это обман, продолжал дмитрий борисович
это лицемерная европейская сложность, которую я ненавижу, сказала сузи
воля твоя, а только человек не властен, сказал дмитрий борисович, вас дурят в сраных университетах, узнать ничего нельзя, можно что-то понять, если это для тебя предназначал бог
я тяготею к пантеизму, сказала сузи, вообще прочти мои стихи
башня над деревней обрушилась, давно утратила оборонное значение, валы били в берег под нею, рано или поздно рухнет, дельфины зимой уходят, говорил дмитрий борисович, если кто-то приедет за мной сюда, что ты скажешь
она не приедет, сказала гс
неважно, сказал дмитрий борисович, я могу спрятаться от кого угодно, могу сделать так, что меня никто не найдет
хорошо, сказал он, я покажу тебе, он повернулся лицом к окну и посмотрел на море, начинался дождь, дмитрий борисович собрался, подумал о точке третий глаз и сделал лицо, он повернулся к гс, она отступила на шаг, спиной прижалась к двери и, скрестив руки, прикрыла перед, как футболист перед штрафным ударом
я расскажу тебе, как это вышло, начал дмитрий борисович
дмитрий борисович пересек техас, чтоб оказаться в доме ломизе, того друга своего, врача, что раньше жил в бутове, в городе даллас убили какого-то кеннеди, уж не знаю, кто это был, говорил дмитрий борисович, но убийцу не убили и не поймали никогда, и не поймают, потому что в далласе как раз жил один дивный хирург, он был чародей в плане пластических операций, ты можешь достроить остальные ходы
за какой-нибудь год ломизе приобрел огромный дом, мерседес, три лиловых негра служили ему, когда он садился обедать
а все потому, что волей случая мой друг поступил в ассистенты к старому чародею, тот привязался всей душой к одинокому эмигранту, вскоре умер, но, умирая, передал ему свои секреты и инструменты, а также, ибо некому было больше, все свои колоссальные средства
видишь, сказал дмитрий борисович, мечта всей моей жизни была иметь более короткий нос, о чем я и сказал ломизе
что же, ответил ломизе, надо когда-то и мне начинать, а то я скучаю, деньги приносят мало счастья, если нет любимой работы, будь моим первым пациентом, я опробую на тебе секреты великого мастера, меняющего по своей воле лица людей и, случалось, обыгрывавшего в честном состязании судьбу и самого бога
настал день икс, мы проследовали на стерильную половину дома, где были операционные покои, стояли баллоны новокаина и веселящего газа и за стеклами шкафов лежали тысячи тысяч инструментов, скляночек, пузырьков, ломизе усадил меня в кресло, пристегнул кой-какие ремни и провернул вделанный в стену штурвал
последнее, что я помню: участливые губы склонившегося надо мной негра-ассистента
я очнулся через восемь дней, какая-то словно печаль почудилась мне разлитой в доме
я ощупал свое лицо, нос, как и хотелось мне, стал короче, однако и еще что-то изменилось, но что ж тут такого, думал я, в лице все взаимосвязано, как в человеке вообще
негр, внесший чай, сказал мне, что хозяин болен
это опасно, поинтересовался я
нет, обычная депрессия, ответил негр, дело в том, что операция прошла неудачно
какая операция, спросил я, боясь подумать о самом страшном
ваша операция, воскликнул негр, отшвырнул прочь поднос с чаем и выбежал из палаты
я вскочил и ощупал себя, но нет, руки, ноги, конечности вообще были целы
я разыскал зеркало и на первый взгляд в его сверкающем квадрате появился я
я улыбнулся было облегченно, но тут мое лицо чудовищно исказилось, я вдруг обратился в китайца-палача, наносящего финальный удар
я закричал, и мое лицо превратилось в лицо девицы-красавицы
да, вот в чем была неудача ломизе, теперь лица на мне менялись произвольно, и в каждый следующий миг могло выскочить что угодно
был нарушен какой-то нерв или центр, находящийся в области третьего глаза, посредине лба
теперь я понимаю, кричал ломизе, всхлипывая и опрокидывая водку стакан за стаканом, секрет старого профессора перкинса, он оперировал непосредственно на центре облика, вообще не трогал мышечных и нервных тканей, но поздно
неожиданно для самого себя я сохранил присутствие духа, не отчаивайся, сказал я, мы еще попробуем побороться, что-нибудь, наверное, можно
не буду рассказывать, как долгие восемь месяцев я учился овладевать своим третьим глазом, скажу только, что однажды я провел в медитативном трансе, в позе лотоса, семь суток и потом меня разгибали всем домом
я почти не ел и не спал, и вот, я добился полного владения своим обликом
я мог принимать теперь любые личины, менять их мгновенно и оставаться в любой из них сколь угодно долго
и однажды ночью мы сидели с ломизе в каминном зале его дома, пили водку и говорили до утра
когда за шторами зародился серый огонь техасского рассвета, мы сделали вывод: мой великолепный и трагический дар преступен
эти восемь месяцев жестокой аскезы и неопределенности я много думал о сузи, бывало, вскакивал по ночам, мучимый похотью
я написал ей, намекая, что она желанна мне сильней, чем прежде
она ответила, она писала, что под моим влиянием, заочно полюбив мою прекрасную страну, вступила в классы русского языка, но в путешествиях и приключениях времен ее ранней юности она упустила много сил и теперь должна концентрироваться сильней, чем другие
теперь мне не время для романса, писала она, и я швырнул ее письмо в огонь
но вот, в решающей беседе с ломизе, у меня появился план: пусть сузи будет первой пробой, решил я
взяв денег у ломизе, я отправился в калифорнию
я появился в доме сузи под видом китайского водопроводчика, чтоб только разведать, как идет ее жизнь
она отсутствовала, находясь, по-видимому, в своих русских классах, я, постукивая по трубам, расспрашивал мать сузи, произнося «р» как «л», вообще ломая язык, естя ли дочика, сыколика ей лет, холоса ль она собой и не согласитыся ли любитя китайсыкого, мало-помалу я узнал, что бойфренд, перебежавший мне когда-то дорогу, так и застрял в германии
я видел его фотографии и помнил его лицо
однажды вечером я выследил сузи, когда она проводила вечер в пивной у пляжа, с ней был бледный студент
они направились домой в белом грузовике сузи
и вот, у дома ее ждал ее прежний германский бойфренд
не буду описывать радость девушки, студент был отправлен восвояси
почему ты все молчишь, спрашивала сузи
я показал заранее заготовленную записку: страшно простужено горло, врачи приказали молчать
написал ее крупными печатными буквами, чтоб не вляпаться с почерком, и на картоне, дескать, показываю в магазинах, вообще повсюду, продавцы малограмотны
о, дик, сказала мне мать сузи, проходя в свою спальню
вскоре мы легли
ночь прошла хорошо, под утро сузи даже сказала мне: знаешь, мне кажется, у тебя как бы увеличился член
я закивал
ты сделал операцию, спросила она
я покачал головой
просто тренировки, спросила она
я кивнул, она загрустила, потом сказала: нет, я не ревную, но я была тебе верна, знаешь, у меня были отношения с одним русским, но не физические, это была чисто духовная связь
так рассказывал дмитрий борисович, пока небо серело, серело и потом слилось на горизонте с морем
к хорошей погоде, заметил дмитрий борисович
гс сидела зачарованная, послушай, послушай, восклицала она, но это же
вернись, пожалуйста, в свое лицо
ты отвернись, это слишком страшно, сказал дмитрий борисович
нет, я хочу видеть, сказала гс
сделаем так, сказал дмитрий борисович
они легли, закачались в стандартной позе, он сверху, она запрокинув ноги
когда она застонала, дмитрий борисович расслабил лицо, оно вдруг лишилось черт и превратилось как бы в ком теста, потом напряг снова и стал собой
гс закричала счастливо, сделай мне больно, попросила она, как в фильме, сидели они потом голые на стульях и дмитрий борисович продолжал свой рассказ
я решил, что сузи никогда больше не увидит меня
стояла проблема денег, документов, всего этого, то, что я взял у ломизе, я просадил
я решил: поставлю себя вне закона, долго я гулял по пляжам у их внутреннего края, ближе к автостоянкам, наконец выбрал мерседес, в котором водитель, господин с золотыми цепями на волосатой груди, я видел, оставил документы
но не было ключей, я направился за водителем на пляж, он лег, я лег поодаль
к нему подошла женщина в купальнике с широкими разрезами, посыпала на него песком, он снял очки и сказал, притворяясь удивленным, — о, мадонна
они побежали в море, так и мы когда-то бежали с сузи
я тоже пошел в воду, чтобы намочить трусы и голову, но, сделав это, сразу ринулся назад
я надел белые брюки водителя, они оказались коротки и широки одновременно, пришлось их закатать
я знал, что волноваться мне незачем, ведь под водой я сменил лицо и вышел из океана уже не собою, и все-таки в пальцах моих была дрожь, я думал: если поймают меня, буду биться
эта готовность к отчаянию помогла мне, через пять минут я уже летел в мерседесе, уходя по автостраде пацифик триста пять на северо-восток
я стал витторио ланцетти, моих лет, проживавшим в солано
дмитрий борисович рассказал, спрямляя все, как умел, срезая углы
но ведь можно что-то сделать, сказала гс
что, например, спросил дмитрий борисович
разбогатеть, сказала гс, я похитила тебя у жизни, я не свободна от чувства вины
это я тебя похитил, сказал дмитрий борисович