— А ты осознаешь, что всему виной является как раз ваша память? — задал встречный вопрос администратор Пана. Шарниры на его кистях звонко щелкали друг о друга, — Именно ваши воспоминания, знания, опыт и амбиции являются деструктивным элементом. Не лучше ли без них?
— Кому лучше?!! Тебе?!
— Да.
От такого признания я уронил челюсть, рассматривая Куратора так, как будто вижу впервые в жизни. Тот невозмутимо сидел, лишь чуть покачивая своей безликой головой. Туда-сюда, Там сиды в Лесах Бессам кишки тянут годами, а хорошо должно быть ему. Туда-сюда. Менталисты превращают бездумные куклы в покорных Слуг. Туда-сюда. Нихонцы хотят остаться единственными разумными и вряд ли успокоятся, захватив лишь Срединный Мир. Туда. Сюда.
А ведь Куратору плевать на нас, понял я. У него есть определенная задача, скорее всего поставленная весьма расплывчато. Возможно, прописаны директивы, строго ограничивающие его вмешательство. Но при этом у него есть своеобразный разум, воля и желания. Победа Нихона вполне может приблизить желанный именно для Куратора результат развития мира…
Внезапно мне стало смешно.
— То есть… если ящерицы в террариуме сдохнут…, то горничной будет проще его мыть, да? — отсмеявшись, выдавил я.
— Именно так, — вновь невозмутимо прозвучал ответ.
— Обойдешься!
Глава 21 Не имущий сраму
— Чтоб ты сдох…
— Я — сама неотвратимость!
— Надо было выстрелить, как только я увидел в дверях твою мерзкую рожу, волосатый упырь…
— Всё могло быть куда хуже!
— Да каааак?
— Представь себе, что было бы, если бы моя похоть осталась на старом уровне?!
— Сдохни…
Перебранка с несомым на руках Эйнингеном позволяла отвлечься от скребущих на душе кошек. Маг не совсем устраивало его положение в пространстве, терзал эффекты проходящей чумы и жутко воротило от залитых ему зелий укрепления, поэтому он был несносен и ворчлив. Мы, забрав «монахов», направлялись к зоне Внешнего Мира, под которой и болтался скрытый от посторонних глаз Нихон. Таща пассажиров цепями, я продолжал отгонять от себя неудобные мысли.
Мнение Куратора и Умного Ежа совпадали. Неприятно совпадали. И тот и другой считали большинство Бессов вредителями, паразитами на теле Пана. Аргументов против у меня… не находилось. Мы, бывшие земляне, действительно раздирали цивилизации в клочья. Не ради ресурсов или людей, а просто, чтобы никто другой не опередил. Скольких «Академии» пришлось втоптать в грязь, чтобы стать одной из ведущих сил мира, я не представлял… а толку? Чего они достигли? Чего достигну в итоге я, если всё получится? Нового витка грызни за лелеемые песочницы? Сколько песчаных замков, городов и стран будет разрушено еще? А ведь в них живут смертные…
Одно радовало — на Базаре Внешнего Мира продавалось множество кристаллов, которые я пустил не только на повышение Выносливости блондинистого мага, но также смог усилить и себя, потратив 102 очка характеристик. Теперь я мог похвастаться следующими показателями:
Сила — 132
Выносливость — 127
Ловкость — 117
Реакция — 117
Восприятие — 117
Энергетика — 122
Бешеный забег по Базару стоил почти сорока тысяч монет, но он того определенно стоил!
— Джаргак, прекращай витать в облаках! Во всех смыслах!
— А? Что?
— Я вижу подходящий нам остров.
— Спускаюсь.
Выбранный остров мы несколько раз облетели сверху донизу, после чего маг слабым голосом вынес сильный вердикт: годится, даже более чем. На мой взгляд он был не прав совершенно — вместо здоровенного куска черного материала со слоем почвы и площадью хотя бы футбольного поля, Эйнинген выбрал… гигантский каменный палец, иначе и не скажешь. Высотой с четырнадцатиэтажный дом, он едва мог предоставить нам пятерым место на верхнем торце, пришлось облюбовывать один из соседних островков, с которого мне и предстояло таскать Бессов в «рабочую зону».
Выздоравливающий Эдвард на мой скептицизм лишь мерзко улыбался своим широким девчоночьим ртом и знай себе погонял окружающим. Последние бурчали, ворчали, но работали ударно, бодрыми навозными мухами ползаю по гигантскому черному лингаму, превращаемому злокозненно уклоняющимся от физического труда магом в самую большую бомбу мира. Я работал со всеми, попутно рассказывая зооморфам в подробностях о моем первом путешествии во Внешний Мир. Между делом как-то получилось нарушить еще несколько клятв, что было воспринято с полным пофигизмом. «Чистые» бессмертные смотрели на меня в священном ужасе.
Спустя пару дней, когда мы уже начали крепить какие-то совсем непонятные металлические распорки и устанавливать возле них расколотые кристаллы из накопителей бандитского дирижабля, я был безжалостно ограблен оружейником почти на весь запас цепей. В руках Эйнингена металл плавился и мялся, принимая иные формы, блондинк щедро тратил собственную ману ради ускорения процесса.
Каторжная работа замечательно сплачивает разумных. Даже массовых убийц с девушками кроликами. Не до такой степени, чтобы мы на привалах сливались в экстазе любви, но как минимум, одним вечером белоухая бессмертная зайчиха всё-таки позволила любопытству победить страх, обратившись ко мне напрямую:
— Кирн, а как вы… будете жить дальше? Ну… после всего? — спросила она, смешно растопырив уши по сторонам.
Посмотрев в горящие любопытством глаза, я внутренне усмехнулся и решил пошутить:
— Раньше много мечтал о своём тропическом острове, — начал откровенничать я, — представьте себе — песок, пальмы, тропики, белоснежный домик из мрамора. Прекрасный способ скоротать вечность.
— Мечтай! — коротко и сердито рявкнул разлегшийся на матрасе парень-тигр, — От тебя теперь никогда не отстанут!
— Почему ты так уверен? — деланно-наивным тоном спросил я, больше издеваясь, чем интересуясь, но «монах» купился.
— Потому что! Никто не оставит столь опасную тварь на свободе! — безапелляционным тоном заявил он, картинно переворачиваясь на спину и заводя руки за голову, — Курорт ему подавай!
— Боюсь, что боги Срединного Мира с тобой не согласятся, — мирно заявил «тигру» возящийся с чайником Эдвард, — Они проклянут любого, кто сунется к Кирну. Как минимум.
Я отсалютовал скисшему парню своей кружкой. Тот вскочил с места и воинственно забил хвостом по бокам, сжав кулаки.
— Хочешь сказать, что справедливости в мире нет? — задиристо прикрикнул он на меня, — никакой?! Совсем?!
Попытавшуюся остановить его сероухую зайчиху он небрежно, но довольно мягко толкнул назад на походную подстилку. Та, шлепнувшись задницей на матрас, лишь обеспокоенно захлопала глазами.
— Справедливость — всего лишь частность, — пожал я плечами, — Нечеловеческие расы были правы, опасаясь, что люди их вытеснят. С их точки зрения было вполне справедливо сократить поголовье опасной расы. С точки зрения людей… это была резня невинных. Беззащитных. Варварство и геноцид. А ты как считаешь? Кто прав?
Смена темы поставила парня (хотя какого там парня, 93-ий год уже идёт!) в неловкое положение. Вместо желанной конфронтации ему пришлось задуматься, что ему совершенно не понравилось, разозлив еще больше.
— Им всем нужно было искать другое решение, а не доводить ситуацию до подобного! — почти победоносно заявил он.
— Фигню говоришь, — спокойно парировал я, — оценивай последствия, а не веди себя как подросток. Что случилось, то случилось. Кто прав? Кто виноват? Где справедливость?
— Не равняй себя с целыми нациями и народами! — наконец начал выкручиваться надолго замолчавший «монах», — То, что случилось — это трагедия. Массовая. А ты, Кирн Джаргак, случай единичный.
— Вообще-то нет, — скромно признался я, — Просто я тогда гулял по миру, увидел парочку разорённых деревень, сильно огорчился при виде трупа ребёнка… поймал какого-то вшивого герцога и рассказал ему, как уничтожать Леса Эльфов.
— Лжешь!
Я надел кольцо правды, с удовольствием повторив сказанное ранее. Эйнинген звучно плюнул на землю попавшей не в то горло заваркой.
— А я ведь подозревал, что без тебя там не обошлось… — мрачно уронил он, — …как узнал, что ты и есть Соломон…
Нестройные ряды идеологических недопротивников были смущены и повергнуты в посторонние обсуждения, что меня вполне устраивало. Немного смущал искренне-недобрый взгляд матёрого нквдшника, которым продолжал сверлить меня Эйнинген, явно желая знать, за какими из мировых катаклизмов я еще стою, но к последнему я отнесся уже спокойно.
К тому же, ночью ко мне под одеяло скользнули две фигурки, и, когда я опытным путем ощупывания определил, что ни одна из них не относится ни к магам, ни к буйным тиграм, мы отомстили двум последним категориям разумных, сбрасывая сначала одежду, а потом и нервное напряжение. Не сдерживаясь.
Длинный каменный… «палец» постепенно превращался в нечто куда более зловещее по сути. По словам Эдварда (когда наши «монахи» были достаточно далеко), конечный вариант его задумки представлял из себя огромное «эфирное» веретено с двухслойным сложным щитом. Мы должны будем плавно опустить этот остров до эфирного слоя, дав ему возможность запустить циркуляцию энергии внутри выстроенного магом заклинания. Далее, используя самоподпитывающуюся защиту от преобразованного эфира, остров, проходя сквозь слой, должен будет накопить огромный заряд энергии, которая, при выходе из эфира, начнет очень медленно тратиться на свою же изоляцию. Как только структура внешнего щита будет нарушена более чем на пятнадцать процентов за счёт столкновения торца монолита с поверхностью Нихона — произойдёт моментальная детонация накопленного заряда.
Единственное «но» — на этой длинной чёрной гранате должна сидеть «обезьянка», которая будет контролировать угол падения бомбы путем перераспределения энергии через пару простых механизмов. Но… до самого гранд финала.
С утра мои слабые опасения по поводу приступа ревности и ярости парня-тигра были развеяны, троица вполне мирно общалась за завтраком, перекусывая вяленым мясом и запаренной из нескольких злаков кашей. Он периодически бросал на меня неприязненные взгляды, но совершенно проигрывал в этом занятии вчерашнему Эйнингену…