Например, естественное переживание того, что кажется вам искажением времени, возможно и в детстве, и в старости. Это вполне нормальный опыт вашей базовой «временной среды» — куда нормальнее, чем часовое время, которое вам хорошо знакомо.
То есть режим, который я предлагаю, приведет вас ближе к пониманию реальности своего бытия, поможет вам уничтожить убеждения, которые вызывают личное и социальное разделение.
Можете сделать перерыв.
(22:46. «Хороший был транс,— рассмеялась Джейн, — несмотря на жуков и телефоны».
В 22:56: «Он готов продолжать...»)
Итак, долгий период непрерывной сознательной деятельности при бодрствовании в определенной степени противоречит вашим природным наклонностям.
Он отделяет вас он непроизвольного взаимообмена сознательным и бессознательным материалом, о чем я уже говорил (на этом сеансе), и сам по себе навязывает определенные изменения, которые делают необходимым долгий период сна (энергично). Телу отказано в частом отдыхе, который ему требуется. Идет перегрузка сознательных стимулов, что затрудняет их понимание и усложняет отношения разума и тела.
Разделение двух аспектов существования начинает создавать особенности совершенно разного поведения. Сознание все меньше и меньше понимает бессознательное. Вокруг этого возникают убеждения, уже имеющаяся символика преувеличивается. Неизвестное кажется пугающим и отталкивающим. Черный цвет начинает сильнее ассоциироваться со злом и становится тем, чего лучше избегать. Уничтожение «Я» кажется реальной угрозой во время сна. При этом все яркие, творческие, естественные эмоциональные порывы, которые обычно появляются из бессознательного, вызывают страх и проецируются вовне, на врагов, другие расы и религии.
Естественно, люди, которые боятся собственной сексуальности, обычно считают сексуальное поведение развращенным. Они приписывают ему примитивные, злые или бессознательные источники и пытаются контролировать даже свои сны в этой сфере. Затем они проецируют неумеренную сексуальную распущенность на группы, в которых видят собственное подавляемое поведение. Естественно, если секс считается злом, эти группы тоже будут считаться злом.
Если члены такой непреклонной группы считают, что юность невинна, они отрицают, что в детстве возможен сексуальный опыт, и изменяют собственные воспоминания в соответствии с этими убеждениями.
Если молодой человек считает, что секс — это хорошо, но старость — это плохо, он (она) не сможет рассматривать активную сексуальность как часть жизни пожилого человека. В состоянии сна ребенок и старик могут существовать одновременно, и личность видит перед собой весь диапазон бытия.
(23:12.) Вам доступна мудрость ребенка и старика одновременно, как и уроки «будущего опыта». Тело обладает природными физическими механизмами, которые делают возможным подобное взаимодействие. Однако вы сами лишаете себя большинства преимуществ, создавая искусственное отчуждение через ваш нынешний режим сна и бодрствования. С ним, повторяю, тесно связаны и ваши представления о добре и зле.
Те, кто на практике никак не могут изменять режим сна, все же способны получить пользу, изменив хотя бы свои убеждения в описанных сферах, научившись вспоминать сны и устраивая краткие периоды отдыха, когда это возможно. Сразу после них надо записывать ощущения, которые у вас сохранились.
Вы должны отказаться от любых своих представлений об отталкивающей природе бессознательной деятельности. Вы должны научиться верить в хорошие качества своего существа. Иначе вы не сможете исследовать другие состояния собственной реальности.
Если вы доверяете себе, то будете доверять и своим толкованиям снов. Это поспособствует вашему пониманию себя. Ваши представления о добре и зле станут отчетливей, и вам больше не понадобится проецировать подавленные склонности на других, преувеличивая их.
Конец диктовки и сеанса.
(«Спасибо».)
Мои сердечные пожелания вам обоим. И обсуди с Робертом его записи.
(«Хорошо. Спокойной ночи, Сет».
Сеанс завершен в 23:24. Сет имел в виду сегодняшнюю работу Джейн над ее крупным теоретическим проектом «Аспектная психология». См. ее введение к этой книге и примечания к сеансу 618 в главе 3.)
Сеанс 653, 4 апреля 1973 года, среда, 21:23
(На выходных к нам приезжал Роберт Монро со своей женой Нэнси. Они живут на ферме в центральной Вирджинии. Боб Монро — автор книги «Путешествия вне тела», которую мы с женой считаем лучшей работой по этой теме. Помимо прочего, он хотел рассказать Джейн об исследовательском комплексе с условным названием Институт Ментроникс — или Система — который он строит у себя на ферме. Там будет работать «компания ребят», изучающих разные стадии экстрасенсорной деятельности. Среди «ребят» будут врачи, парапсихологи, психиатры и представители других научных дисциплин.
Сет приходил в субботу, 1 апреля, и долго беседовал с четой Монро. Разговор записан. Мы собирались снова встретиться вечером в понедельник. Но утром в понедельник Джейн ощутила еще одну яркую вспышку творческого вдохновения — высоко трансцендентную, которая длилась несколько часов. Намеки на это она почувствовала днем в воскресенье перед приходом гостей. Я описываю здесь этот случай и привожу длинные отрывки из заметок Джейн, чтобы показать, какая экстрасенсорная деятельность проходила параллельно с работой над этой книгой. Кроме того, эти события помогают лучше понять саму книгу.
В понедельник Джейн описывала мне свое измененное состояние сознания, пока оно длилось. На следующее утро она записала случившееся как смогла. Отчет насчитывает шесть тысяч слов. Печатая его, она в умеренной степени пережила часть случившегося повторно...
Итак, пишет Джейн.
В воскресенье днем перед приходом гостей я начала читать книгу Ральфа Уолдо Эмерсона [поэт и философ, 1803–1882 годы]. Мне встретилось его эссе «Поэт», в котором он пишет о «говорящих» — о тех, кто использует свои внутренние способности, чтобы «говорить о скрытых тайнах природы». Это эссе произвело на меня большое впечатление, потому что было созвучно моим работам и экстрасенсорным способностям. И, конечно, я подумала о «Говорящих» Сета, которых он описывает в главе 20 книги «Говорит Сет» [по словам Сета, Эмерсон тоже был Говорящим!]. Потом пришли Боб Монро и его жена, и у нас был занимательный вечер. Пришел Сет и все такое.
На следующее утро, 2 апреля, я села за стол и ощутила самый сильный и яркий прилив вдохновения, какой у меня когда-либо был. Я ощущала его весь день, писала как в лихорадке, возбужденная и ликующая. В результате я написала девять страниц под названием «Диалоги Говорящих», из которых, может быть, получится книга — или нет. Точно так же начиналась книга стихов, которую я закончила в марте, «Диалоги души и смертного Я во времени».
В середине дня я дописала длинную поэму. Мне было все сложнее описывать свои чувства, даже на машинке. Вот последние две строфы.
Живут ли Говорящие?
Их жизнь объемлет нашу, и из зрачков их глаз
Мы смотрим на вселенную,
Но все, что мы знаем и видим,
Лишь кусок
Такой огромной схемы,
Что писать я не могу, слабею
и кричу, и то, что вижу я,
не вместится в слова,
им не сдержать
такого доказательства.
Во мне такие бездны,
Все, что я не скажу,
И то,
Что не смогу сдержать, —
Есть я и вы.
Мои не в силах мысли,
Как сложенные руки,
Объять весь смысл,
Но наши жизни — словно
Тень от рук.
Так, мы,
Посланные другими,
Огромными родственниками
В обширной семье,
В которой
Любят всех.
Пока я боролась со словами, мое субъективное состояние настолько изменилось, что я снова позвала Роба. Я начала чувствовать «огромные жизни» Говорящих и поняла, что вышла за рамки стихотворения. Сейчас вдохновение управляло моим восприятием, и, когда я посмотрела вокруг, мир был другим. Когда со мной такое происходит, состояние, которое мы считаем субъективной жизнью, кажется реальным и объективным и рассматривается так же, как наша обычная физическая жизнь.
Этот процесс не завершается никогда, трансляция внутренних данных наружу — великолепный, хотя и несколько тревожный опыт.
Стол в моем кабинете обращен к окнам нашей небольшой кухни. Я вижу за ними кроны деревьев — мы живем на втором этаже — и улицу в соседнем квартале. Не в трех измерениях, но в чем-то даже более ярко, я... увидела... почувствовала... огромные фигуры, стоящие на границе физического зрения, вокруг краев мира. Конечно, глаза у меня были открыты. Внутренним зрением я почувствовала, что одна из этих высоких и массивных фигур может наклонить свое огромное лицо и заглянуть в окно нашей кухни... хотя я понимала, что это просто мое толкование того, что я воспринимаю.
В то же время, по контрасту, изменилось мое восприятие комнаты. Все, что в ней было, хотя зрительно сохранило прежние размеры, стало микроскопически маленьким и дорогим мне, как детская модель мира, только настоящая и живая. Мои комнаты находились в одном из бесчисленных маленьких домиков. Я испытывала восторг и беспокойство. Я постаралась подчиняться происходящему и одновременно удерживать дистанцию «что если», чтобы не потеряться в своих ощущениях полностью.
Роб предложил мне поспать, потому что где-то через час должны были прийти гости. Пока я пыталась уснуть, одна из многочисленных идей буквально бросилась на меня, страшно шокировав: «Мы В Боге, мы НИКОГДА не были удалены вовне!» Эти слова не очень хорошо передают мои эмоциональные субъективные ощущения от участия в этой идее. Я вдруг почувствовала «быть-в-Боге» как «быть-в-доме». Все, что мы воображаем и знаем, — внутри.