В последние годы многие авторы также взяли на вооружение математические методы назначения наказания, учитывая при этом опыт некоторых зарубежных государств. Неоднократно в юридической литературе также отмечалось, что разработка алгоритмов процесса назначения наказания сможет оказать заметное влияние на совершенствование практики назначения наказания[447].
Так, А. А. Арямов предлагает определить точные «шаги повышения» и «шаги понижения» репрессии. «Определяя шаг повышения, необходимо диапазон между средневзвешенным наказанием и максимальной границей санкции разделить на количество всех возможных в данной ситуации отягчающих обстоятельств… Шаг повышения репрессии определяется как деление всего диапазона повышения репрессии на число возможных отягчающих обстоятельств. Эта величина должна определять вес каждого доказанного в деле отягчающего обстоятельства»[448]. Аналогично он предлагает решать вопрос и с учетом смягчающих обстоятельств.
С. И. Дементьев разработал бальную систему назначения наказания, при которой приговоры по уголовным делам должны выноситься в зависимости от числа баллов, в которые оценено преступление. Обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, соответствуют баллам. Затем установленные баллы переводятся в месяцы по специальной таблице[449]. С. И. Дементьев ссылается на успешный опыт такой практики штата Нью-Йорк в США.
И бальная, и пошаговая системы назначения наказания, как и все остальные «крайние» меры в вопросе учета обстоятельств дела при назначении наказания, по нашему мнению, представляются достаточно спорными. Дело в том, что оба автора определяют алгоритм назначения наказания с учетом только обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание. Но в соответствии со ст. 58.3 УК Азербайджанской Республики (также как и в соответствии с ч. 3 ст. 60 УК РФ) помимо этих данных при назначении наказания учитывается также степень общественной опасности преступления, личность виновного и обстоятельства, влияющие на его исправление и на условия жизни его семьи. Как математически можно оценить эти данные? Как можно перевести их в баллы? Представляется, что никак.
В связи с этим мы приходим к выводу, что создать окончательный и до конца точный алгоритм назначения наказания невозможно. Оценка любых социальных явлений не подлежит точному математическому анализу (все же необходима определенная свобода судебного усмотрения). Также надо учитывать то, что среди перечня отягчающих и смягчающих обстоятельств много оценочных понятий и категорий; если перечень отягчающих обстоятельств исчерпывающий, то перечень смягчающих обстоятельств — нет.
Уже первое приближение к этим проблемам показывает, что решение вопроса о возможности использования кибернетических методов в практике назначения наказания требует весьма трудоемких и сложных логических анализов. Хотелось бы в связи с этим сразу оговориться, что мы категорически против существования так называемого «электронного судьи». Конечно, во многих отношениях машина имеет гораздо больше возможностей, чем человек (беспристрастность, способность решать сложные логические задачи, иметь колоссальный массив информации и т. д.). Хотя все эти качества очень необходимы для судьи, тем не менее математика и кибернетика не могут заменить мыслящего человека, которому поручено судить поступки других людей.
По мнению И. М. Рагимова, это невозможно по двум причинам. Во-первых, потому, что судебный процесс — не технический механизм, а реальная область жизни, и восприимчивый организм, в котором лица, участвующие в деле, выступают в определенные временные взаимоотношения, регулируемые нормами права. Во-вторых, «электронному судье» присуще формально-логическое умозаключение. Общие же начала назначения наказания требуют диалектического умозаключения, т. е. индивидуализации уголовной ответственности[450].
А. С. Горелик также не убежден в полезности формализованных правил назначения наказания: «Любое дело и каждая личность характеризуются индивидуальными особенностями, причем полностью запрограммировать их невозможно, и выигрыш от строго формализованных правил может оказаться меньшим, чем проигрыш из-за невозможности учесть какие-то значимые особенности деяния и личности»[451]. Имеются и явные противники применения математики, ЭВМ в судебном процессе.
Так, И. М. Гальперин пишет: «Правосудие и арифметика, я бы сказал, — антиподы. Установить прейскурант по типу: украл триста рублей — один год лишения свободы, шестьсот — два — значит уничтожить принципы правосудия. Поэтому вполне возможно, одному преступнику, похитившему государственное имущество, будут назначены исправительные работы, а другому, причинившему такой же ущерб, — лишение свободы. Оба приговора в этих случаях могут быть вполне справедливыми»[452].
На наш взгляд, ЭВМ можно использовать в качестве помощников человека в реализации норм права. Вывод машин следует рассматривать не как окончательное решение, а лишь как «мнение» высококвалифицированного «консультанта», способного обеспечить запросы судебных органов. ЭВМ может оказать судье исключительно большую помощь в плане получения, хранения, переработки информации относительно будущего результата уголовного наказания. Таким образом, складывается информационное взаимодействие между судьей и ЭВМ. Но только на суд ложится вся полнота ответственности за принятое решение: она не может быть передана ЭВМ. Итак, исследование в области применения кибернетики в судопроизводстве, в частности при назначении наказания, находится пока еще в зачаточном состоянии, и в настоящий момент применение его результатов в достаточно больших масштабах на практике является еще отдаленной перспективой. В принципе законодатель установил определенные законодательные рамки санкций и правила их применения, а в их пределах предоставил возможность судьям избирать конкретные варианты. Однако, как правильно заметил А. М. Яковлев, с одной стороны, никакая норма не в состоянии охватить всего многообразия фактов, вызывающих применение уголовного закона, а с другой — свобода усмотрения суда, перейдя за определенные границы, чревата опасностью вынесенных ошибочных, а то и произвольных решений, т. е. жизнь показала неприемлемость обеих крайних позиций[453]. В юридической литературе учеными предприняты попытки разработать систему рекомендаций для судов в целях назначения максимально справедливого наказания.
Так, Л. Л. Кругликов считает необходимым выделить главные (особые) смягчающие и отягчающие обстоятельства. При этом он предлагает свой способ их воздействия на размер наказания: установить меры их влияния относительно максимума санкции, например, при некоторых особых смягчающих обстоятельствах — не выше трех четвертей (3/4) максимального размера санкции статьи[454].
В. П. Нажимов рекомендует с учетом степени общественной опасности выделить главные смягчающие и отягчающие обстоятельства, соответственно им разбить санкции на насколько ступеней, а при переходе от одной ступени к другой установить более или менее широкие пограничные области, в пределах которых наказание должно назначаться с учетом иных (не главных) смягчающих и отягчающих обстоятельств[455].
На наш взгляд, наиболее реальным и плодотворным является идея А. С. Горелика, предлагающего установление не абсолютно четких значений, а примерных ориентиров, как это сделано для мелкого хищения, т. е. критерии влияния обстоятельств на размер наказания должны сочетать формализованные ориентиры с возможностями отступления от них в пределах «пограничных зон», широта которых зависит от размера самого ориентира, а отступление допускается при наличии каких-то конкретных обстоятельств с обязательной мотивировкой в приговоре. Как видим, этот метод соответствует относительному, колеблющемуся в некоторых пределах характеру объективной истинности размеров наказания и может применяться при индивидуализации наказания и за одно преступление, и по совокупности[456].
Следует отметить, что к настоящему времени мы не располагаем завершенной концепцией измерения зависимости между преступлением и наказанием в целях назначения справедливого наказания. Процедура измерения существенно зависит от свойств соизмеренного объекта. В силу разнохарактерности преступлений и не тождественности признаков, определяющих каждый состав преступления в отдельности, разработка и внедрение общей методики измерения данной зависимости представляется достаточно сложной задачей. При этом, конечно, одним из основных критериев определения вида и размера наказания остается общественная опасность совершенного деяния. Поэтому возможность эмпирического измерения общественной опасности представляется целесообразной в отношении каждого конкретного состава преступления. В свою очередь, в качестве критерия общественной опасности могут выступать ее характер и степень, отражающие качественную и количественную стороны, которые свое суммарное выражение получают в мере общественной опасности. Задача теории судебной деятельности в настоящее время заключается в разработке теоретически правильных и практически реализуемых показателей, с помощью которых судьи могут определить общественную опасность преступления, личность преступника и другие значимые обстоятельства совершенного деяния в целях максимальной индивидуализации наказания.
Однако трудность разработки всеобъемлющей методики измерения зависимости между преступлением и наказанием вовсе не означает бесперспективности научных поисков в этом направлении. Нам представляется, что поиски в этом вопросе могут увенчаться успехом в том случае, если будут приняты во внимание все предложения, независимо от их разнообразия.