- Я как только за порог, сразу какие-то гости начались. Что-то раньше тебя не было видно?
- Пап, - одергивает отца Гаечка.
- Ваша дочь плохо себя чувствовала. Запрещается навестить ее и привезти лекарств? Пока вы тут отдыхаете.
- Ты, мальчик, за словами-то следи. - Облокачивается на стол старый Кэрролл.
- Папа, Марк, перестаньте.
- Этому мальчику уже двадцать восемь. - Не обращаю внимания на женщин, - и он сам себя обеспечивает и никак не зависит от родителей. Так что ваши выражения не к месту.
- Папаша, небось, пристроил и фирму специально для тебя открыл. Кто твои родители?
Ох, больную тему для меня поднял. Я хоть и работаю на отца, но ничего не просил на халяву. Каждый рубль я честно отрабатывал и никогда не филонил.
- Какая разница, кто мои родители? Они дали мне возможность получить образование, и я воспользовался этой возможностью. Что плохого в том, что отец помогает своему ребенку подняться на ноги, а не топит его излишними придирками.
- Всё, - вскакивает Алиса из-за стола. - Прекратите. Оба. Марк, тебе лучше уехать.
- Отчего же. Я, оказывается, так много о себе не знаю.
- Если вы не прекратите, то я сяду в машину и уеду одна.
Быстрым шагом направляется к двери, но я успеваю подняться и перехватить за запястье, когда пробегает мимо меня.
- Все в порядке, Алиса. - Смотрю в глаза. - Иди, погуляй с тетей. Я поговорю с твоим папой наедине.
- Мы стыдно за тебя, папа. - Кидает напоследок и смотрит с укором на отца.
Но вроде не собирается уезжать и делать резких движений. Разворачивается ко мне и наклоняется к уху.
- Про путевку ни слова, - шепчет, чтобы слышал только я.
Едва киваю ей в ответ, чтобы успокоить.
- Что там шушукаетесь? Где больше двух, говорят вслух. Оставляю его замечание без ответа и усаживаюсь на место. Жду, когда оставят нас наедине.
62. Марк
- Я же вижу, что у тебя ничего серьезного к моей дочери нет. Ездишь к ней по ночам. Будто не понимаю, зачем… - Дождавшись, когда они выйдут, начинает разговор Николай Иванович.
- И что? Времена СССР без секса прошли, так что теперь талоны не нужны.
- Мы носили женщинам цветы и ходили на свидания.
- Цветы дарил, - поднимаю один палец вверх, - конфеты тоже, - поднимаю второй, - когда болела, ухаживал, на работу подвозил. - Дальше перечислять?
- Ничего выдающегося ты не сделал.
- Вы тоже говорили, что только гуляли и дарили цветы, а не подвиги Геракла совершали. Я что по-вашему должен был сделать? Сбросить ее с моста, а потом спасать? - Вижу же, что любит ее и переживает. И не важно, кто был бы на моем месте, все проходили бы проверку. - Она так о вас волнуется, вы не представляете. - Его губы расслабляются на пару секунд. Да! Кажется, нашел его ахиллесову пяту. - Я бы хотел, чтобы мои дети так же переживали за меня и заботились, когда я буду в вашем возрасте, как Алиса о вас.
Уговариваю его не лезть в наши отношения, хотя сам при этом не до конца понимаю, чего жду от них. Я ведь просто хотел ее тело, а сейчас заступался так, словно мне не давали жениться на ней.
- Если у тебя такой бизнес и ты такой крутой, что ты от моей дочки хочешь? У нее нет наследства и приданого в виде фазенды.
У нее охрененное тело, папуля.
- Не знаю, Николай Иванович, просто понравилась. Она необычная. Ей не нужны мои деньги, как и мне от нее ничего, кроме ее самой. Спасибо, что воспитали ее именно такой.
- Не для тебя воспитывал, - недовольно ворчит, но уже мягче.
- Да, ладно. Мы же не в восточных странах живем, где девушка с детства предназначена для кого-то определенного.
- Не верю я тебе, - качает головой из стороны в сторону. - Нет в тебе чувств к ней, но она почему-то выбрала такого, как ты.
- Рано еще говорить о чувствах. А какого она должна была выбрать? Одного из слесарей своего гаража?
- Кого-то своего круга, чтобы не чувствовать себя неудобно и неловко в обществе буржуев. - Ах, вот где собака зарыта.
- Люди вообще легко подстраиваются под окружение. Так что у Алисы комплексов по этому поводу нет. Вы вообще считаете это нормальным, что молодая девушка работает в окружении мужиков? Где каждый, через одного, может ее изнасиловать. Вы хотите, чтобы ваша дочь всю жизнь провела, ковыряясь в мазуте?
- Она сама выбрала это. Думаешь, не отправлял ее на нормальную работу? Она ведь преподаватель по специальности. Физмат. Но плакала, что не может работать учителем, хочет чинить машины.
- Честно сказать, я проверял ее знания. Она, действительно, хорошо во всем разбирается. Я бы взял ее к себе на работу. Но не люблю смешивать работу и личное.
- Иди уже к ней, соскучилась поди, – Кивает на окно, где на лавке напротив сидит Гаечка с тётей и буравит в стеклах окна отверстия. - Помни, что я за тобой наблюдаю. И, не смотря на то, что плохо хожу, достану и накостыляю, если слёзы из-за тебя начнет лить.
- А если я из-за нее? - усмехаюсь в ответ и поднимаюсь.
- Да уж, из тебя слезу выдавишь, скорее банку сарказма.
- Приятно было познакомиться, Николай Иванович.
- Когда в город-то поедем?
- Если переночевать пустите, то завтра. Сто лет не был в обычной русской деревне. Хочется походить по травке и послушать, как стрекочут кузнечики.
- Пустим переночевать, кузнечик, но в разных комнатах с дочерью.
Закатываю глаза в ответ и улыбаюсь.
- К путевке к этой отношение имеешь? – Оборачиваюсь и смотрю в глаза. Должно быть в них он хочет увидеть правду.
- Нет, - честно вру и выхожу на улицу.
- Ну что, дамы, покажете свои угодья?
- Алис, покажи, а я пойду твоему папе лекцию прочитаю о гостеприимстве.
- О да, гостеприимство - это у них общая проблема. - Перевожу взгляд на Гаечку.
Она щурится от солнца и сдерживает улыбку. Злится, что спорил с папой Колей, но ведь она знала, что я молчать не буду, отстаивая правду. Жду, когда остаемся одни, и обнимаю за талию.
- Пошли, покажешь мне какой-нибудь погреб, желательно с хорошей шумоизоляцией.
63. Марк
- Марк, о чем вы говорили? - Отстраняюсь и смотрю на него.
- О тебе, о чем же еще, - растягивает губы в своей фирменной загадочной улыбке.
- Представляю, что ты ему наговорил.
- Нет, не представляешь, - Качает головой и берет за руку. Сильной ладонью накрывает мою, переплетая пальцы, и тянет в противоположную от дома сторону. - Пошли, прогуляемся.
- Зачем ты приехал? Я же просила. Теперь мне надо краснеть за папу.
- Я приехал за своей машиной и за своей Гаечкой, - наклоняется ко мне и шепчет, словно нас могут подслушать. - Болтик совсем заржавел. - Его одержимость вызывает улыбку, но я уже привыкла к этому напору и этим шуточкам. - И нормальный у тебя отец. Думаю, я бы женихов своей дочери тоже подвергал такой проверке. - Услышать его мысли о детях так необычно и непохоже на него, я поднимаю глаза и поглядываю на парня, чтобы убедиться, что рядом со мной именно Марк.
- Все в порядке с твоей машиной.
Тяну его за руку, и мы пересекаем небольшую проселочную дорогу, за которой сразу речушка. Переходим кладку и оставляем ручеек позади. Утягиваю его на заросшее высокой травой поле. Раньше тут пасли коров, но теперь молочная промышленность в этой местности сошла на нет и за этими полями перестали следить.
Марк разворачивает меня к себе, когда мы скрываемся за кустами, чтобы нас не было видно из дома. Притягивает ближе и целует. Кажется, мы не виделись вечность. Не хочу, чтобы отпускал меня. Наоборот, мне нужно восполнить ту пустоту, что образовалась за эти сутки.
- Черт, ты такая вкусная, хочу тебя.
- Марк, не тут же, - шепчу в губы.
- Папа твой предупредил, что спать мы будем в разных кроватях. Я не выдержу еще сутки.
- Ты остаешься ночевать? - Смотрю на него, чтобы понять, шутит или нет.
- Да, ты против? - смеется, как будто это нормально: знакомиться с родителями и ночевать.
- Это как-то не вписывается в формат наших отношений.
- А какой у нас формат?
- Никакого формата.
- Поэтому не заморачивайся, я приехал не свататься, а отдохнуть и познакомиться с новыми людьми. А еще мне нужна, - прочищает горло, сдерживая довольную улыбку, - донорская помощь от тебя. Ты же не хочешь, чтобы у меня началась интоксикация? - Не дожидаясь от меня ответа, подхватывает на руки и уносит в кусты,которые плотно окружают речку.
Придавив спиной к дереву, снова целует. Знает, гадёныш, как своим языком заставить в мозгах загореться самым пошлым мыслям. А пальцами под футболкой распространить жадные импульсы.
- Я так хочу тебя, ты не представляешь.
Очень даже представляю, так как его насос упирается в меня. И в месте соприкосновения горит прям.
- Лисенок, хочу в твою норку. Сейчас.- Задирает юбку и проникает в трусики, подцепляя их, чтобы стянуть.
- Эй, норник, нас увидят.
- Да кто тут ходит, - шепчет в шею, закусывая нежно кожу.
Он точно какой-то вирус мне вселил, что руки сами тянутся к резинке на его спортивных брюках и ныряют под нее, захватывая большими пальцами и стягивая вниз.
- Что ты сказал папе? - Вспоминаю про отца.
- Что я люблю тебя трахать, - Поднимает мне ногу и придерживает за бедро, чтобы я обняла его. - В разных позах. И буду и дальше это делать. - Полностью заполняет меня и начинает медленно двигаться.
- Дурак. Я серьезно, - шепчу в губы, пока спина трется о шершавый ствол осины от его движений. - Про путевку ничего не ляпнул?
- Нет, хотя он спрашивал.
- Спасибо, - тяжело выдыхаю под напором его движений. - И извини за машину.
- С этим сложнее. - Хрипит в ухо. - Ты лишила меня транспорта на целые сутки. Да ещё и заставила нервничать относительно его целостности. - Чаще двигается во мне, усиливая возникающее напряжение. - Это вообще угон. Так что, жди приговора.