моя обязанность — обеспечивать. Мужчинам небезопасно выходить за пределы безопасности нашей деревни.
— Потому что ваши мужчины слабы, как и остальные ваши люди.
Но Фальтирис не мог отрицать уверенности в ее позе или силы и гордости в ее голосе, так же как он не мог отрицать тот факт, что они усилили боль внизу его живота. И он тоже почувствовал легкий намек на гордость — его женщина была охотницей.
Она вздернула подбородок.
— Мой народ не слаб, дракон. Мы не насекомые.
— Нет, это не так. Сравнение оскорбительно для насекомых.
Женщина сжала кулаки по бокам и подошла ближе.
— А ты всего лишь высокомерная, избалованная ящерица.
Ее туника распахнулась, полностью обнажив ее странные, но манящие холмики на груди и их бронзовые круги. Ее ответ должен был привести его в ярость, но было трудно злиться, когда красный жар давил на него, а его член пульсировал, подергивался и тянулся к ней.
Он уставился на эти холмики, наблюдая, как затвердевают их вершины. Не было необходимости высовывать язык, чтобы уловить в воздухе аромат ее возбуждения. Фальтирис заставил свои руки оставаться по бокам, сжав их в дрожащие кулаки и стиснув челюсти.
— Ты хочешь меня, дракон? — спросила она хриплым, соблазнительным, насмешливым голосом.
Она сбросила тунику, позволив ей соскользнуть с ее тела и растечься у ее ног, полностью обнажаясь перед ним. Подняв руку, она провела пальцем между холмиками груди и вниз по животу к своей щели, проведя им по маленькому темному участку короткой шерсти на ее тазу, прежде чем раздвинуть свою плоть для его похотливых глаз. Лепестки женщины блестели от ее сущности.
Фальтирис зашипел. Его рука метнулась к чреслам, чтобы обхватить член, в то время как его бедра непроизвольно дернулись к ней. Тонкая струйка семени брызнула из его кончика.
— Ты играешь с силами, которые не можешь постичь, смертная.
— И ты не можешь устоять передо мной, не так ли? — спросила она, убирая руку со своего лона. — Даже если ты считаешь меня ниже себя, я тебе нужна.
— Я не просто думаю, ты ниже меня, — прорычал он, берясь за ремешок ее сумки и стягивая ее через голову.
Фальтирис бросил сумку на пол к ее ногам.
— И все, что мне сейчас нужно, — это еда.
Он отвернулся от нее, притворяясь, что жар не пробегает по его телу, что не было никакой силы, подталкивающей его к ней, что он не был одинаково расстроен и возбужден. Фальтирис склонился над быком и вонзил в него когти, оторвав кусок мяса.
В своей естественной форме он бы сожрал всего быка за несколько укусов, но в этом теле это было невозможно. Он не был уверен, как люди помещают что-либо во рту с челюстями, которые были настолько ограничены в движении и функциях.
Когда он собирался поднести мясо к губам, его спину покалывало — он чувствовал, как она смотрит на него. Он не позволит ей испортить его первую трапезу за столь долгое время.
Но не ее свирепый взгляд и не резкие слова, которыми они обменялись, мешали ему есть, пока шли минуты. Инстинкт требовал чего-то неожиданного, и это требование казалось настолько правильным, что он не мог его игнорировать.
Это требовало, чтобы он сначала накормил свою пару.
Кряхтя, Фальтирис оторвал свободной рукой еще один кусок мяса, скрутил и протянул ей.
— Ешь, пока я не передумал, человек.
Нос его женщины сморщился, и она отстранилась.
— Нет.
Брови Фальтириса нахмурились, и из его груди вырвалось рычание, вызванное внезапной огненной бурей в животе. Он не сдерживал своей ярости, хотя какая-то часть его, должно быть, знала, насколько бесполезной она окажется.
— Как ты смеешь отказываться от еды, которую я тебе дал, неблагодарная негодяйка?
Отбросив куски мяса, он вскочил на ноги и одним прыжком преодолел расстояние между собой и человеком.
Человек стояла на своем, расправив плечи, но ее глаза горели бесконечно.
Крылья Фальтириса расправились сами по себе, его окровавленные пальцы скрючились, как будто он собирался разорвать плоть когтями, и его сердечный огонь ярко вспыхнул.
— Я принес тебе еду, которой можно было бы накормить двадцать твоих жалких собратьев. Что ты сделала, могучая охотница?
Она непоколебимо посмотрела на него.
— Я поймала дракона.
Глава 10
Эллия не удивилась расплавленной ярости в его глазах — она знала, что ее слова были неправильными, как только они слетели с ее губ. Ей не следовало насмехаться над ним, не следовало давить на него, но не могла сдержаться, не могла ничего с собой поделать. Она отказывалась молчать, пока он унижал ее и ее народ.
Были ли те истории о защитных, преданных, любящих драконах, которые она слышала в детстве, преувеличениями, основанными на простых кусочках правды? Да, женщина может претендовать на дракона одним прикосновением. Но все остальное было неправильно.
Если бы она привела этого дракона домой к своему народу, все, что она сделала бы, — это предоставила бы им еще одного плаксивого, титулованного мужчину, который считал себя правителем мира, но который был способен уничтожить все их племя, если бы он решил это сделать.
Он не мог причинить ей вреда. В глубине души она знала, что такая защита не распространится на ее народ.
Дракон взревел. Он схватил ее за руку, развернул лицом к стене и положил руку ей на спину, чтобы подтолкнуть ее вперед. Она едва успела поднять ладони, прежде чем ее прижали к прохладному камню. Грубый камень впился ей в руки и щеку, но у нее не было времени, чтобы сосредоточиться на этом дискомфорте. Дракон оттянул ее бедра назад, раздвинул ее ноги одной из своих ног и вонзил свой скользкий член в ее лоно.
Эллия издала сдавленный крик при его внезапном появлении. Его член растянул ее, вызвав ожог удовольствия и боли, который вспыхнул, когда он приподнял бедра и вошел в нее глубже.
От него исходил жар — жар огня в его груди, жар кометы, жар его ярости. Он задал стремительный темп, злобно покачивая бедрами.
Был ли им движим гнев или потребность в освобождении, Эллия не знала, да и не заботилась об этом. Дракон доминировал в ее разуме так же основательно, как и в ее теле — его запах был единственным, который она могла чувствовать, его тело — все, что она могла чувствовать, его рычание и прерывистое дыхание — все, что она могла слышать. Он крепче сжал ее бедра, и она почувствовала укус каждого из его когтей, когда они укололи ее плоть.
У нее вырвались хриплые вздохи, каждый из которых следовал за одним из его толчков, когда волны удовольствия распространились от ее сердцевины. Дискомфорт, который она чувствовала в начале, исчез. В этом положении он коснулся новых мест внутри нее и толкнулся гораздо глубже, чем раньше. Она чувствовала каждый выступ вдоль его ствола, каждую маленькую чешуйку, поглаживающую ее внутренние стенки. Это ощущение делало ее более влажной и нуждающейся, заставляло давление в ее сердцевине нарастать до умопомрачительных уровней.
Несмотря на это подавляющее нарастание, Эллия задержалась на грани освобождения. Она была безумно близко, так близко, что по ее коже пробежали мурашки, ее лоно содрогнулось, а бедра задрожали, становясь все слабее и слабее с каждым мгновением. Казалось, что малейший толчок заставит ее перевернуться, погрузит в наслаждение, которое поглотит ее полностью, но освобождения не наступит.
Эллия захныкала и прижала пальцы к стене пещеры. Ее тело сотрясалось с каждым толчком члена дракона. По ее бедрам потекло что-то скользкое, и смешанные запахи секса и его пряного, дымного аромата наполнили ее нос.
Наконец, она опустила руку и передвинула ее между ног, найдя свой комочек удовольствия. Она кружила по нему, играла с ним, вскрикивая, когда ее удовольствие усилилось, а колени подогнулись.
Дракон зарычал и обхватил ее рукой за талию, перенося на нее свой вес и поднимая ее под новым углом. Другая его рука оставалась на ее бедре, направляя ее вперед и несколько раз прижимая к себе спиной, поддерживая этот дикий ритм.
Он наклонился над ней, его чешуя была теплой и твердой на ее спине, и провел носом по ее волосам. Дракон глубоко вдохнул, и в его груди заурчало.
— Ты моя, — прорычал он, добавляя новую силу к своим толчкам.
Это было все, что ей было нужно, чтобы отправить ее за край.
Эллия вздрогнула, когда восторг захлестнул ее. Крик вырвался из ее горла. Разрушительная волна удовольствия была почти слишком болезненной, чтобы ее вынести, затмевая ее мысли. Ее тело напряглось, содрогнулось, и ее плоть сжалась, сжимая член своего дракона, стремясь втянуть в себя невозможно больше его.
Дракон замер, его ритм, наконец, сбился. Его член набух внутри нее, и он взревел, извергая в нее свое семя и производя вспышку восхитительного тепла. Семя наполнило ее лоно и стекало по бедрам.
Он вздрогнул и снова дернул бедрами, загоняя свой член так глубоко в нее, как только мог, вливая в нее еще больше семени. Ее лоно сжалось еще сильнее, доя его до последней капли.
Тяжело дыша, ее дракон повернул лицо, чтобы уткнуться носом в ее шею сбоку, скользя носом и губами вверх и вниз от ее плеча к уху. Он зарычал, и его член снова дернулся. Эллия почувствовала, как внутри нее расцвел еще один поток горячего семени. Она застонала и прижалась к нему задом, желая — нуждаясь — в большем.
Он обнял ее за талию и положил ладонь ей на живот. Его рука скользнула вверх, пока не накрыла одну из ее грудей. У нее перехватило дыхание, когда один из его когтей царапнул ее сосок, посылая толчок прямо в ее сердцевину. Дракон на мгновение замер, прежде чем обвести тугой бутон пальцем. Эллия удовлетворенно замурлыкала, выгибаясь под его прикосновением.
Одобрительный рокот прокатился по его груди. Он мял ее плоть, его рука была сильной, грубой и восхитительно теплой. Его язык скользнул по ее подбородку к нежному месту под ухом, прежде чем он поднял голову. Собственнически держа руку на ее груди, он провел языком по ее позвоночнику, остановившись на середине спины, чтобы медленно, неторопливо погладить ее кожу. Ее лоно снова сжалось вокруг его члена. Он прижался к ней, посылая еще одну волну удовольствия по ее телу.