— Скорее кошмар, — крикнула Мэтти со сиденья позади меня. — Но я не могу расстраиваться из-за того, что ты приехала. Я долго ждала такой подруги, как ты, Вайолет Спенсер.
Я прочистила горло, чтобы скрыть свои эмоции. Мэтти действительно преуспела в том, чтобы разбивать мое сердце и оставлять его разбитым в груди. В хорошем смысле. Я даже не подозревала, что есть хороший способ почувствовать себя так, но вот мы здесь.
Раф изучал меня, пока я пыталась успокоиться. Я чувствовала, как этот пронзительный взгляд прожигает мое лицо. Я выросла, чтобы одновременно любить и ненавидеть то, что он заставлял меня чувствовать, но в эту секунду я не могла представить себе жизнь без кайфа, который он создавал на моей коже.
Джордан тоже. Ласка его взгляда была иной, но не менее желанной.
— Добро пожаловать на борт, ваши высочества. Пожалуйста, пристегните ремни безопасности; мы должны вылететь через две минуты.
Услышав объявление, я выпрямилась, заметив, что в салоне был один мужчина-стюард, который укладывал вещи, и, очевидно, пилоты в передней части самолета, но по большей части нас было всего пятеро, отправлявшихся в приключение.
— Я могла бы привыкнуть к этому, — сказала Мэтти. — Я повернула голову и увидела, что она откинулась назад, руки за головой, одеяло — откуда, черт возьми, оно взялось? — накинуто на нее. — Могла бы немного вздремнуть, прежде чем проснуться в раю.
Я рассмеялась. Она была принцессой, но очевидно, что Раф жил на ступень выше ее обычной роскоши. Если бы только она имела хоть малейшее представление, на сколько ступеней это было выше моей нормы.
Как будто она позвала стюарда, он бесшумно появился с модной маской для лица и каким-то разбрызгивающим средством в руках. Мэтти взяла их с улыбкой, прежде чем обрызгать себя этим дерьмом и надеть маску на глаза.
— Это влажный туман, — сказал Раф, подергивая губами. Должно быть, я была похожа на оглушенную рыбу с открывающимся и закрывающимся ртом. — Полет сильно обезвоживает организм.
Он поднял голову и подала знак рукой стюарду, и через несколько секунд у меня был свой собственный маленький баллончик с распылителем, плюс немного крема, маска для лица с подкладкой из самого мягкого материала, который я когда-либо ощущала, и еще несколько вещей, которые, вероятно, не понадобятся для короткого перелета.
— Все, что тебе нужно, — сказал Раф. — Просто попроси.
Джордан фыркнул со своего места.
— Сейчас ты играешь нечестно, братан. Подожди, пока мы не окажемся на моем домашнем корте.
Раф только одарил его самодовольной улыбкой.
— Даже там я выиграю.
Я посмотрела на Рафа с подозрением. — Эта новая милая версия тебя, пугает меня. Что ты задумал?
Он рассмеялся. Ублюдок на самом деле рассмеялся, и мне не понравилось, что это делало с моими внутренностями — выворачивало и тянуло их, переставляя место, которое я держала за Рафа почти с того самого момента, как он впервые оскорбил меня.
— Меня никогда раньше не обвиняли в том, что я милый, — сказал он, когда его смех затих. Эти голубые глаза, однако, были светлее, чем я видела в течение долгого времени.
— Ты счастлив, что возвращаешься домой, не так ли? — Пробормотала я, складывая кусочки вместе.
Я ожидала, что он отмахнется; Раф был не из тех, кто любит щекотливые моменты типа — поделись своими чувствами. Но он удивил меня.
— Да, это так. Я не видел своих брата и сестру много месяцев, а моих родителей уже много лет. Я хочу видеть их как можно чаще. — Он смотрел на свои руки с задумчивым выражением на лице. — Когда-то давно мой дом был тюрьмой. Когда это изменилось, все мы приняли другой взгляд на все. Теперь мы держимся за то, что важно, с яростью, которая пугает большинство людей.
Он поднял взгляд, и я едва удержалась, чтобы не ахнуть от его напряженности. — Это пугает тебя? — тихо спросил он.
Джордан молчал передо мной, но он внимательно наблюдал за этим, не перебивая своего лучшего друга.
— Ты выводишь меня из себя, принц Раф, — сказала я без колебаний, — но по большей части я тебя не боюсь. Во всяком случае, не так, как ты мог бы подумать.
Он собирался ответить, когда самолет начал движение, пилот объявил еще какую-то чушь о ветрах, расстоянии и турбулентности. Я пропустила большую часть этого из-за стука моего сердца, такого громкого, что он заглушал все остальные звуки.
Что, блядь, здесь происходило?
Играл ли Раф в какую-то игру? Было ли это просто соревнованием с Джорданом, которое изменило его отношение?
Волновало ли меня вообще, что это было? Или я должна просто пережить это время в своей жизни, наслаждаясь моментами, которые у меня были?
— Перестань так напряженно думать, — сказал Джордан со смехом. — Я обещаю, что бы ни происходило в твоей прекрасной голове, ты определенно ошибаешься.
Я сузила глаза, глядя на него.
— С чего ты это взял?
Его улыбка стала шире.
— Инстинктивно ты почти всегда ожидаешь худшего. Ты реалистична на грани пессимизма. И я понимаю, правда понимаю; тебя не воспитывали в ожидании, что с тобой случится что-то хорошее. Но это не то же самое, Вайолет. Это не так.
Чувак уже знал меня лучше, чем следовало бы.
— Только время это покажет, — внезапно сказал Раф сбоку. — Только время покажет ей все, Джордан, позволь ей думать все что она захочет.
Этот тоже знал меня, как будто это не добавляло еще больше паники к моим и без того непрекращающимся мыслям.
Я имею в виду, я провела большую часть своей жизни, избегая близких отношений; даже людей, которых я считала лучшими друзьями, таких как Мередит, я всегда держала в стороне от своих более глубоких чувств. Но эти двое, а также Мэтти и Нолан, они все подкрались незаметно.
Они прокрались так, что я даже не заметила, а теперь…
Теперь мне было что терять.
Глава 30
Я не пользовалась модной маской или модным спреем для лица и кремами, но в конце концов согласилась ответить на двадцать вопросов Джордана, ко всеобщему удовольствию.
— Сколько стран ты посетила?
Я фыркнул. — Э-э, две. Новая Америка и Швейцария.
Он подмигнул. — Знал это, но я хотел разогреть тебя чем-нибудь легким.
— Сколько ты посетил? — Спросила я, отвечая на его фырканье.
Ему пришлось задуматься об этом на минуту.
— Я думаю, почти обо всех. В детстве было много королевских помолвок, особенно в мои молодые годы.
— Я не могу себе этого представить, — сказала я, качая головой. Я на законных основаниях не могла. — Мы выросли в разных мирах. Как, черт возьми, я вообще здесь оказалась?
— Не все наши миры были так далеко друг от друга, — сказал Раф без выражения.
Я пригвоздила его суровым взглядом.
— Ты собираешься объяснить это или просто продолжишь свои случайные загадочные заявления?
Он наклонил голову, как будто обдумывал это.
— Думаю, я продолжу говорить загадками, — решительно сказал он.
Я боролась с желанием ударить и поцеловать его. Я действительно хотела сделать и то, и другое.
— Хорошо, следующий вопрос, — сказал Нолан, прерывая. — Кто лучше в постели, Раф или Джордан?
Его зеленые глаза светились весельем, но под этим я могла искренне сказать, что он хотел знать.
Две пары глаз, кроме его, были прикованы ко мне, и я боролась с нервной улыбкой, которая хотела появиться на моем лице.
— Я определенно не буду отвечать на этот вопрос, — наконец сказала я. — Я согласилась играть с Джорданом, а не с тобой.
Нолан обратил умоляющий взгляд на Нового Американского наследника, но получил в ответ лишь раздраженный взгляд.
— Хорошо, итак, какое твое любимое воспоминание? — Сказал Джордан, возвращая нас в нужное русло.
Мне пришлось остановиться и перебрать все свои воспоминания.
— Помимо событий в Академии, — наконец сказала я, — это было, когда мой сенсей подарил мне мой клинок вакидзаси. Я месяцами работала, чтобы доказать, что достойна этого оружия, и временами я никогда не думала, что у меня это получится.
Я могла вспомнить тот момент с поразительной ясностью. Мои эмоции были такими сильными, настолько пронзительно сильными, что я сомневалась, что когда-нибудь забуду.
Мое величайшее достижение.
— Ты владеешь им, как опытные мастера, — сказал Раф. — Это правильно — гордиться этим достижением.
Еще один комплимент от него, и я, вероятно, умерла бы от шока. Или, возможно, прыгнула бы на него прямо здесь, в самолете.
К счастью, Джордан задавал мне больше вопросов, на большинство из которых было легко ответить.
Мой любимый напиток: Вода или виноградный сок.
Мое любимое блюдо: Фруктовые лупсы. Единственное лакомство, которое я получала в детстве, и одно из немногих злаковых, переживших войну монархов.
Кем я хотела быть, когда закончу Арбон: спортивным терапевтом.
Затем несколько более сложных…
Мой худший страх: маленькие темные помещения. Раф знал причину, но пока никто другой не знал. Они не давили на меня, но я знала, что они хотели знать. К счастью, как настоящие друзья, они оставили меня в покое.
И, наконец, вопрос, который разбивал мне сердце большую часть моей жизни: какой я вижу себя через десять лет?
Это был извечный вопрос, который задавали, чтобы попытаться дать кому-то цели и то, к чему нужно стремиться. Или годы, которых нужно бояться.
— Я… — Я прочистила горло. — Раньше я думала над этим вопросом, и… Честно говоря, долгое время я просто надеялась, что все еще буду жива. И иногда, в мои самые мрачные моменты… Я надеялась, что не буду.
Черт, это вырвалось, когда не должно было. Было слишком поздно брать свои слова обратно, поэтому я поспешила продолжить, пробиваясь сквозь напряженную тишину.
— Сейчас я просто надеюсь быть счастливой. Может быть, у меня будет немного денег и собственное жилье. Работать на какой-нибудь работе, которую я не совсем ненавижу.
Простые мечты, но я была простой девушкой.
— И, блядь, не замужем за Алексом, — пропищала Мэтти, снимая маску. Я не была уверена, спала ли она или просто притворялась, но в любом случае, я была рада, что она прервала напряженный момент.