е геранцами, но сейчас об этом думать было уже поздно.
– Господин ратнинант, разрешите, я хотя бы ребят введу в курс дела, а то извелись ведь мужики? – сказал Вейгорский, откидывая докуренную арому.
Валдим посмотрел на командира аэрогруппы и коротко кивнул.
– Давай.
Лейтенант козырнул и направился к летчикам, которые тут же обступили его со всех сторон.
Нарсев несколько минут прислушивался к сухим объяснениям командира первой, затем вздохнул и, отойдя в сторону, вытащил из нагрудного кармана изрядно помятую пачку аром. Курил Валдим в редких случаях и сейчас как раз был один из них.
Судя по лицам летчиков, объяснения Вейгорского вызвали как минимум удивление, а то и недоверие, впрочем, подобное было ожидаемо. В сообщение о том, что они прибыли сюда для предотвращения атаки Сарлея почти трехсотлокотовым двух баллонным аэростатом, поверить было трудновато даже ему, лично видевшему отчеты о налетах «Призраков». А предположение о том, что этот аэростат являлся к тому же летающим аэродромом, вообще звучало фантастически. Однако только это могло объяснить факт постоянного сопровождения этого «монстра» крыланами. Иначе следовало предположить, что «Призраки» имеют по всему полуострову разветвленную сеть тайных аэродромов, а это было просто невозможно.
Валдим снова вздохнул и вытащил их пачки зубами курительную палочку.
– Что- то нервы совсем не к демону стали, волнуюсь из-за всякой ерунды, – пробормотал он себе под нос, рассеянно хлопая руками по карманам штанов в поисках спичек. Не обнаружив там оных, угрюмо пожевал кончик аромы, пытаясь припомнить, куда дел злополучный коробок, но, заметив появившуюся со стороны города машину, выплюнул палочку в траву. Мобиль быстро пересек поле и остановился в десятке локотов от собравшихся летчиков. Вылезший из него младший офицер подбежал к Нарсеву протянул ему запечатанный пакет и, отдав честь, отошел на пару шагов назад. Валдим торопливо сорвал залитую сургучом печать, вытащил из конверта лежащий там лист бумаги и, быстро пробежав глазами написанное, мысленно выругался – Райзов все же был прав.
– Передай господину руничему, что мы готовы и ждем сигнала, – сказал он, бросая беглый взгляд на часы.
Посыльный вновь вскинул раскрытую ладонь к виску и, развернувшись на каблуках, поспешил обратно к машине, а Нарсев, убрав хронометр обратно в карман кителя, направился к стоящим полукругом вокруг Вейгорского летчикам.
– Так, господа пилоты, попрошу минутку внимания, – сказал он громким голосом, заставив всех дружно замолчать и повернуться в его сторону. – Все тут или еще кто-то не проснулся?
– Каринского нет, господин ратнинант, у него с движком какие-то проблемы, вон возится, спать еще даже не ложился, наверное, заработался и о времени забыл, – ответил за всех невысокий коренастый парень, кивая в сторону стоящей с откинутой крышкой капота «четверки».
– Так сходи и позови, только быстро.
– Слушаюсь, – парень несколько лениво козырнул и побежал к поломанному самолету, прижимая рукой бившую о бедро планшетку.
Дождавшись пока летчики вернуться, Нарсев подошел к прибитому к дереву фанерному щиту, где уже предусмотрительно была пришпилена гвоздиками карта окрестностей Сарле и, достав из планшетки карандаш, постучал им по ней.
– Итак, господа, мне только что сообщили, что пятнадцать минут назад аэростат «Призраков» был замечен постом наблюдения в квадрате 47-13 около станции Рагорная, что находится в семидесяти террах от Сарле. Пока его продвижение отслеживает наш легкий разведчик. Скорость полета небольшая и равна примерно пятидесяти-шестидесяти террам в час. Судя направлению, движется он сюда.
Кончик карандаша скользнул по карте, прочертив хорошо заметную линию и на мгновение замер около небольшой черной точки, после чего очертил вокруг нее овал.
– Поселок Штабка. Если курс аэростата противника не изменится, то в этом районе он будет примерно через час, там и перехватим. Наша задача, во что бы то ни стало не допустить прорыва врага к городу, а еще лучше уничтожить его. Сколько у нас бомб? – Он вопросительно посмотрел на стоявшего рядом Вейгорского.
– «Пятнашки» налегке, у «четверок» по две полсотки – стандартно.
– Итого двенадцать, ясно, – ратнинант на мгновение задумался. – Значит, действуем таким образом: перевешиваем все бомбы на три «четверки», у нас ни них как раз по четыре крепления, оставшиеся возьмут на себя функцию отвлечения и подавления огневых точек аэростата. Судя по имеющемуся описанию вражеского аэростата, их там будет предостаточно. Тем не менее, на рожон не лезть, действовать осторожно. Те, кто пойдет в тройке бомберов, низко к врагу не жаться, чай он не дама и взаимностью не ответит.
Среди летчиков раздались короткие смешки, но ратнинант жестом руки заставил их замолкнуть, после чего продолжил:
– Итак. Цель у нас крупная, маломаневренная, да и скорость у нее небольшая, поэтому атакуйте ее бомбами с высоты – не промахнетесь. Теперь про «пятнашки» … Этих поведу лично, наша задача разобраться с истребителями прикрытия, не дать им помешать «четверкам» сделать свою работу. Вопросы будут?
Один из пилотов поднял руку. Нарсев на мгновение наморщил лоб, вспоминая имя пилота, затем кивнул.
– Слушаю вас, тер Николав.
– Господин аэр-ратнинант, хотелось бы знать о противнике больше, например, правда ли, что этот аэростат крыланоносец?
Валдим удивлено вскинул брови.
– Крылано… что?
– Ну, носитель крыланов – крыланоносец.
Нарсев усмехнулся.
– Неплохое название. Что ж, – он развел руками. – Увы, прямых ответов у меня нет, а все наши догадки лейтенант вам уже изложил, так что будем действовать по обстановке. В конце концов, какая для нас к демону разница, крыланоносец это или обычный тяжелый бомбардировщик неизвестной модели, судьба у них одна.
Его ладонь сделала горку, затем устремилась вниз сопровождаемая легким свистом. Окинув вновь заулыбавшихся пилотов пристальным взглядом, Валдим добавил:
– Главное не рискуйте и не лезьте на рожон. Судя по тому, что мне известно, враг очень непрост, поэтому всем быть предельно внимательными, крутить головами на триста шестьдесят градусов…, впрочем, вы и так все знаете. Все, времени на разговоры больше нет. К машинам. Сигнал к вылету красная ракета. И да поможет нам Пресветлый.
Жена Росовского была низкорослой, миловидной женщиной с несколько странным цветом кожи, имеющей хорошо заметный синеватый отлив. Ничего подобного Сергей на этой планете до этого не видел, поэтому его заинтересованный взгляд то и дело невольно скользил по ее лицу. На вид женщине было лет сорок, но, тем не менее, в ее смолянисто-черных волосах не было и намека на седину, а стройности стана могла позавидовать даже Тейрина. По сравнению с ней генерал выглядел глубоким стариком, но, тем не менее, в каждом движении, взгляде и словах этой женщины чувствовалась неподдельная любовь к своему мужу. Подавая на стол новое блюдо, она то и дело останавливалась рядом с Росовским, чтобы прикоснуться к нему, ласково приобнять или хотя бы провести рукой по его седым волосам, а уж потом усаживалась на свое место. Этим она напоминала Ратному большую кошку, желающую ласки хозяина. Впрочем, сам генерал обращал на это мало внимания и даже не прерывал рассказ о своей недавней рыбалке с бывшим императором, хотя, судя по прячущейся в бороде улыбке, явно заметил неподдельный интерес и удивление в глазах Сергея.
Наконец он отложил вилку, поднялся из-за стола и, посмотрев на жену, сказал:
– Спасибо дорогая, если ты не против, то мы с господином Эйтаном тебя покинем и уединимся в моем кабинете, нужно обсудить пару вещей.
– Конечно, милый, – голос у госпожи Росовской был довольно мелодичным. Она улыбнулась своему мужу, затем коротко кивнула Сергею и, поднявшись со своего места, принялась спешно собирать тарелки.
Ратный мысленно облегченно вздохнул. Этот неожиданный обед начал превращаться в истинное мучение. На столе в основном присутствовали мясные блюда в разных вариациях и идущие от них ароматы вызвали невольные рвотные позывы. Нет, все естественно было свежим и даже вкусным, но мясо местных животных после готовки почему-то начинало источать приторный запах тухлятины. Увы, но, несмотря на прожитые здесь годы, он так и не смог к этому привыкнуть. К его счастью Тейрина быстро раскусила его «фобию», так что основой их домашнего рациона стала рыбы и овощи, а мясо если и подавалось, то исключительно для гостей.
Поэтому искренне поблагодарив хозяйку за вкусный обед, Ратный поспешил покинуть стол и направиться вслед за Росовским в его кабинет, больше похожий на миниатюрную библиотеку. Книги тут были везде. Они аккуратно стояли на полках шкафов, идущих по периметру комнаты, лежали на широком подоконнике арчатого окна, заняли половину потрепанного кожаного дивана и даже оккупировали большую часть пола. Свободными от них оставались лишь небольшой письменный стол, да стоящее рядом с ним кресло.
– Извините за беспорядок, дорогой друг, все никак не решусь выбросить лишнее, рука просто не поднимается, это ж не просто книги, а почти друзья. – Он указал рукой на диван. – Садитесь вот туда, а я сейчас.
Заговорщицки подмигнув, генерал почти на цыпочках выскользнул из кабинета и вернулся через минуту с пузатой бутылкой до половины наполненной темно-коричневой жидкостью. Осторожно прикрыв за собой дверь, он продемонстрировал ее Сергею и, поднеся палец к губам, пояснил:
– Настоящий наргоский коньяк, берегу для особых случаев.
– А почему шепотом?
Росовский поморщился.
– Да из-за Милы, доктор тут ей что-то про сердце наплел. Не берите в голову, вы же знает этих лекарей они и у здорового человека болячку найдут. А я сроду сердцем не страдал, вот мигренями – да, а сердцем….
Он презрительно хмыкнул, видимо таким образом показывая свое отношение к диагнозу врача и, достав из ящика стола пару стопок, украшенных витиеватым рисунком, протянул одну из них Ратному. Наполнив обе стопки, генерал аккуратно запечатал бутылку и, сунув ее за одну из книжных стопок, добавил: