— Через неделю после следующего Инга начнутся школьные каникулы. Клуб Каллиопы планирует пикник с купаньем на озере у Голубой горы. Может быть, мы вместо этого пикника устроим свой собственный?
— Отлично. Я попрошу Чилка приберечь мне флаер.
Сессили поежилась.
— Не хочется уходить, но надо. А ты осторожней возвращайся домой! Не оступись и не сломай себе что-нибудь. И не дай унести себя какой-нибудь большой ночной птице!
— Я буду осторожен.
Чилк давал Глауену летные уроки, и ему не составляло никакого труда забронировать флаер, для того, что в летном журнале будет числиться как «патрульный день кадета».
В назначенное ясное солнечное утро Инга Глауен и Сессили прибыли в аэропорт. Глауен нес плетеную корзинку и длинную ручную сеть, а Сессили несла сумку с провизией.
Чилк указал им на стоящий поблизости флаер.
— Вот ваш Митрикс. Но зачем вам корзина и сеть?
— Мы хотим слетать на луга Мароли за крыльями бабочек, — сказала Сессили. — Мне они нужны для костюма на Парилью. В спектакле я буду играть прекрасную бабочку с четырьмя крыльями.
— Вы непременно такой и будете, — галантно заверил Чилк.
— Только не говорите никому об этом, — предупредила Сессили. — Это должно быть сюрпризом.
— Не беспокойтесь! Я умею держать язык за зубами.
— А какой костюм будет у тебя? — поинтересовался Глауен.
— У меня? Костюм? Да я просто буду там на подхвате.
— Брось, Чилк! Мы же все тебя прекрасно знаем. Ты обязательно будешь на празднике!
— Ну, может быть, и буду. Это единственное мероприятие, на которое я могу и сходить, потому что там лицо будет спрятано под маской. Пожалуй, я наряжусь коверным клоуном, и это не покажется столь уж отталкивающим. А в каком костюме будешь ты?
— Я буду Мелким бесом, в обтягивающем черном бархатном костюме, и лицо покрашу в черный цвет.
— Так, значит, ты не относишься к Дерзким Львам?
— Ни в коем случае! Они все будут в костюмах львов, — Глауен указал на Митрикс: — Он уже готов?
— В общем — да, учитывая, что это флаер с Араминты. Посмотрим, помнишь ли ты правила стандартной проверки.
Чилк внимательно наблюдал за тем, как Глауен начал проводить предписанную проверку.
— Топливо заправлено, — перечислял Глауен, — аварийное энергообеспечение заряжено. Навигационные приборы по нулям. Время выставлено. Электроцепи: голубой сигнал. Радиосвязь: голубой сигнал. Кормовой отсек: голубой сигнал. Аварийные факелы: в ящике. Пистолет: на полке, готов. Аварийный запас воды: полный. Аварийное снаряжение: в кабине. Двигатели: аварийных сигналов — нет. Все системы в готовности: голубой сигнал.
Чилк с удовлетворением наблюдал, как Глауен проводил проверку.
— Хорошо запомни две вещи, — сказал на прощанье Чилк, — приземлись на площадке и ни в коем случае не открывай колпак. Как только откроешь колпак, букашки заползут в двигатель, и ты проклянешь тот день, когда родился. Второе: не ходите в лес; там по соседству были замечены волосоглавы. Так что будьте на чеку и далеко от флаера не отходите.
— Слушаюсь, сэр. Мы будем осторожны.
Глауен и Сессили погрузили свои вещи, забрались в кабину флаера, махнули рукой Чилку, и повинуясь движению руки Глауена флаер поднялся в воздух. Включив автопилот, они направились на юг.
Митрикс двигался с небольшой скоростью сначала над плантациями и виноградниками, раскинувшимися по другому берегу реки Ван и Большой лагуны, а потом вышел за территорию станции и полетел над дикими местами. Здесь, на равнине, усеянной невысокими холмами, раскинулась савана, покрытая ковром низкой зелено-синей травы. Он прерывался темно-зелеными рощицами и одинокими дымчатыми деревьями, которые поднимали в воздух на сотню метров облака своей изящной голубой листвы. На западе холмы становились все выше и выше, пока не превращались в громадные Малдунские горы с хорошо просматриваемым Порхающим ущельем — расщелиной, которая вела мигрирующих бабочек к лугам Мароли навстречу с морем.
Вскоре внизу были луга Мароли — ослепительное многоцветье. Флаер начал медленно снижаться сквозь мириады бабочек. Глауен внимательно посмотрел через оптический видоискатель и обнаружил бледно-зеленый диск, установленный на бетонной площадке, предназначенный для туристов, приезжающих сюда на флаерах-омнибусах. Он нажал на посадочный рычаг, и Митрикс приземлился на площадку. С минуту они сидели молча, разглядывая окружающий их луг. Кроме бабочек, не было заметно никакого движения. В сотнях метров справа от них поднималась стена леса, угрожающе густая и темная, слева — точно такой же лес начинался еще ближе. Впереди, на несколько большем расстоянии, луг выходил к берегу моря, а дальше простиралась голубая гладь океана.
Они открыли дверь и вышли на посадочную площадку. В небе мелькали крылья миллионов бабочек, прибывших сюда со всех концов Деукаса. Их быстрые движения рождали едва слышный гул, воздух был пропитан сладковатым запахом. Стайки пестрели всеми мыслимыми и немыслимыми цветами: голубые и алые, искрящиеся изумрудные, лимонно-желтые с черным, ярко-красные, бледно-лиловые, белые с голубым. Бабочки опускались на луг, кружились и просто парили в воздухе, очень часто ныряли в стайки других пород, образуя при этом новые, неизвестные оттенки сверкающих красок.
Покружив в воздухе, стайки усаживались на дерево, предназначенное для их породы. В тот же момент, они сбрасывали свои крылья, образуя вокруг дерева разноцветный снегопад, что придавало лугу праздничный, веселый вид.
Бабочки превращались в серых личинок, длинной в два сантиметра, с шестью сильными лапками и крепкими жвалами. Они тут же начинали спускаться со ствола дерева и во всю прыть устремлялись к океану.
Глауен и Сессили взяли из флаера длинные ручные сети и поддоны, а Глауен, припомнив наставление Чилка, запихал за пояс пистолет.
— Зачем? — спросила Сессили. — Тут и так полно сброшенных крыльев, нам вовсе не надо стрелять бабочек.
— Это одно из главных правил, которым учил меня отец, — ответил Глауен. — Никогда не делай и трех шагов в диких местах без оружия.
— Главная опасность, которая нас здесь подстерегает, это вляпаться во что-нибудь вонючее и скользкое, — сказала Сессили. — Давай быстрее наберем крыльев и уедем: я с трудом переношу этот запах.
— Ты уже решила, какие цвета тебе нужны?
— Давай наберем голубых и зеленых вон под тем деревом, потом возьмем красные и желтые вон там, потом еще найдем несколько черных и алых, и все будет замечательно.
Они начали осторожно пробираться по лугу к примеченному дереву. Глауен сетью ловил падающие сверху крылья и складывал их в корзинку: сначала изумрудно-зеленые и голубые, потом кроваво-красные и ярко-желтые и, наконец, алые, черные и белые.
Сессили остановилась в нерешительности.
— Ну, этого достаточно? — спросил ее Глауен.
— Конечно, — ответили Сессили. — Мне, правда, хотелось бы еще прихватить тех желто-красных с зеленым, но до них очень далеко идти, а меня уже тошнит от их запаха.
— Давай-ка возвращаться на флаер, и побыстрее, — холодным голосом сказал Глауен. — Для этого у меня есть другая причина.
Сессили посмотрела в сторону, куда глядел Глауен, и увидела массивного иссиня-черного, если не считать белой морды, странно похожей на человеческое лицо, зверя. Он семенил на шести когтистых лапах, прижав к груди пару крючковатых клешней. Это был полуразумный мандунский волосоглав, прозванный так за вьющиеся пряди волос на макушке. Глауен и Сессили, стараясь не привлекать внимания направились к флаеру, но волосоглав сразу же заметил движение. Он развернулся и затопал вперед, стараясь преградить им дорогу. Животное остановилось в сотне шагов от них, пытаясь оценить ситуацию, затем издало недовольный вой, приглушенное ворчанье и начало подкрадываться к пришельцам.
— Отец, как всегда, был прав, — сквозь стиснутые зубы проворчал Глауен.
Он вытащил из-за пояса пистолет и навел его на волосоглава, который тут же остановился; он откуда-то уже знал, что человек, наводящий оружие, опасен. Он еще раз издал недовольное ворчанье, потом развернулся и длинными прыжками помчался к берегу, где по пути успел прихватить когтями какую-то жертву. Ужасный протестующий визг перешел в предсмертный стон, затем наступила тишина.
— Ну вот, опасность миновала. Никогда не думал, что это так здорово, — искренне признался Глауен.
— Здорово, что зверюга ушла, — согласилась Сессили.
— Очень здорово, — поддержал ее Глауен, — Оно просто нас пожалело. У меня так тряслись руки, что я бы в жизнь не попал в него. Сомневаюсь, что я смог бы даже нажать курок… ну и позор!
— Не переживай, ты бы обязательно попал в него, — попыталась успокоить его Сессили. — Он это прекрасно понял и ушел. К тому же и я его попросила уйти по добру-по здорову.
— Что?
— Я воспользовалась телепатией и попросила его убежать, — весело засмеялась Сессили, — Он почувствовал, что моя воля сильнее его и подчинился.
— Хмм, — проворчал Глауен. — Может, пойдем и попробуем еще раз.
— Глауен! Не надо мной издеваться. Я ведь просто хотела тебе помочь.
— Интересно, стоит ли об этом кому-нибудь рассказывать, — задумчиво сказал Глауен. — Подумают еще, что мы подвергались очень большой опасности, хотя так оно на самом деле и было.
— А мы ничего никому не скажем. Ты не проголодался?
— Я все еще ничего, кроме страха, не чувствую.
— Смотри, какой там симпатичный холмик, — показала Сессили. — Мы вполне там можем позавтракать.
Глауен и Сессили вернулись на станцию Араминта в середине дня. Глауен посадил флаер в парке позади дома Ведеров, где Сессили высадилась вместе со своими корзинками, крыльями и сетями. После этого Глауен поднял флаер в воздух и перелетел на аэродром, приземлившись возле ангара.
Ему навстречу вышел Чилк.
— Ну, как охота на бабочек?
— Отлично, — ответил Глауен. — Сессили очень довольна крыльями.