приготовленную поваром похлебку и разошлись. К Антону снова никто не обращался, хотя некоторые бойцы смотрели на него не без интереса. После этого парень окончательно уверился, что Чубенков не предал.
Иначе его наверняка бы уже постарались повязать. Парень приободрился. Он снова обошел поместье, осматривая помещения. Он, в первую очередь, высматривал места, где при необходимости можно было укрыться, где оторваться от погони, а где лучше всего принять бой с несколькими противниками. К величайшему сожалению, ему так и не удалось найти иных выходов на улицу, кроме главного, охраняемого двумя стражниками. Впрочем, и эту проблему он надеялся решить либо при помощи хитрости Чубенкова, либо благодаря своим мечам. Но, главное, теперь он уже точно знал, что от встречи с Таней его отделяют считанные часы. И мысль об этом делала незначительными все возможные сложности.
Время тянулось мучительно медленно. Казалось, целая вечность прошла, прежде чем охранников кликнули на ужин. Проглотив свою похлебку и даже не почувствовав ее вкуса, Антон снова вышел во двор и в двадцатый, наверное, уже раз обошел поместье, присматриваясь к закоулкам и проходам. По мере того, как солнце опускалось к горизонту, его сердце билось все более и более учащенно. Как только раскаленный диск светила скрылся за крышами построек, а небо из нежноголубого стало превращаться в бархатно-синее, Антон уже стоял в назначенном месте, трепеща от ожидания.
Двор медленно пустел. Вскоре в нем остались лишь пара конюхов, лениво чистивших гужевых лошадей, да двое стражников, переминавшихся с ноги на ногу у ворот. Сумерки все сгущались, и, по мере того, как тьма спускалась на поместье, Антон все сильнее ощущал удары собственного сердца. Вот сейчас скрипнет дверь, и выйдет она…
Дверь скрипнула. Обернувшись, Антон увидел, что из помещения для стражи выходит Киун с двумя вооруженными охранниками. Скрыться уже было невозможно, и парень постарался придать себе как можно более беззаботный вид. Начальник стражи, как на зло, шел прямо к нему. «Уж не выдал ли Чубенков?» – пронеслось в голове у Антона.
– Ты чего не спишь? – бросил Киун, подходя.
– Да так, ночь хорошая, – потянулся Антон.
– Чего же в ней хорошего? – оскалился Киун. – Особенно если выпить нечего, да девки нет, которую за задницу ухватить можно.
Сопровождающие его стражники загоготали.
– Ну-у… – пожал плечами Антон. – Люблю на звезды смотреть.
– Так их же еще не видно, – прищурился Киун.
– Скоро появятся.
– А ты, погляжу, мечтать любишь. Это, парень, пустое. По опыту тебе скажу, о том, что нельзя выпить, и том, кого нельзя трахнуть, нашему брату лучше не мечтать. Себе дороже. Ну да ладно. Что не лег, тем лучше. Мне еще один человек нужен в охранение. Хозяин сегодня в ночь гостя принять пожелал, который ему денег должен. Надо проследить, чтоб должник чего не учудил. Пошли.
Сердце у Антона упало. С одной стороны, его предположение об измене Чубенкова оказалось ложным. Но, с другой, сам побег оказался под угрозой срыва.
– А надолго? – притворно зевнул он.
– Успеешь еще на звезды наглядеться, – хлопнул его по спине Киун. – До полуночи освободишься. Пошли.
Антон кивнул и зашагал следом за начальником. Стражники, тяжело сопя, шли сзади. Вместе они спустились в подвал и двинулись по коридору, освещенному укрепленными в стене масляными светильниками. – Слушай, всегда хотел гесарские мечи посмотреть, – наигранно безразлично протянул Киун. – Дай-ка мне свои.
Что-то в тоне начальника заставило Антона напрячься.
– Воин своего меча в чужие руки никогда не отдаст, – ответил он.
– Так то ж гесары, – беззаботно отмахнулся Киун. Он остановился, повернулся к Антону и протянул руку. – Дай мечи.
– Не дам, – покачал головой Антон.
– Да ладно тебе. Ты ж не recap.
– Я ученик гесара.
– Был.
– Но выучил достаточно, чтобы в чужие руки оружие не отдавать.
– Ты мне не веришь? – насупился Киун.
– Я никому не верю.
– Тоже верно, – хохотнул начальник стражи. – Ну, пошли.
Ударом руки он распахнул ближайшую дверь и прошел в нее. Последовав за ним, Антон оказался в большом, тускло освещенном каменном мешке. Прямо перед ним стоял сухощавый пожилой мужчина в синей тоге с красным кантом. Рядом с ним за небольшой конторкой переминался писец. У дальней стены комнаты, весь сжавшись, между двумя стражниками застыл… Чубенков.
Глава тридцать первая, о том, какой экзамен сдают гесары
– Ты чего на него уставился, – снова повернулся к Антону Киун. – Скопца, что ли, не видел?
– А чего мне на него не смотреть? – Антон усилием воли заставлял себя говорить как можно спокойнее, хотя уже понял, что, по-видимому, раскрыт. – Чай, девок красивых здесь нет. Он, что ли, хозяина должник?
– Да не. Тут дело другое. Ты, кстати, откуда знаешь, что он скопец?
– Да ты только что сказал.
– Тоже верно, – будто вспомнил Киун. – А тебе этот скопец не знаком ли?
– Не припомню, – покачал головой Антон. – Разве что давеча во дворе его видел. Хотя он, не он… Да не упомнишь их всех.
– Может и так, – согласился Киун. – Тока, может, ты его еще где раньше встречал?
– Да что, мне каждого скопца припоминать? – презрительно фыркнул Антон.
– Так он скопец-то недавно. Прежде у гесара одного экономом служил. Не у твоего ли учителя?
– Не, не у него, – уверенно заявил Антон.
Последние сомнения в том, что Чубенков продал его людям Леодра, отпали. Теперь парень уже нарочито тянул время, кося глазом в сторону двери и пытаясь улучить наилучшее мгновенье для побега. Но в проходе, как назло, застыли два стражника, пришедшие с Киуном.
– А вот Чуб сказывал, что у того, – с наигранным изумлением произнес главный страж. – Верно, Чуб?
– Так, господин мой, – пискнул Чубенков. – Видел я его там. И здесь он меня узнал и сам сознался, что за девкой их пришел, за танцовщицей.
– То-то, – наставительно произнес Киун. – От нас не укроешься. Ну что, сам сознаешься или в пыточную тебя проводить?
Антон тяжело посмотрел на Чубенкова.
– Сам настучал или заставили? – холодно спросил он.
– Да подсмотрели за нами, – засуетился тот. – В пыточную меня отвели, а там…
– Брешет, – прервал скопца Киун. – Сам ко мне прибежал, еще перед обедом. Сказал, что ты зазнобу свою вызволять сюда пришел. Мы тебя тогда не повязали, потому как посмотреть хотели, нет ли сообщников у тебя. Так что это у ваших гесаров благородство и все такое. А у нас порядок полный. Всяк сверчок знай свой шесток. Раб, он знает, как господину служить. Впрочем, то дело десятое. Так сознаешься?
– В чем? – притворно удивился Антон.
– Что в дом наш проник, имея целью рабыню выкрасть?
– С чего вдруг?
– Так ты ж сам сказал…
– А что я тебе говорил? – усмехнулся в лицо стражнику Антон. – Ну ладно, встречал я его, положим. Как был пес, так псом и остался. Не знаю таких и знать не хочу. За ним хищения числятся, вот он от гесара нашего и сбежал. А сюда я честно служить пришел. Ни о какой рабыне и не помышлял. Кстати, о какой там рабыне речь?
– Да о Татьяне, – спокойно пояснил Киун. – Той, что тоже от вашего гесара сбежала и тайно в город пробралась.
– Татьяна?! – изобразил изумление Антон. – Верно, исчезла она больше месяца назад. Только рабыней она никогда не была. Так она у вас? А по какому праву вы ее держите?
– Так она в город тайно пробралась и проституцией хотела заняться. За это ее господин справедливый судья нашего округа, – Киун кивнул в сторону мужчины в синей тоге, – к штрафу приговорил. А поелику денег у нее не было, так ее за долги продали, а мы купили. Так что мы в своем праве. А вот ты собственность господина нашего покрасть хотел. Стало быть, ты вор и пойман с поличным.
– Да пошел вон, дурак, – небрежно отмахнулся Антон. – Я же сказал, службы хотел. Но раз вы все тут такие подозрительные, то и не желаю я служить у вас. Меня любой купец в услужение с радостью возьмет. Пойду я от вас. А ну пусти!
Он повернулся к выходу и двинулся на стражников, но те и не думали расступаться. Напротив, при первых же движениях Антона оба выхватили мечи и направили их на парня. Тот остановился.
– Ай, незадача какая, – притворно всплеснул руками Киун. – Один одно говорит, другой другое. Тут только справедливый судья разобраться может. Не так ли?