Я отрицательно покачала головой. — Сделай это с кем-нибудь другим, Алекс. Я ухожу.
Затем он рассмеялся жестоким, издевательским смехом, который пронзил меня, как лезвия, разорвав мою душу в клочья.
— У тебя нет выбора в этом, глупая девчонка. Вот что должно произойти. — Он сделал паузу, качая головой, как будто с трудом мог поверить, что ему нужно объяснять это мне. — Ты пойдешь в ванную и приведешь себя в порядок. От тебя воняет. Тогда завтра утром, когда ты будешь свежа и красива, одета в свою форму и готова начать день, мы уйдем отсюда вместе. Мы пойдем вместе, взявшись за руки, как влюбленная пара, которой мы и являемся. Когда мы дойдем до столовой, ты сядешь со мной. Ты будешь улыбаться, смеяться и мило разговаривать. Ты, блядь, поцелуешь меня так, будто тебе не терпится оседлать мой член, когда закончатся вторые занятия за день.
Я была чертовски близка к тому, чтобы лишиться дара речи, моя челюсть отвисла от шока.
— А если я этого не сделаю? — Пролепетала я, ужас от того, что он предлагал, окутывал меня, как густой черный туман.
— Если ты этого не сделаешь? — Он снова покачал головой, проводя легкой рукой по моему горлу. Мой разум невольно вызвал образ его и Клодетт в коридоре, как он душил ее, и она кончила.
— Если ты этого не сделаешь, то окажешься со сломанной шеей у подножия лестницы. Совсем как Жасмин. Или хуже.
Я знала, что он имел в виду под — хуже. Случайный комментарий Клодетт о лабораториях ЭКО без согласия в Сибири все еще преследовал мои воспоминания.
Желчь подступила к моему горлу, и я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица.
— Ты убил ее, — обвиняюще прошептала я. — Я поверил тебе, когда ты сказал, что это был несчастный случай.
Что-то промелькнуло в его глазах. Боль? Разочарование? Может быть, это был просто старый психоз.
— Я не убивал ее, — мягко сказал он, его большой палец все еще поглаживал мягкую кожу моего горла. — Но это не было случайностью. Не будь глупой, Вайолет. Не заставляй их убивать и тебя тоже.
О черт. У меня зазвенело в ушах, и мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы отогнать наползающую темноту. Я собиралась упасть в обморок, если в ближайшее время не сяду. Это было на миллион миль выше моего уровня оплаты, и именно поэтому они выбрали таких людей, как я. Для них — и для всего мира — мы были ничем. У нас не было власти. Никаких прав.
Ничего.
— Сделай вдох, — приказал мне Алекс, его голос дрожал от командования. Он никогда раньше так со мной не разговаривал. Я даже не знала, что он на это способен. — Ты паникуешь.
— Ни хрена себе! — Я взвизгнула. — Ты только что пригрозил убить меня, если я не стану твоей гребаной марионеткой!
Алекс закатил глаза, как будто я была болезненно тупой.
— Нет, я этого не делал. Я говорил тебе, что ты будешь убита.
— Семантика!
Он вздохнул. — Просто иди и приведи себя в порядок. Я вернусь утром.
Оцепеневшая и в шоке, я, спотыкаясь, прошла мимо него в сторону своей ванной. Это… было так далеко от того, как я представляла себе этот разговор.
Я остановилась в дверях ванной комнаты, повернув лицо ровно настолько, чтобы увидеть Алекса, все еще стоящего в дверях моей спальни.
— Я трахнулась с Рафом, — объявила я. Какого черта я надеялась этим добиться, я понятия не имела. Может быть, я хотела причинить Алексу боль каким-то маленьким образом — причинить ему лишь малую толику того, как он причинил боль мне. Но реакция, которую я искала, так и не последовала. Когда он обернулся, его лицо было холодной, бесстрастной маской. Как каменное.
— Тогда хорошо, что твоя ВМС все еще эффективна. Последнее, с чем мне нужно иметь дело, — это еще одна незаконнорожденная беременность у моей невесты. Его голос был чистым морозом.
Я зарычала. — Я не твоя невеста, Алекс.
— Пока нет, — ответил он, пожав плечами. — Иди прими душ. Завтра за завтраком тебе нужно устроить шоу. Нельзя позволить этому швейцарскому придурку думать, что он выиграл этот раунд.
Мой желудок скрутило, и ужас прокатился по мне, но меня переиграли. Пока что я подожду своего часа… но если Алекс действительно думал, что я перевернусь и стану рабом в качестве его ходячей утробы? О да. Ему пришло в голову еще одно гребаное соображение.
Он понятия не имел, с кем на самом деле имеет дело, но я намеревалась действительно показать ему это в ближайшее время.
Глава 5
Беспокойство терзало мой живот всю дорогу, пока я спускалась в столовую на завтрак. Мои ладони вспотели, и мне приходилось постоянно вытирать их о форменную юбку. Не то чтобы мне было насрать, что Алекс думает о моих липких руках, но мысль о встрече с моими друзьями…
— Если бы ты могла выглядеть немного менее так, будто тебя вот-вот вырвет, это было бы потрясающе, — прорычал мне Алекс себе под нос, все время улыбаясь, как будто ему на все наплевать. Это было ужасно.
— Меня сейчас вырвет, — прошипела я в ответ. — От одного того, что ты рядом, мне хочется блевать повсюду.
Хотя это не было полной неправдой, мое беспокойство в основном подпитывалось другим источником. Еще два источника. Раф… и Джордан.
Черт.
Я знала, что должна была разобраться с той ситуацией, когда это случилось в пятницу вечером, но я этого не сделала. Я, блядь, запаниковала.
— Ты шутишь. — Сказала я Нолану и Джордану, пока Раф смывал следы нашего ненавистного траха со своего твердого, татуированного тела.
Нолан рассмеялся. — Ладно, ладно, я шучу. Ты для меня как вторая сестра, и я не останавливаюсь ни на чем подобном. Кроме того, я, вероятно, попытаюсь натравить Рафа на Дика, а затем получу за это по яйцам. — Он драматично вздрогнул. — Нет, спасибо. Я просто пришел сказать вам, что путь свободен, потом поймал конец этого разговора и ничего не смог с собой поделать.
Затем мое внимание переключилось на Джордана, но он не выглядел удивленным. Он выглядел… обиженным.
— Я не шутил, — сказал он. — Ты мне нравишься, Вайолет… — Бросив непроницаемый взгляд на ванную, где принимал душ его лучший друг, он нахмурился.
Блядь. Блядь, блядь, двойной блядь.
Я не могла этого сделать. Не тогда, когда мое сердце все еще было кровоточащим, разорванным в клочья из-за предательства Алекса.
Я натянула рубашку Рафа и побежала.
Мой удар спиной о стену вырвал меня из этого неприятного воспоминания о вине, и я ахнула.
— Если у тебя есть желание увидеть еще один восход солнца, я предлагаю тебе улучшить свои актерские навыки, — угрожающе прорычал Алекс, его лицо было всего в нескольких дюймах от моего. — Быстро.
Это было единственное предупреждение, которое я получила, прежде чем его губы врезались в мои. Шок от этого заставил меня ахнуть, и Алекс воспользовался своим преимуществом, скользнув языком в мой рот и поглаживая мой.
Это… это был не Алекс. Не тот Алекс, которого я знала и с которым целовалась месяцами. Этот человек был суровым и требовательным. Доминирующий. Если бы я уже не была опустошенной, с разбитым сердцем, то то, как он поцеловал меня сейчас, почти убедило бы меня, что я ему действительно небезразлична. Что каким-то образом он сожалеет о том, что обманул меня.
Но я знала лучше.
Речь шла о силе и контроле. Он показывал мне, у кого есть и то, и другое.
— Поцелуй меня в ответ или попрощайся со своей жизнью и свободой. — Он отпустил мой рот ровно на то время, чтобы прошептать эту угрозу, и его голубые глаза были достаточно близко, чтобы я вообразила, что он заглядывает мне в душу. Взвесив свое желание жить, я обнаружила, что чаши весов склонились в его пользу.
Проглотив свою гордость, свою боль, свою вину, я закрыла глаза, обвила руками его шею и разыграла свою гребаную задницу. Если бы кто-нибудь прошел тогда мимо нас, он увидел бы именно то, что ему нужно было увидеть, — сияющего, золотого наследного принца Австралазии и его девушку-принцессу, избранную на выборах. Влюбленных.
Внутри я кричала. Рыдала. Немного умирала. Но ничто не могло подготовить меня к ошеломляющему отчаянию, которое захлестнуло меня, когда наш поцелуй закончился и я открыла глаза.
Яростный сапфировый взгляд Рафа встретился с моим с другого конца зала, и выражение его лица было не чем иным, как убийственным.
Сейчас, обычно, я бы отреагировала, выстрелила в ответ на что-нибудь столь же разъяренное, как то, что Раф посылал в мою сторону. Но я не могла.
Алекс что-то отнял у меня. Я снова была той глупой гребаной маленькой девочкой, пойманной в ловушку, запертой и сидящей в собственной моче. Беспомощная.
Нет!
Черт.
Губы Алекса скривились, когда он уставился на меня сверху вниз.
— Тебе придется придумать что-нибудь получше этого, принцесса, — мягко сказал он, прижимаясь своими губами к моим еще раз, прежде чем уйти по коридору. — Последний шанс, Вайолет, — крикнул он через плечо. Сейчас поблизости не было никого, кроме Рафа, и он явно не беспокоился о том, что его может подслушать швейцарский принц.
Я ударилась спиной о стену, особенно сильно прижимая ладони к кирпичу, пытаясь обрести равновесие. Я была лучше этого. Я потратила слишком много лет на то, чтобы научиться уничтожать слабость внутри себя, и все, что потребовалось, — это несколько ласковых слов принца, чтобы все разрушить.
Острые, болезненные ощущения пробежали по моему позвоночнику и рукам, пока не начали покалывать кончики пальцев. Я не осознавала, пока кровь не последовала за этим ощущением, что я так сильно ударилась спиной и плечами о грубые каменные стены, что фактически порезалась.
Кровь была теплой, она испортила еще одну форму, когда потекла по моей коже. За этим теплом последовал другой запах, приближающийся ближе, тот, который пах мрачно и соблазнительно, сразу же превращая мои мысли в эротические. Раф трахал меня так же, как делал все остальное. Жесткий, интенсивный и на грани жестокости. Мое тело отреагировало на его запах теперь почти инстинктивно.