– Здравствуйте. Меня зовут Александр, – представляется вновь пришедший. – Меня оставил вместо себя Талгат. Я увидел свет в окне, подумал, может, вам что-нибудь надо...
Борман смотрит на часы, украшающие стену. Четыре часа ночи...
– Единственно, нам хотелось бы, чтобы нам не мешали... – Лёня отвечает очень резко и отворачивается, чтобы продолжить общий разговор.
– Утром мы вам позвоним, – говорит Георгий, чтобы смягчить его слова.
Саша окидывает компанию взглядом, кивает и выходит.
И снова идёт прерванное было обсуждение. Записываются варианты. Выстраивается цепочка...
2
– Как, вообще, этот Троянский конь работает? – интересуется Тобако, который хотя и хорошо владеет компьютером на пользовательском уровне, но в более сложные вещи старается не вникать, считая, что это уже дело специалистов.
Доктор вздыхает. Он сам, хотя в команде считается самым опытным компьютерщиком, даже хакером, когда это становится необходимо, плохо знает тонкости создания и действия вирусов, хотя и изучил по мере сил принципы. И уж тем более не знает, как объяснить это товарищу простыми словами.
– Что такое «удалённый помощник», ты знаешь?
– Не пользовался ни разу... Только приблизительно понимаю...
– Функция такая в «винде»... Если ты плохо работаешь с компьютером и у тебя возникли проблемы, ты можешь активизировать «удалённый помощник», который соединит тебя через сеть с компьютером какого-то твоего друга, который понимает в машине чуть больше тебя... Соображаешь? Например, соединяет тебя со мной. И я то есть он со своего компьютера начинает настраивать твой. Естественно, он имеет доступ ко всем твоим файлам. Потому друг должен быть проверенный, как я для тебя, или у тебя не должно храниться на «винчестере» конфиденциальных сведений, как сейчас на нашем большом компьютере... А сведения неконфиденциальные туда набили по заданию папочки близнецы... Слава богу, они пока с клавиатурой недружат, и общаются с ней часто, как с барабаном, а в орфографии, как и все школьники, видят естественного врага человечества... И это в итоге стало похоже на обалденный шифр, над которым придётся поломать голову чьим-то дешифровальщикам... А уж если они расшифруют, то, представляю, такого начитаются... Так вот, о вирусе – в определённый момент Троянский конь самостоятельно включает «удалённый помощник», и тот начинает работать в твоём компьютере.
– Это даже я понимаю... – соглашается Андрей. – Но мы же без труда сможем установить, кто нашей базой данных интересуется. Даже зашифрованной...
– Мы попробуем... – с сомнением качает головой Басаргин. – Только это, думаю, будет достаточно канительно... Обычно любопытные люди любят замысловатые ходы и предпочитают тень солнцу. Поэтому... пока рассмотришь их в полумраке... совсем стемнеет... И сами будем искать, и Лион уже «по факту» подключается... Доктор, как у нас с текстом?
– Заканчиваю...
Пальцы Доктора по обыкновению ломают клавиатуру, потому что ему даётся с большим трудом сдерживание собственных усилий, кроме того, ему приходится вносить много правки в текст, поскольку пальцы, при всём старании самого Доктора не допустить этого, желают захватить одновременно несколько клавиш. Исправления Доктор всегда вносит мизинцем. Это не очень удобно, зато есть гарантия качества – мизинец всё-таки тоньше других пальцев.
Звонит городской телефон. Тобако смотрит на табло определителя, недоумённо пожимает плечами и нажимает кнопку спикерфона.
– Слушаю вас...
– Добрый вечер. Я хотел бы поговорить с Александром Игоревичем.
Басаргин склоняется над аппаратом:
– Я вас слушаю.
– Можете выключить спикерфон... – сообщает голос. – Я не сообщу любопытных вещей...
Басаргин снимает трубку. При снятии трубки спикерфон выключается автоматически.
– Да... Я слушаю...
– Моя фамилия Александров. Можете называть меня полковник Александров, можете просто Александр, это не важно... Владимир Васильевич должен был предупредить о моём звонке... Я – охранник...
– Да. Он говорил...
– Я хотел бы встретиться с вами. Вы сейчас располагаете временем для этого?
– Вполне...
– Выезжайте в сторону бывшей своей службы... Тем же маршрутом, каким обычно ездите... Я пристроюсь сбоку и покажу, где вам остановиться.
– Хорошо, ждите...
Басаргин кладёт трубку и осматривает собравшихся.
– Интересно, откуда президентская охрана знает, каким маршрутом я обычно еду в Контору?
– Должно быть, ты слишком популярен... – говорит Доктор, закончивший работу и на радостях ставящий последнюю точку так, что клавиатура подпрыгивает. – Но для начала послушай...
Самый пик движения на улицах благополучно завершился. И Басаргин едет, не слишком торопясь и посматривая по сторонам в ожидании сигнала из другой машины. Через четыре квартала от дома его догоняет «Гранд Чероки». Александр видит, как длинноволосый человек за рулём слегка наклоняется, посматривая на него, и машет рукой, показывая направление. Александр перестраивается в первый ряд и останавливается у бордюра, джип обгоняет и делает то же самое. Сухопарый, молодо выглядящий человек с жёстким взглядом, с волосами, никак не говорящими о полковничьем звании, быстро пересаживается из «Гранд Чероки» в машину Басаргина. Сразу протягивает для приветствия руку.
– Александр.
– Александр, – отвечает Басаргин, и они улыбаются друг другу.
Полковник не намного старше по возрасту, но уже вошёл в солидное звание, хотя и не носит мундир. Потому, наверное, и может позволить себе иметь такие волосы.
– Я уже основательно обговорил все вопросы с генералом Астаховым, – без предисловий начинает Александров. – Но, может быть, у вас имеются собственные соображения по поводу дальнейшего... Признаюсь, что у нас вообще никаких соображений практически нет... То, что начиналось, не имеет конца... Это какая-то смесь жидкого мыла со щебёнкой, а не подготовка к теракту... Другой информацией мы не обладаем и потому имеем право предположить, что кто-то просто пытается сорвать эту встречу именно в России. Цель – подрыв российского авторитета и, как следствие, перенос встречи в другую страну. Мы совместно с «Альфой» будем выполнять только свою непосредственную работу по осуществлению комплексной охраны. Плюс к этому в помощь нам выделяются спецподразделения ГРУ, части ПВО и авиационные соединения. Дополнительно охрана будет осуществляться силами соответствующих структур стран – членов «большой восьмёрки». Но под нашим непосредственным контролем, поскольку хозяевами в данном случае являемся мы.
– Возможно, вы правы относительно цели. Однако нам пока даже неизвестно, где будет проходить сама встреча. Какие же могут быть с нашей стороны соображения... Вы настолько далеко держите нас от всякой информации, что мы испытываем затруднения при работе с вами. Это, кстати, не первый случай...
Полковник сухо кивает. Он недоволен откровенным укором.
– Я помню, как блестяще вы провели ту операцию[42]. Мы делали внешний «разбор полётов», когда всё завершилось... Ваши действия получили высокую оценку. Что касается этой встречи... Это я могу вам сказать смело, поскольку на днях сообщение будет опубликовано в газетах. Президенты и главы правительств соберутся на одном из российских военных кораблей Черноморского флота. Что это будет за корабль, я не могу вам сообщить, поскольку это ещё, кажется, даже не определено...
По старательно отведённому вслед проезжающей машине взгляду Басаргин догадывается, что корабль давно определён, и не исключено, что полковник через день летает на Чёрное море, чтобы проверить, как экипаж до зеркального блеска надраивает все медные части судна.
– Что встреча должна произойти на корабле, я уже предположил утром...
– Но что вам может дать место?
– Оно может быть известно террористам? – интересуется Басаргин.
– Этого не знает никто, кроме самих террористов... – Полковник одним ртом, без глаз, улыбается. Видно, как человек напряжён и всегда готов к активным действиям.
– Однако мы обязаны исходить из этого предположения. Они могут это просто вычислить... Вычислил же я... По различным косвенным признакам. Точно так же, используя другие наблюдения, и они могут сделать собственные выводы.
– Я предпочитаю не ломать голову над тем, что только предполагается, пусть даже исходя из определённых обстоятельств. Обычно я работаю с конкретными фактами, которые я могу пощупать руками. У вас, я слышал, собственная система... Не знаю, может быть, что-то из нашего сотрудничества и получится. Раз я здесь – значит, я готов вас выслушать.
– Пока я могу только повторить сказанное Астаховым. Нас специально втравили в эту историю, чтобы создать видимость удачно проведённой операции по обезвреживанию противника. Правда, здесь есть какая-то неувязка. В этом случае Талгат Абдукадыров обязан был сдать нам или уничтожить пленных программистов. Он их, однако, вывез и, судя по всему, в Турцию. То есть дал нам шанс предположить, что для него ещё не всё потеряно... И нам следует ждать продолжения.
– Это всё я понимаю и принимаю. Но – выводы...
– Вывод может быть только один: где-то готовится тщательно законспирированная террористическая акция. А мы даже не знаем, где и какими силами. Ваши предположения относительно попытки срыва встречи я считаю не слишком убедительными. По крайней мере менее убедительными, чем возможное ожидание удара с другой стороны. Знаете, как в боксе... Многократно бьют в голову, чтобы заставить открыть печень. А потом удар следует именно туда. Решающий! А простая, как вы говорите, угроза... Если бы был осуществлён ещё какой-то шаг, откровенно об этом говорящий, тогда, может быть, я с этим и согласился бы... Но пока такого шага, как вы сами видите, нет. Есть только попытки внушить нам, что мы сработали оперативно и пресекли попытку теракта. То есть ждём похвалы и рты разинули от восторга.