Проблема стала актуальной и в связи с интеграцией Азербайджана с современными западными политико-правовыми учреждениями. Как известно, начиная с 1993 г. в нашей стране смертная казнь практически не исполнялась, хотя к этой мере были приговорены более 120 человек. В то же время наше государство официально не объявило о введении моратория на смертную казнь. Таким образом, в принципе наша страна уже тогда выполняла одно из основных условий Европейской конвенции о защите прав и основных свобод человека.
Наконец в 1997 г. в Азербайджане смертная казнь была заменена пожизненным лишением свободы. Такая позиция получила свое дальнейшее развитие в новом УК Азербайджанской Республики, вступившем в силу с 1 сентября 2000 г. В этом уголовном законе нет даже упоминания о смертной казни как о виде наказания. Таким образом, в качестве наиболее суровых видов наказаний к сегодняшнему дню мы имеем два вида: а) лишение свободы на определенный срок (временное лишение свободы); б) лишение свободы до конца жизни (пожизненное лишение свободы).
Мы абсолютно уверены, что окончательная отмена смертной казни как вида уголовного наказания свидетельствует о дальнейшем развитии принципа гуманизма. Однако это не является последним пределом процесса гуманизации системы наказания нашей страны. Задачей сегодняшнего дня и будущего является усовершенствование других видов наказания, особенно лишения свободы, обеспечение полной объективности процесса назначения наказания, а также комплексное решение проблем, связанных с пенитенциарной системой.
§ 2. Принцип справедливости и его реализация при назначении наказания
Идея справедливости как одно из выражений нравственного сознания и социальной сущности человека возникла на определенной ступени развития человеческого общества и, следовательно, носит исторический характер. Она порождена потребностями человеческого общежития, социальными отношениями людей в процессе их общественно-трудовой практики. Интересны идеи П. Лафарга о генезисе представлений о справедливости в первобытнообщинном обществе. «Удар за удар, возмещение, равное причиненному ущербу, равные доли при распределении продовольствия и земли — таковы были единственные понятия справедливости, доступные первым людям, — писал П. Лафарг, — понятия, которые пифагорейцы выражали в аксиоме “не нарушать равновесия весов”»[518]. Он выделяет два вида справедливости: «воздающую», основанную на чувстве мести, и «распределительную», основанную на чувстве равенства. Характеризуя появление «воздающей» справедливости, П. Лафарг замечает, что присущая дикарю яростная страсть к мести порождалась обоснованными условиями существования и первоначально была как бы актом коллективной защиты и самосохранения. Однако коллективная месть неизбежно влекла за собой коллективную опасность, которая иногда ставила под угрозу существование клана. Отсюда возникла потребность ограничить коллективную месть формой равного удовлетворения за причиненную обиду: жизнь за жизнь, рана за рану, око за око. Смысл «воздающей» справедливости заключается в том, чтобы как можно точнее соразмерять возмещение убытков.
Короче говоря, в условиях первобытного общества постепенно устанавливалась известная соразмеренность, ограничение в чувствах* в действиях и поступках отдельной личности, где благополучие целого, интересы коллектива становились более важными, чем благополучие и интересы отдельной личности. Утверждение «распределительной» справедливости связано с укрощением хватательного инстинкта. Для того чтобы укротить этот момент инстинкта, замечает П. Лафарг, человечество должно было пройти более длинный ряд этапов, чем для того, чтобы утратить и смягчить страсть к мести. Ограничение этого инстинкта, проявление уравнительного духа способствовали утверждению понятия справедливости, начало которой уже положило укрощение мести. Понятие «распределительной» справедливости, сохраняя свой уравнительный принцип, претерпевало эволюцию на протяжении всего развития первобытного общества. По дошедшим до нас древнегреческим мифам можно также судить о том, что справедливость первоначально имела особо яркую нравственную форму выражения. В мифах раннего периода «воздающая» справедливость носит карающий характер: наказывали не только преступника, но и его потомство. Таким образом, можно отметить, что справедливость как ценность, идея, эталон, норма, имеющая конкретно-историческую характеристику, появилась в ходе развития человеческого общества и изменялась социальными отношениями людей в процессе общественно-трудовой деятельности. Когда данная моральная ценность, будучи объективно обусловленной, достигла определенного уровня зрелости, появились понятия справедливого и несправедливого, отразившие наиболее общие и существенные стороны этого социального феномена[519].
Категория справедливости может проявляться на разных уровнях. К числу наиболее широких относится понятие социальной справедливости, которое охватывает все области социальной действительности; одна из форм ее реализации и конкретизации — справедливость как правовой принцип. Внутри права она выступает как принцип общеправовой, отраслевой или присущий некоторым институтам и нормам. Все уровни базируются на общих представлениях о справедливости, но по мере снижения степени абстрактности выступают в виде все более конкретных решений, закрепленных в законе или осуществляемых на практике. В этом смысле можно говорить о справедливости как о принципе всего уголовного права, о его проявлениях при назначении наказания в частности. Справедливости посвящен ряд работ, в которых она исследуется и как общеправовой принцип, и как принцип уголовного права[520]. Роль справедливости в уголовном праве чрезвычайно велика. А. М. Яковлев писал: «Без принуждения уголовное правосудие было бы бессильным, без воспитания — бесчеловечным. Однако без справедливости правосудие вообще перестало бы существовать»[521]. Ю. Д. Блувштейн, подробно проанализировавший значение уголовного права как орудия справедливости, приходит к выводу, что истинная роль уголовного закона заключается не в частной или общей превенции и не в возмещении вреда, причиняемого преступлением обществу и его членам, а в поддержании справедливости, в том, что «наказание зла представляет собой самостоятельную и весьма важную социальную ценность. Наказывая зло, уголовный закон восстанавливает тем самым справедливость, попранную неправомерными действиями виновного лица»[522]. Ю. И. Ляпунов предложил закрепить в отрасли уголовного права наиболее общий принцип социальной справедливости[523].
Однако в широком смысле слова справедливость является общесоциальным принципом, и ее нельзя в таком смысле переносить в отрасль права, ибо тогда будет нарушено соотношение целого и части и произойдет смешивание принципа-идеи и правового принципа, закрепленного в норме. Кроме того, социальную справедливость вряд ли можно с достаточной полнотой воплотить в уголовном праве, наиболее карательной отрасли, в которой постоянно борются противоречащие друг другу тенденции неотвратимости наказания и гуманизма, кары и воспитания, воздаяния и прощения. Справедливость как принцип уголовного права является лишь частью общей идеи социальной справедливости и должна отражать специфику ее реализации в данной отрасли. На наш взгляд, именно этому соответствует содержание принципа справедливости, который закреплен в ст. 8 УК Азербайджанской Республики.
«Справедливость в уголовном праве в известном смысле, — отмечает А. В. Наумов, — аккумулирует в себе и другие важнейшие его принципы, и в первую очередь принципы законности, равенства граждан перед законом и гуманизма»[524]. В. В. Мальцев вообще предлагает на законодательном уровне закрепить, что «принцип справедливости обеспечивается полной реализацией его составляющих принципов равенства перед законом и судом и гуманизма в уголовном законодательстве и судах Российской Федерации»[525].
Разные авторы по-разному понимают проявление справедливости в уголовно-правовой политике. Так, З. А. Беребежкина при определении объема понятия справедливости считает, что правомерно выделить и проанализировать три элемента: 1) меру воздаяния; 2) меру требования; 3) правомерность оценки. А. И. Коробеев указывает на две сферы проявления принципа справедливости — правотворческой и правоприменительной деятельности[526]. С. Г. Келина и В. Н. Кудрявцев отмечают три уровня проявления категории справедливости в уголовном праве. Первый из них касается справедливости назначения наказания, вид и размер которого должны строго соответствовать тяжести преступления, личности виновного и всем обстоятельствам дела; второй уровень — справедливость санкций, которые должны соответствовать тяжести описанного в законе деяния и быть согласованными с санкциями за другие деяния; третий — формирование круга преступных деяний, ибо при криминализации и декриминализации законодатель должен учитывать нравственные, этические представления граждан о справедливости и несправедливости определенных поступков[527].
Без категории справедливости вообще невозможно обойтись там, где решение вопроса зависит от характеристики личности виновного. Многообразие отличающих человека признаков не позволяет изложить их в виде нормативно закрепленных четких критериев. Поэтому при использовании такого рода норм особенно важное значение приобретает нравственная категория справедливости, на которую следует опираться при оценке характера и степени опасности (или наоборот — степени исправимости) личности. Среди этих норм, на наш взгляд, на первое место выдвигаются правила назначения наказания. Какова же роль принципа справедливости при выборе вида и определении размера наказания?