Прошло еще непонятно сколько времени. Глауен сидел около двери, мысли у него оцепенели.
Откуда-то сверху послышался звук. Глауен поднял голову. Звук повторился; ему показалось, что где то открылась дверь. Появился проблеск света, который осветил очертания балкона в десяти метрах над полом.
На балконе появилась фигура, облаченная в белые одежды и держащая в руках лампу. Глауен продолжал сидеть без движения. Человек в белом установил лампу в подставку, а потом легким движением откинул с головы капюшон. В желтоватом свете лампы Глауен увидел худое лицо с большими темными глазами, копну темно-медных волос, и красивые очень правильные черты лица. Волосы обрамляли лицо, как каска, почти закрывали уши, прилипали ко лбу , а на шее заканчивались локонами. С притупленным удивлением Глауен узнал в этой фигуре Орден Заа. На этот раз ее балахон был сшит из более мягкого материала и сидел на ней более элегантно.
Заа с загадочным выражением на лице взглянула вниз на Глауена.
— С великим мастерством ты сумел добиться для себя очень неудобных условий, — сказала она легким, почти воздушным голосом.
— Мое поведение было вполне правильным, — сдержанным голосом ответил Глауен, — Это вы сделали ошибку поставив меня в такие условия, по причинам, которые не доступны моему пониманию.
— В понятиях местной реальности, — покачала головой Заа, — мое поведение вполне правильно. Твое поведение основано на наивных теориях, которые уже доказали свою бесполезность.
— Я не собираюсь спорить, — ответил Глауен, — А то еще подумаете, что я жалуюсь.
Заа с интересом посмотрела на него.
— Я смотрю, у тебе необычно твердая позиция.
Глауен понял, что Заа играет с ним, как кошка с мышкой, и не стал ничего отвечать.
— По причине стоицизма? — начала подсказывать ответ Заа, — Или в соответствии с разработанной философией?
— Мне трудно на это ответить; я не философ. Возможно, я просто был ошеломлен.
— Жаль. Если Мутис совершил ошибку, то так просто это ему не простится, я надеюсь, что у него до сих пор звенит в голове от твоего удара. Но мы не должны топтаться около прошлых ошибок, мы должны смотреть в будущее. Что ты на это скажешь.
— Я скажу: дай мне нужную информацию, и я без задержки покину это мрачное место и даже ни разу не оглянусь. Это самый разумный выход.
— Это только с твоей точки зрения, — улыбнулась Заа.
— Да и с твоей это должно выглядеть именно так. Ты напала на полицейского офицера и тем самым навлекла на себя неприятности.
— Ты забыл, что ты в стране Лативлер. Твоя власть здесь ничего не значит.
— В ИПКЦ не разделяют твою точку зрения.
— Не позволяй этой теории управлять твоим поведением, — заметила Заа, — Я управляю Семинарией, ровно как и природой местной Истины. Ты должен принять мою программу, а не я твою. Если тебе это еще не ясно, то ты просто нуждаешься в мозговой терапии.
— Это заявление мне понятно. Ни в какой терапии я не нуждаюсь.
— А я вот в этом не уверена, особенно после того, как услышала доклады Мутиса и Лило. В одном случае ты делал эротические предложения…
— Что? Я такое делал!
— … в другом случае ты вел себя очень агрессивно и заставил страдать Мутиса, у которого ухо до сих пор остается распухшим и болит.
— Эти обвинения абсурдны!
— Суть происходящего вполне очевидна, — пожала плечами Заа, — Мутис характеризует тебя, как трудновоспитуемого, а Лило озадачена твоей тактикой и никак не поймет, где она совершила ошибку.
— А теперь послушай настоящие факты, — усмехнулся Глауен, — Мутис ударил меня по почкам до того, как я ударил его. Он спровоцировал меня на драку, хотя сделал это, возможно, по твоему приказу. А что касается Лило, то, возможно, я и был с ней несколько галантен, просто от чистой скуки, просто чтоб внести хоть какую-то искорку в ее жизнь. Мое поведение никак нельзя было назвать похотливым. Сексуальные мысли рождаются в ее голове, а не в моей.
— Вполне возможно, что так оно и было, — снова безразлично пожала плечами Заа, — а почему бы и нет? Ты сильный и уверенный в себе молодой человек, и впечатлительная молодая женщина вполне может посчитать тебя соблазнительным, — Заа обвела взглядом помещение, — Эти апартаменты не роскошны, зато не дорогие, а точнее бесплатные. Так как ты отказываешься платить за постой, то это тебе вполне должно подойти.
— Ты хочешь использовать мое согласие заплатить, как доказательство того, что я остался здесь по своей воле. Но это вовсе не так. Я здесь в качестве пленника.
— А ты забыл наш договор?
— Договор? — непонимающе посмотрел на нее Глауен, — Его условия были настолько расплывчатыми, что их можно считать бессмысленными. Ни этот, так называемый, договор, ни какой-либо иной не имеют силы, когда они заключены между пленником и его тюремщиком.
Заа рассмеялась, ее смех оказался неожиданно приятным — как звон стеклянных колокольчиков, тронутых бризом.
— В стране Лативлер такие договоры имеют странную и определенную силу, особенно в отношении обязательств пленников.
На это Глауен не нашелся что ответить.
— Ты помнишь наш договор? — продолжала Заа.
— Ты предложила мне полную информацию, которой ты обладаешь, а должен оказать тебе услугу, но так как ты не дала мне точного описания требуемой услуги, то я отказался. Тогда ты решила обучить меня Мономантике, рассматривая это как один из пунктов договора. Шутка хороша, но ты не подумала, что я больше не воспринимаю наш договор серьезно?
— Это ошибка. К договору надо относиться серьезно.
— В таком случае, я предлагаю следующее, — сказал Глауен, — Ты даешь мне всю информацию, за которой я приехал и объясняешь мне, что от меня требуется. Если это что-то такое, что я могу сделать, и если это не является аморальным, насильственным, бесчестным, не займет много времени и не будет стоить очень дорого, то я это обязательно сделаю.
Заа задумалась.
— Это обезоруживающе простой план.
— Рад, что тебе он понравился.
— Ах! Меня не столько беспокоит твое счастье, сколько твоя искренность.
Глауен подумал над ее словами.
— Учитывая мое положение, я должен быть искренним.
— Хм, может так оно и есть. Но я должна быть уверена. Но я боюсь проверить тебя. Подожди минуточку, и мы продолжим нашу дискуссию.
Заа удалилась с балкона. Дверь закрылась. Несколькими мгновениями позже открылась нижняя дверь. Заа вошла в подземелье и закрыла за собой дверь.
— На этом уровне будет проще говорить.
— Согласен.
Материя, из которой было сшито одеяние Заа была очень легкой; от того существа среднего рода, которое впервые встретил Глауен не осталось и следа. В свете лампы острые черты ее лица стали намного деликатней; шапка темно-медных волос придавала ее лицу пикантные черты, ее большие темные глаза были мягкими и влажными. Разделяющее их расстояние в пять или шесть шагов преодолевал аромат нежных духов.
Заа рассеяно осмотрела подземелье.
— Ты уже ознакомился с этим метом?
— Это в темноте-то? Я Клаттук, но еще не сумасшедший.
— Оглядись. Это пещера в самом сердце Точки. Видишь вон там у стенки помост. Сверток в изголовье содержит матрац и одеяло, которые посетители могут использовать для сна.
— И сколько ты за это запросишь?
— Ты можешь совершенно бесплатно спать там, где Заб Зонк лежал на своем белом катафалке из нефрита, в тени занавеса из лунного камня и жемчугов.
— Странное помещение для нуждающихся гостей.
— Ты так считаешь?
— Атмосфера странная, если не сказать несколько мрачная. Удобства минимальные.
Заа снова обвела взглядом пещеру.
— Да, несомненно, условия здесь аскетические. Но лучшие условия и стоят дороже.
Глауен пропустил мимо ушей ее шутку.
— Народ Фексель знает, что вы нашли гробницу?
Заа широко развел руки и через плечо взглянула на Глауена. Тот зачарованно следил за ней.
— Естественно, — сказала Заа, — Иначе почему бы еще они нянчились с нами и потакали нашим капризам? Потому что тысячи туристов тратят целые состояния, чтобы болтаться по степи в поисках гробницы. Мы храним секрет, а народ Фексель оставляет нас в покое.
Глауен задумчиво посмотрел в сторону помоста. Странно как легко ему открывают бесценный секрет! Заа даже не попросила его не разглашать этой тайны. Откуда у нее может быть уверенность, что он не разболтает эту ценную и довольно важную информацию, когда выберется из Поганской Точки? Очевидно, она ему верит. Замечательно! Но Заа не кажется той женщиной, которая легко принимает что-то на веру. В голову Глауена пришли другие мысли, но он постарался отогнать их вместе с выводами, которые они навевали.
— А как же баснословные сокровища? — спросил он Заа.
— Катафалк был разбит. Кости Зонка так и не нашли. А сокровищ просто не было, — Заа повернулась и пошла в дальний конец комнаты. Она остановилась и через плечо оглянулась, — Ты идешь?
Глауен последовал за ней, у него было такое чувство, что все происходит во сне.
Заа остановилась около маленького ручейка, который тек по полу. Она оглянулась на Глауена.
— Ты заметил этот ручеек?
— Да. И даже попробовал пить из него.
Заа мрачно кивнула.
— Вода минеральная, но пить ее вполне можно. А теперь посмотрим, как эта вода вытекает из тоннеля. Другие люди, страдающие умственным расстройством еще в большей степени, чем ты, хотели сократить срок своей терапии, пробравшись через эту дыру. Такой план не очень хорош. Тоннель сузился и они так и не смогли выбраться обратно. А если они и умудрялись пролезть через это узкое место, то падали в глубокий темный пруд. Вода там очень холодная, и, немного поплескавшись, они шли ко дну, а их тела очень быстро покрывались минеральными солями. Говорят, что один очень худенький турист в поисках сокровищ спустился по тоннелю на веревке. Он не нашел ничего ценного, но когда осветил лампой пруд, то увидел на дне множество белых фигур, принявших самые неожиданные позы. Некоторые из этих мумий относятся еще к временам Зонка. На самом деле, одна из них вполне может быть и самим Зонком. Хотя мы никогда не пытались это проверить.