сторонней оценки… обстоятельств дела, смягчающих и отягчающих ответственность (наказание. — С. Я.)»[284].
Правовую природу смягчающих и отягчающих обстоятельств, их классификации, а также влияние на итоговое наказание, назначаемое по приговору суда, мы рассмотрим в шестом параграфе данной главы.
Отдельное внимание мы, безусловно, уделим и учету личности виновного при определении меры наказания, а также учету влияния назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи. Последние обстоятельства являются новыми в общих началах назначения наказания. Они по отношению к общественной опасности содеянного и личности виновного являются в определенной степени второстепенными обстоятельствами. Бесспорно, что такие данные, как наличие малолетних детей, наличие у них болезней, тяжелое материальное положение и другие неблагоприятные факторы, характеризующие семейное положение, не повышают и не снижают общественной опасности преступления или личности виновного. Тем не менее, «они должны приниматься во внимание, потому что, во-первых, такой подход вытекает из принципа гуманизма, а во вторых, наказание, как правило, затрагивает интересы не только осужденного, но и членов его семьи. Кроме того, наказание преследует цели не только общей, но и частной превенции, и учет возможного влияния наказания на исправление осужденного значим для прогноза опасности рецидива»[285].
§ 3. Прогностический аспект назначения наказания
Назначение наказания следует понимать как процесс подготовки и принятия решения о применении к виновному в совершении преступления уголовно-правовой санкции. Эту функцию, как известно, осуществляют судебные органы. Судебная деятельность по назначению наказания оказывает существенное влияние не только на состояние преступности, но и непосредственно или опосредованно на общественную жизнь в целом. Поэтому обеспечение функционирования правосудия по уголовным делам в соответствии с наиболее актуальными общественными потребностями приобретает важное социальное значение. В литературе справедливо отмечается, что «выявление складывающихся в области судебной деятельности проблемных ситуаций — одно из важнейших условий плодотворности научного поиска»[286]. Судебная деятельность по рассмотрению конкретных уголовных дел генетически и функционально связана с прошлой преступностью. Применением уголовного наказания судебная система стремится изменить в желательном для общества направлении состояние будущей преступности посредством частного и общего предупреждения преступлений. Совокупность прогнозируемых, планируемых или полученных положительных изменений в будущей преступности образует предупредительный эффект судебной деятельности по уголовным делам. Однако состояние будущей преступности предопределяется ее причинами, и в этом плане непосредственным объектом судебной деятельности являются также субъективные причины преступного поведения, т. е. тот элемент криминогенного комплекса, который находится в пределах досягаемости уголовного наказания. Названные причины сосредоточены в личностных характеристиках виновных в совершении преступлений, а также потенциальных правонарушителей, т. е. лиц, склонных к совершению преступлений. Вопросы о назначении наказания являются частью общей проблемы взаимоотношения общества и личности, поэтому принципы рассматриваемого уголовно-правового института, в конечном счете производим от тех общих начал, на которых строятся отношения между обществом и личностью в условиях правового государства. Практика судебной деятельности показывает, что общих законодательных начал назначения наказания недостаточно для выбора и назначения максимально-целесообразного вида и размера наказания. Поэтому ни в какой другой области судебной деятельности не допускается столько судебных ошибок, сколько при решении вопросов, связанных с назначением наказания.
Так, примером может служить уголовное дело, рассмотренное Санкт-Петербургским городским судом по обвинению С. в совершении преступлений, предусмотренных п. «к» ч. 2 ст. 105 и п. «б», «в» ч. 2 ст. 158 УК Российской Федерации. 10 января 2002 г. С., имея неснятую и непогашенную судимость за кражу, совершенную с незаконным проникновением в квартиру, совершил новые преступления — убийство гр. Н. и кражу из квартиры гр. Н. имущества на общую сумму 120 000 рублей.
Как видно из материалов дела в 1999 г., С. за совершение квартирной кражи был приговорен Петроградским районным судом Санкт-Петербурга к четырем годам лишения свободы условно. Во время испытательного срока С., совершая хищение имущества из квартиры Н., был застигнут потерпевшим на месте преступления, после чего С. с целью скрыть совершенное им преступление совершил убийство Н. и с похищенным скрылся, но был изобличен и задержан сотрудниками милиции[287].
Данное уголовное дело является наглядным примером ошибки Петроградского районного суда Санкт-Петербурга при назначении С. наказания. С. являлся профессиональным преступником, специализирующимся на квартирных кражах, и условное наказание ничем не было оправдано и привело к совершению С. нового особо тяжкого преступления.
Дело в том, что указание закона и рекомендации вышестоящих судебных инстанций относительно того, что мера наказания должна быть назначена в пределах санкции с учетом характера и степени общественной опасности преступлений и личности виновного, не дают суду конкретного ответа на вопрос, следует ли назначить данному подсудимому 3 или 5 лет лишения свободы, а может быть год исправительных работ. Этот вопрос решается каждый раз во время изучения психологии, социологии, уголовно-исправительной педагогики и других дисциплин. Конечно, можно положиться и на собственный опыт, на сложившуюся практику. Но было бы куда более эффективно, если бы судья знал хотя бы основные положения теории по этим вопросам.
«Вместе с тем определить необходимую меру наказания на практике далеко не просто, — пишет Г. П. Новоселов, — тем более что многие вопросы, связанные с этой проблемой, не разрешены законодательно и не освещены в научно-теоретической литературе»[288]. Итак, определяя вид и размер назначенного наказания, суд во время вынесения приговора не знает, будут ли достигнуты цели наказания или нет, ибо судебное решение о возможности достижения этих целей предназначено для будущего. А это приводит к тому, что для эмпирической интерпретации ст. 58 УК Азербайджанской Республики («Общие начала назначения наказания») каждый судья в каждом конкретном случае ищет ответ на вопрос: справедливо ли назначено наказание?
Можно умело расследовать дело, хорошо с точки зрения профессионального мастерства и культуры провести судебный процесс, а затем неправильным, несправедливым назначением наказания свести на нет всю эту работу. З. Астемиров и Ю. Байбаков правильно отмечают, что «приговором подводится итог всей предшествующей работе по воспитательному влиянию на правонарушителя, оказанному в ходе расследования и разбирательства дела, а также намечается на будущее процесс его исправления и перевоспитания»[289].
Ввиду того, что решение суда оказывает существенное влияние на судьбу лица, совершившего преступление, общество вправе требовать от суда предвидеть: какое необходимо оказывать воздействие на то или иное лицо и какое действительно воздействие окажет приговор на осужденного в ходе отбывания наказания, к которому он его осудил. Следовательно, определяя вид и размер назначенного наказания, суд тем самым обязан дать не только конкретную оценку характера и степени общественной опасности преступления и личности преступника, но и должен сделать конкретный вывод о том, что определенного им видом и размером наказания объема уголовно-исправительного воздействия будет достаточно для достижения целей исправления и перевоспитания данного осужденного, общего и специального предупреждения[290]. А это значит, что судебное решение о наказании предназначено для будущего.
Прогностический аспект назначения наказания заключается в двух моментах. Во-первых, судебное решение необходимо рассматривать, как предписание поместить осужденного в такие условия, в рамках которого определенное судом исправительно-карательное воздействие будет способствовать наиболее эффективному достижению основных целей наказания. Во-вторых, судебное решение следует понимать как средство для удержания как самого осужденного, так и других лиц от совершения преступления.
Поэтому назначенное наказание есть вероятностное логическое осуждение, т. е. прогноз. Лайош Надь пишет: «Назначенное наказание — это прогноз, силлогизм, выведенный из существующих в данное время причин в отношении последствий, которые должны наступить в будущем, предвидение того, что назначенное в настоящем наказание в будущем приведет к осуществлению его цели, а именно — обеспечит восстановление социальной справедливости, исправления осужденного и предостережет членов общества от совершения преступления»[291].
Прогностическая сущность наказания состоит в том, что все цели наказания — восстановление социальной справедливости, исправление осужденного, общее и специальное предупреждение направлены на будущее. Поэтому при решении вопроса о назначении наказания, т. е. при выборе вида и размера наказания, суд исходит прежде всего из того, что наказание содержит не то, что есть, а то, что должно быть.
Лайошь Надь совершенно правильно подчеркивает: «Хотя наказание назначается на основе фактов, соответствующих действительности, с соблюдением требований закона и справедливости, оно является лишь выводом о будущем, прогнозом, сделанным с большей или меньшей точностью и, в конечном счете, имеющим вероятностный характер. Вывод здесь осуществляется путем движения от причин (эффективности примененной санкции)»