— А грабители что-нибудь взяли?
— Насколько я знаю, ничего. Переворошили все коробки с бумагами. Но, честно говоря, я сомневаюсь, чтобы такая дама, как эта Зигони, пошла грабить сарай. Там наверняка орудовал кто-то другой.
— Кому же еще это могло понадобиться! Это она искала Хартию. Сванер купил ее на аукционе и спрятал так, что никто до сих пор не может догадаться, куда. Поэтому у меня есть к вам такой вопрос: с кем он обычно имел дело?
Мамаша Чилк почесала в затылке.
— Да разве всех упомнишь! Агенты, посредники, коллекционеры, фальшивомонетчики и еще бог знает кто! Все они вечно носились туда-сюда, словно им под хвост соли насыпали, прятались, озирались, скрывались. Правда, в последнее время отец общался в основном с человеком, которого звали Мелвиш Киблес. Его адрес? Понятия не имею. Меня уже спрашивал об этом неделю назад некий господин, но я и ему ответила то же самое.
— И что это за господин?
Мамаша Чилк подняла глаза к потолку.
— Больст? Болстер? Я не очень-то вслушивалась. Такой высокий с масляным голосом. Подождите-ка… Бостер? Что-то вроде этого.
— Джулиан Бохост?
— Точно! Это ваш друг?
— Нет. И что вы ему сказали?
— О Киблесе? Сказала, что знаю лишь, то бишь — ничего не знаю, если не считать, что Киблес, кажется, был агентом или дилером в Дивизионном городе.
— Этот господин Бохост осмотрел сарай?
— Я заставила его заплатить за это дело пару солов, но и сама пошла с ним. Он потыкался, потыкался туда-сюда, залез в дедовы счета сорокалетней давности, но скоро потерял ко всему интерес, а рухлядь и вообще едва посмотрел.
Спрашивал, нет ли где еще документов или бумаг, что заплатит хорошие деньги, ну и так далее. Потом предложил мне даже достать все, что у нас где-то там спрятано, за что обещал еще два сола.
Я ответила, что никто никогда ничего у нас не прятал, а если что-то ненужное и попадалось отцу в руки, так он сразу передавал это Мелвишу. Тут он, разумеется, пристал ко мне с расспросами о его местонахождении, но я об этом Мелвише уже и думать-то забыла. Да и вообще, за кого он меня принимает, что я знаю адреса подобных личностей?! Он растерялся, стал объяснять, что ничего такого в виду не имел и, в конце концов, извинился. Словом, я сказала ему, что этот Мелвиш Киблес — настоящий каналья — вот и весь сказ. Господин Бохост поблагодарил меня и собрался уже уходить, а я что-то расвспоминалась вдруг и рассказала ему про Шуп.
— Что такое «Шуп»?
— Не что, а кто. Как мне кажется, это тоже какой-то дилер из Дивизионного города, он работал там еще до того, как появился Киблес. Помню, отец все говорил: «Шуп — туда, Шуп — сюда!» — Мадам Чилк хлюпнула носом. — Всегда трудно вспоминать о прошлом. Когда отец был жив, вечно что-то происходило. Вон эта пурпурная ваза — это он откуда-то привез, и эти зеленые штучки. Их, кажется, достал Киблес, и отец очень высоко ценил этот хлам, так что даже не разрешал детям около них тереться. Таких еще много в сарае, и ваз, и прочего…
Глауен вернулся в Дивизионный город и устроился в гостинице при аэропорте. Весь вечер он изучал городские газеты и очень скоро нашел в них объявление:
«Шуп и компания.
Поддержка искусства любого рода.
Импорт и экспорт.
Принимаем экзотику и артефакты.
Специализируемся на произведениях других миров.
5000 Уипснейд Парк, Болтон».
Утром Глауен общественным транспортом добрался до Болтона, полуиндустриальной окраины на севере города, где уже без труда нашел и контору Шуп. Ей оказалось шестиэтажное здание из пенобетона, довольно уродливое, однако полностью занятое фирмой «Шуп и компания».
Глауен зашел внутрь и очутился в просторном выставочном зале, занимавшем весь первый этаж. Зал был уставлен полками, столами и витринами всех размеров, на которых лежало множество антикварных вещей, продававшихся, как в розницу, так и оптом. Здесь находились вещи, явно собранные со всей Сферы. Слева виднелись стойка и касса.
Глауен подошел к чиновнику по продажам, одетым в какую-то серую форму, на нагрудном кармашке которой значилось:
«Д. Малш к вашим услугам».
Малш, плотный молодой человек с розовым лицом херувима, пухом вместо волос и всегда готовой, будто приклеенной, улыбкой на устах занимался упаковкой совершенно непонятных Глауену предметов. Эти предметы весьма напоминали игрушечные ружья с маленькими ложами, курками, прицелами и так далее.
— Что это за игрушки? — поинтересовался Глауен. — Я думал Шуп продает только произведения искусства.
— Ну, это вопрос спорный, — тонко улыбнулся Малш. — Почему маленькие винтовки не могут быть предметом искусства? Некоторые, например, думают, что именно из этих, как вы говорите, игрушек убиты известные актеры, а другие считают, что сами актеры используют их, чтобы выбивать деньги из публики, когда фильм или спектакль вдруг провалятся.
— И какая же из этих теорий более верна?
— Никакая. Это вообще не оружие, а некое подобие калейдоскопов, только усовершенствованных, с картриджами. Вы вставляете картридж вот сюда, нажимаете курок и… Дополняя и меняя картриджи, можно добиться удивительно красивых комбинаций. Хотите попробовать?
— Предложение заманчивое, — вздохнул Глауен. — Но сейчас я ищу кое-что иное.
— Если оно существует в мире, то есть и у нас. Таков девиз нашей компании. Подождите минутку, пока я закончу с этим. — Малш отнес коробку к кассе и сказал клерку. — Отправь это Иованнесу Фараю в Анакатру, судном. — Потом вновь обернулся к Глауену. — Итак, я весь в вашем распоряжении, сэр. Что вам продать? Модели? Картины? Мраморы Кановы? Тридцать пять унций пыли прошлых веков? Бюст Леона Бидербеке? Сегодня есть в продаже все!
— Мне нужна гораздо более простая вещь.
— Типа?
— Элементарная информация. Одним из ваших давних дилеров является некто Мелвиш Киблес. Мне нужно передать ему посылку, а адрес я по рассеянности потерял. Дайте мне его координаты — и вот вам сол за беспокойство.
— Малш посмотрел на Глауена с интересом и помахал рукой, отводя предложенные деньги.
— Какая странность? Только вчера еще один молодой человек просил меня именно о том же! Но я мог ответить ему лишь то, что никакого Киблеса я не знаю, и что ему надо подняться в отдел расчетов. Именно это я могу посоветовать и вам, причем, совершенно бесплатно.
Глауен нахмурился.
— Этот вчерашний ваш проситель — каков он был?
— О, ничего особенного! Немного повыше вас, вашего же возраста, милый и с хорошо подвешенным языком.
— Так куда вы его отправили?
— В отдел расчетов на шестом этаже. А можете просто поговорить с самой мисс Шуп. Это наша хозяйка.
— Но, надеюсь, это заведение основала не она?
— Да что вы! Это уже шестое поколение Шупов, она просто продолжает традицию. — Малш посмотрел через плечо. — Хотите, я дам вам один совет: когда буде говорить с мисс Шуп, то ни в коем случае не улыбайтесь, не называйте ее Флавией и не пытайтесь быть фамильярным — не то вам несдобровать.
— С благодарностью воспользуюсь вашим советом, — согласился Глауен. — И, кстати, этот вчерашний господин… Он узнал адрес Киблеса?
— Понятия не имею. Когда он уходил, я был занят.
Глауен поднялся на лифте на нужный этаж, на котором, как и на первом, сразу попал в просторный зал. Никто здесь не пытался хотя бы как-то прикрыть грубые бетонные стены, балки оказались просто побелены, а пол покрывал резиновый губчатый ковер. Слева сплошь стояли стойки с надписями: «Счета», «Продажи», «Расходы» и так далее. По залу было разбросано несколько столов, за которыми сидели мужчины и женщины в той же форме, что и у Малша, и молча сосредоточенно работали. Когда же возникала потребность переброситься словечком, они говорили исключительно шепотом и быстро. Короче, везде стояла почти идеальная тишина.
Глауен развернул плечи, придал лицу деловое выражение и быстро подошел прямо к стойке с надписью «Счета». Навстречу ему приподнялась молодая женщина, которую, если верить бейджу, звали Т. Мирмар.
— Чем могу быть полезна, сэр? — тоже шепотом спросила она.
Глауен вытащил визитку и написал на ней: «Мелвиш Киблес», протянул ее служащей и тоже шепотом пояснил:
— Мне нужно передать этому господин несколько книг. Не напишите ли вы мне его точный почтовый адрес?
Т. Мирмар покачала головой.
— Что это за Киблес? Со вчерашнего дня вы уже второй, кто о нем спрашивает!
— И тому, кто спрашивал вчера, вы дали его адрес?
— Нет. Я отправила его к мисс Шуп, которая занимается подобного рода вопросами. Так что советую сделать это и вам.
Глауен вздохнул.
— Мне хотелось бы обойтись без проволочек. Десять солов помогут мне в этом?
— Что за странная мысль? Разумеется, не помогут.
Глауен вздохнул еще тяжелее.
— В таком случае, где находится мисс Шуп?
— Вон там. — Служащая указала на дальний конец зала, где за столом в одиночестве сидела высокая и худая женщина лет под тридцать.
Какое-то время Глауен ее разглядывал.
— Она совсем не такая, какой мне представлялась, — доверительно сообщил он Т. Мирмар. — Мисс Шуп чем-то рассержена — или я ошибаюсь?
Т. Мирмар оглянулась в сторону начальства.
— Я не комментирую подобные вещи, сэр.
Глауен продолжал исподтишка наблюдать за мисс Шуп. Да, это явно еще та штучка. Она тоже носила серую фирменную форму с короткими рукавами, особенно подчеркивавшую ее плоскую грудь и длинные белые руки. На высоком лбу у нее прилипли несколько прядей седых волос. Картину дополняли круглые серые глаза, крошечный носик, поджатые губки и пуговица подбородка. Женщина сидела абсолютно прямо, бесстрастно и не обращала ни на кого внимания.
Как ни крути, помощи ждать неоткуда. Надо начинать и, причем, как можно, скорее. Глауен вновь обернулся к Т. Мирмар.
— Так мне так прямо и подойти к ней?
— Разумеется. А как же еще?
— Я беспокоюсь о формальностях!
— У нас принято как можно меньше обращать внимания на всякие формальности. Просто будьте вежливы, вот и все.