– Хорошо, – сказал Гвил, – вы больше ничего не скажете… – и умолк.
Он решил, что до того, как попасть в Музей Человека, неплохо бы понаблюдать за сапонидами и, если надо, помочь им.
– Ну так что? – поинтересовался сапонид.
Гвил посмотрел на пустырь за оградой из бревен и камней.
– Кто все это выжег?
Сапонид кинул взгляд туда же и пожал плечами.
– Это очень древнее место. Смерть поселилась там, злой дух, который все уничтожает. Впрочем, хватит об этом. Ты, наверное, хотел бы отдохнуть. Мы тебя проводим.
Они двинулись по тропинке в город. Гвил, ни слова не говоря, поехал за ними. Приблизившись к холму, заросшему деревьями и кустами, тропа перешла в широкую дорогу. Справа раскинулось озеро, на берегах которого рос багряный камыш. За его зарослями был виден причал из черных брусьев, рядом на воде покачивались лодки. Причал был построен в виде серпа и высоко поднимался над водой.
Поднялись в город. Богато украшенные резьбой трехэтажные бревенчатые дома золотисто-коричневого цвета казались построенными на века. Гвил с любопытством разглядывал резные узоры: спирали, цветы, листья, ящериц и всякую всячину. Наличники окон также были украшены орнаментом: листьями, животными, звездами.
Было ясно, что эти дома принадлежат богатым людям. Узкая улочка поднималась все выше и выше. Дома утопали в пышной листве деревьев. Сапониды шли впереди, тихо переговариваясь. Они выглядели элегантно, чего Гвил никак уж не ожидал увидеть на севере.
Внезапно все остановились. Главный обернулся и сказал:
– Подожди меня здесь, я должен предупредить Воеводу, чтобы тот приготовился к встрече.
Гвилу и в голову не пришло, что это подвох. Он кивнул головой. Сапонид ушел, а Гвил задумался. Он думал о гостеприимном городе, высоко поднявшемся над холодной равниной.
Подошла стайка девушек и стала рассматривать юношу, пересмеиваясь. На них были красивые полосатые шерстяные платья. Они нравились Гвилу, гибкие, стройные и очень кокетливые.
Вернулся сапонид:
– Ну что же, сэр Гвил, пойдем дальше?
Но у Гвила возникло какое-то странное предчувствие, и он сказал:
– Благодаря отцовскому благословению я проделал этот путь, и я готов отправиться по любой дороге, которая приведет меня к цели.
Сапонид сделал вид, что не понял.
– Конечно, ты отправишься куда хочешь. Но разреши проводить тебя к Воеводе, которому очень хочется увидеть путешественника с юга.
Гвил поклонился, и они пошли дальше, а через сотню шагов очутились на плантации, где росли кусты с маленькими листиками в виде сердечек. Листья были красные, зеленые, черные.
Сапонид повернулся к Гвилу:
– Я должен предупредить тебя, чужеземец. Это одно из наших священных мест, и обычай требует строго наказать любого, кто наступит на эти листья.
– Я учту. Постараюсь не нарушать ваших законов.
Они очутились в густых зарослях. Откуда-то с ужасными криками выпрыгнули страшилища с горящими глазами. Конь Гвила шарахнулся в сторону и наступил на священные листья.
Откуда ни возьмись налетели сапониды, схватили коня под уздцы и стащили с седла Гвила.
– Стойте! – закричал он. – Что все это значит? Объясните мне!
Но его проводник укоризненно покачал головой:
– Ведь я только что объяснил тебе все!
– Но чудища напугали коня! – пытался возражать Гвил. – Я не вижу в этом особого греха. Оставьте нас в покое, и мы отправимся дальше.
– Боюсь, что за осквернение священного места тебя ждет наказание. Протесты не помогут. Впереди суровое испытание.
Существа, которых вы напугали, – безвредные домашние животные. Ты сам ехал верхом на животном, которое дернулось, хотя ты его и удерживал. Даже, если ты извинишься, то все равно будешь виноват в преступной неосторожности.
Твои действия непредсказуемы, и нам придется заново освятить оскверненную землю. Ты говоришь о случайности и сейчас, когда не сидишь на своем скакуне, а ведешь его под уздцы.
Итак, сэр Гвил, я вынужден признать твою вину и охарактеризовать ее как дерзость и неуважение.
Я как сенешаль и сержант-распорядитель Литэна вынужден арестовать тебя как правонарушителя. Пока не исправишься, мы подержим тебя в тюрьме.
– Вы что, издеваетесь? – взорвался Гвил. – Так жестоко обращаться с путником!..
– Ничего не могу поделать, – ответил сенешаль. – Мы гуманны: наши обычаи завещаны предками. Мы чтим прошлое больше, чем настоящее. Таковы наши законы!
Гвил внезапно успокоился.
– И какое же наказание ждет меня?
Сенешаль заявил:
– Выучить наизусть три заповеди арестанта. Мне кажется, что это немного. Но за тобой будут следить!
Гвила поместили в темный, но хорошо проветриваемый подвал. Каменный пол был сухим, на потолке и стенах не было видно насекомых. Гвил остался в одиночестве и чувствовал себя очень неуютно. Светящийся кинжал у него отобрали.
Мысль юноши лихорадочно работала. Он лежал на камышовой подстилке, обдумывая ситуацию, и незаметно уснул.
Прошел еще один день. Пленнику исправно приносили еду и питье. Наконец его посетил сенешаль.
– Ты родился под счастливой звездой, – сказал сапонид. – Мы не нашли в твоем поступке злого умысла, а только невнимательность. Наказание могло быть очень суровым. Приказ предписывает три вида кары: первая – отрезать на ногах пальцы и вшить перец в кожу на шее; вторая – три часа бить преступника, а потом предать анафеме за осквернение святыни; третья – спустить виновного на дно озера в свинцовых башмаках и заставить найти утерянную Книгу Келлса. – Сенешаль благодушно смотрел на Гвила.
– Что же будет со мной? – сухо осведомился тот.
Сапонид пошевелил кончиками пальцев.
– Есть указ Воеводы. Ты должен поклясться, что никогда больше не будешь осквернять наши святыни и нарушать обычаи.
– Клянусь, – сказал Гвил и замолчал.
– И еще, – продолжал сенешаль с легкой усмешкой, – ты должен узнать, почему наши девушки никак не могут определить первую красавицу.
– Ужасно трудно, – пробормотал Гвил, – не слишком ли велико наказание?
Сапонид принял глубокомысленный вид:
– Многие пытались решить этот вопрос… Каждый горожанин предлагает выбрать девушку из своей семьи: дочь, сестру, племянницу. Но вопрос должен решить незаинтересованный человек. Тебя же никто не сможет обвинить в предвзятости, и ты вполне можешь нам помочь в выборе первой красавицы.
Гвил поверил в искренность сапонида, но его удивило, почему именно он должен выбирать красавицу.
– Что же будет, когда я все исполню? – поинтересовался Гвил.
Но сенешаль уже вышел, оставив дверь открытой.
Гвил, проведший в темнице несколько дней, был огорчен, что его костюм оставляет желать лучшего после стольких приключений. Он умылся, причесался. Когда он вышел, то с грустью подумал, что выглядит достаточно неприглядно.
Они с сенешалем поднялись на вершину холма. Обернувшись к спутнику, Гвил сказал:
– Вы обещали показать дорогу.
Сапонид пожал плечами:
– Верно, но пока тебя освободили лишь временно, и ты должен нам помочь в выборе девушки. Всему свое время.
С холма Гвил увидел, что по озеру плывут три полукруглых лодки, нос и корма которых опущены в воду. Юношу это заинтересовало.
– Почему у вас лодки такой странной формы?
Сенешаль удивленно посмотрел на него:
– Разве у вас на юге не растут такие стручки?
– Ничего подобного я раньше не видел.
– Такие плоды растут на лозах-великанах, как видишь, они имеют форму ятагана. Когда стручки созревают, мы их срезаем, очищаем, делая внутренний разрез, соединяем концы и сдавливаем, пока стручок не раскроется. Потом вставляем внутрь распорки, сушим, полируем, украшаем стручок резьбой, покрываем лаком – и корпус лодки готов.
Площадка, на которую они поднялись, была окружена высокими домами из черного дерева. Это было место, где проводятся собрания и праздники горожан.
Сами жители города, столпившиеся здесь, казались подавленными каким-то горем и безразлично взирали на происходящее.
Сотня девушек печально стояла в центре. Гвилу все это зрелище казалось забавным.
Девушки были пестро одеты, их волосы, казалось, были умышленно растрепанны, а лица выглядели грязными и мрачными.
Гвил повернулся к своему проводнику:
– Этим девушкам, похоже, совсем не нравится стоять здесь?
Сенешаль криво усмехнулся:
– Скромность не позволяет им выделяться. Она всегда была характерной чертой сапонидок.
Но в душу Гвила прокралось сомнение.
– Что это за поцедура? Я многого у вас не понимаю, и мне не хочется никого обидеть.
Сенешаль невозмутимо заявил:
– Здесь не может быть никаких обид. Мы обычно проводим этот конкурс как можно быстрее и проще. Ты пройдешь перед строем и укажешь на ту, которая тебе больше понравится.
Гвил наконец понял, что от него требуется, и почувствовал себя дураком: идиотское наказание за нарушение нелепой традиции. Он решил побыстрее справиться с этим делом и направился к девушкам. Те смотрели на него с ненавистью и беспокойством. Его задача была не из простых, многие из девушек были миловидны, несмотря на выпачканные лица и гримасы.
– Встаньте в ряд, – попросил он, – так мне будет легче выбирать.
Насупившись, девушки подчинились.
Гвил начал осмотр. Сначала он решил отсеять сгорбленных, чахлых, толстых, с оспинами на лицах. Группа сократилась на четверть. Затем он сказал как можно мягче:
– Никогда не видел столько очаровательных девушек сразу. Любая из вас может победить. Мне выпала трудная задача. Я должен быть объективен и, не сомневайтесь, я постараюсь выбрать самую прелестную из вас.
Пройдя еще раз вдоль шеренги, он попросил уйти нескольких девушек, которые ему чем-то не понравились.
Потом оглядел оставшихся и остался доволен – все были красивы. Из них он попросил еще кое-кого выйти. Перед ним были самые привлекательные.
Они зло смотрели на Гвила, когда тот, шагая вдоль поредевшей шеренги, заставлял ту или иную поворачиваться.