ВСЁ-ТАКИ ЖИЗНЬ…
То свет, то тень,
То ночь в моем окне.
Я каждый день
Встаю в чужой стране.
В чужую близь,
В чужую даль гляжу,
В чужую жизнь
По лестнице схожу.
Как светлый лик,
Влекут в свои врата
Чужой язык,
Чужая доброта.
Я к ним спешу.
Но, полон прошлым всем,
Не дохожу
И остаюсь ни с чем…
…Но нет во мне
Тоски, — наследья книг, —
По той стране,
Где я вставать привык.
Где слит был я
Со всем, где всё — нельзя.
Где жизнь моя —
Была да вышла вся.
Она своё
Твердит мне, лезет в сны.
Но нет её,
Как нет и той страны.
Их нет — давно.
Они, как сон души,
Ушли на дно,
Накрылись морем лжи.
И с тех широт
Сюда, — смердя, клубясь,
Водоворот
Несёт всё ту же грязь.
Я знаю сам:
Здесь тоже небо есть.
Но умер там
И не воскресну здесь.
Зовет труба:
Здесь воля всем к лицу.
Но там судьба
Моя —
пришла к концу.
Легла в подзол.
Вокруг — одни гробы.
…И я ушел.
На волю — от судьбы.
То свет, то тень.
Я не гнию на дне.
Но каждый день
Встаю в чужой стране.
Бостон, Бруклайн,
июль-август 1974
* * *
Я плоть, Господь… Но я не только плоть.
Прошу покоя у Тебя, Господь.
Прошу покоя… Нет, совсем не льгот.
Пусть даже нищета ко мне идет.
Пускай стоит у двери под окном
И держит ордер, чтоб войти в мой дом.
Я не сержусь, хоть сам себе не рад.
Здесь предо мной никто не виноват.
Простые люди… Кто я впрямь для них?..
Лежачий камень… Мыслящий тростник…
Всех милосердий я превысил срок,
Протянутой руки схватить не смог.
Зачем им знать и помнить обо мне,
Что значил я, чем жил в своей стране.
В своей стране, где подвиг мой и грех.
В своей стране, что в пропасть тащит всех.
Они — просты. Досуг их добр и тих.
И где им знать, что в пропасть тащат — их.
Пусть будет всё, чему нельзя не быть.
Лишь помоги мне дух мой укрепить.
Покуда я живу в чужой стране.
Покуда жить на свете страшно мне.
Пусть я не только плоть, но я и плоть…
Прошу покоя у Тебя, Господь.
* * *
Никакой истерики.
Всё идет, как надо.
Вот живу в Америке,
Навестил Канаду.
Обсуждаю бодро я
Все свои идеи.
Кока-колу вёдрами
Пью — и не беднею…
…Это лучше, нежели
Каждый шаг — как веха…
Но — как будто не жил я
На земле полвека.
Сентябрь 1974
* * *
Довольно!.. Хватит!.. Стала ленью грусть.
Гляжу на небо, как со дна колодца.
Я, может быть, потом еще вернусь,
Но то, что я покинул — не вернётся.
Та ярость мыслей, блеск их остроты,
Та святость дружб, и нежность, и веселье.
Тот каждый день в плену тупой беды,
Как бы в чаду свинцового похмелья.
…Там стыдно жить — пусть Бог меня простит.
Там ложь, как топь, и в топь ведёт дорога.
Но там толкает к откровенью стыд
И стыд приводит к постиженью Бога.
Там невозможно вызволить страну
От мутных чар, от мёртвого кумира,
Но жизнь стоит всё время на кону,
И внятна связь судеб — своей и мира.
Я в этом жил и возвращенья жду, —
Хоть дни мои глотает жизнь иная.
Хоть всё равно я многих не найду,
Когда вернусь… И многих — не узнаю.
Пусть будет так… Устал я жить, стыдясь,
Не смог так жить… И вот — ушёл оттуда.
И не ушёл… Всё тех же судеб связь
Меня томит… И я другим — не буду.
Всё та же ярость, тот же стыд во мне,
Всё то же слово с губ сейчас сорвётся.
И можно жить… И быть в чужой стране
Самим собой… И это — отзовётся.
И там, и — здесь…
Не лень, не просто грусть,
А вера в то, что всё не так уж страшно.
Что я — вернусь…
Хоть если я вернусь,
Я буду стар. И будет всё неважно…
1974
* * *
Ах ты жизнь моя — морок и месиво.
След кровавый — круги по воде.
Как мы жили! — Как прыгали весело —
Карасями на сковороде.
Из огня — в небеса ледовитые…
Нас прожгло. А иных — и сожгло.
Дураки, кто теперь нам завидует,
Что при нас посторонним тепло.
1946
В ТЯЖЕЛУЮ МИНУТУ
Наш выбор прост. И что метать икру?
Я в пустоте без родины умру.
Иль родина сюда придет ко мне,
Чтоб утопить меня в своём г…..
1948
КОЕ-КОМУ
Вы как в грунт меня вжимаете.
Не признали? Что вы знаете?
Это ярмарка какая-то —
Не поймёшь тут, что с чего.
Вы меня не понимаете?
Вы себя не понимаете!
Вообще — не понимаете…
Впрочем, вам не до того.
1954