– Сними веревки, – прошипел он в ответ, отчаянно пытаясь выбраться.
– Сначала ты мне все расскажешь. Что тут происходит, что именно вы делаете в Лесу.
– А что ты тут делаешь?! – рявкнул было стражник, но под взглядом Дареса быстро понял, что не его время задавать вопросы.
Меня он еще не видел, я села неподалеку и наблюдала за интересным зрелищем.
– Кто еще в Лесу? Сколько вас? Какой приказ?
– Вся городская стража. Мы должны отыскать похищенных и шайку лесных тварей, всех до одного, чтобы вздернуть на городской площади, что неясно?!
– Кто вас ведет? Вэлтон?
– Само собой. И скоро будет здесь! А вот за то, что ты мешаешь, вздернут и тебя, королевский ищейка, – не преминул бросить угрозу стражник. – Тебе припомнят!
– Это вы мешаете следствию, – припечатал Дарес и хотел было подняться, но страж что-то заметил, уставился в порванный во вчерашнем испытании вырез рубашки.
– Проклятье! – проревел стражник, судорожно пытаясь вырваться. – Так ты… Ты тоже! Тварь! Ты из банды!
Тут уже я не выдержала, подошла к Даресу и дернула за край рубашки, тоже заметив край черных линий. Оголила рывком крепкое плечо дознавателя и расхохоталась. На том же месте, что и у меня, у него расплывалась свежая татуировка с символом «Шалых».
Было так смешно, что мне было плевать, о чем там вопит стражник.
Лучший королевский дознаватель попался в ту же ловушку, что и я. И теперь – быть ему навсегда одним из Лесного Братства! Ну что за прелесть!
Дарес взглянул мне в глаза.
– Так и знал, что тебе понравится.
– Это прекрасно. – Я продолжала смеяться. – Добро пожаловать!
Стражник хотел было заорать, чтобы призвать на помощь, но Дарес вырубил его очередным ударом в висок сверху вниз.
– Слишком много шума, – недовольно поморщился он и потряс кулаком.
Недолго же стражнику удалось побыть в сознании. Но жалость во мне даже не шевельнулась. Этот ублюдок готов был застрелить меня не раздумывая.
– А знаешь, мне кажется, это справедливо, – сказала я, поднимаясь. – И символ разбойничьей банды, и символ короля. Ты заслужил и то, и другое. Такой же двуликий, как оборотень. Я до сих пор не знаю, кому ты на самом деле служишь и ради чего.
– Я служу королю. К сожалению, иногда приходится идти наперекор другим, но и цель важнее, а провал грозит куда большей бедой. – Дарес выпрямился.
Пару мгновений я смотрела в его лицо, к которому успела порядком привыкнуть. И пусть сейчас его прилично портили ссадины, он все равно чем-то неудержимо привлекал.
Но мне пора научиться справляться с этим досадным обстоятельством.
– Бла. Бла. Бла, – отчетливо передразнила я его напыщенность и после короткого выразительного молчания пошла прочь.
– И куда ты пойдешь? – спросил он вслед.
– Туда, где не встречу тебя. Ты же обещал, – я повернулась к нему и прошла несколько шагов спиной вперед, – что мы закончим дело, и ты исчезнешь… – Я повторила его жест с соединенными руками перед лицом и эффектно раскинула их в стороны.
– Дело не закончено.
– Это не мое дело.
Я тряхнула головой, будто пыталась выбить все это из мыслей.
– Майлис…
– Ищи себе другую идиотку. Вон, найди Искру. Дуреха повелась на твои голубые глазки куда больше, чем я. Все тебе расскажет и покажет, даже то, о чем не попросишь.
– Майлис. Перестань.
Но он стоял на месте и даже не собирался меня останавливать. А я не собиралась показывать, что мне этого хочется.
– Пока, дознаватель.
Я отвернулась и торопливо пошла прочь, смахивая досадные слезы.
Забрала по пути лошадь, скинув с веток поводья. Та послушно направилась следом, не глядя, что я едва сдерживаюсь, чтобы не сорваться. Это все от обиды и несправедливости. Не могла же я привязаться за несколько дней к этому несносному типу.
И, как назло, перед мысленным взором всплыло его же лицо, тогда, в полуночном шатре при свете свечей, и как он склонился, чтобы поцеловать меня. Его долгий внимательный взгляд снизу вверх с этим вечным: «Попробуй». И как загораживал от всей банды собой, прекрасно зная, что не выстоит в одиночку. И как бежал со мной на свадебном испытании, и его жаркое «…уронить-то? Попробую, но не здесь» мне на ухо, от которого побежали мурашки. И то, как все же упал, но улыбался, радуясь, что удержал и не позволил мне коснуться земли.
Разум, за что ты издеваешься, вымарывая из памяти все остальное?!
Что он… Что он по головам пойдет, что убьет любого. И эти его слова!
Я ушла уже на несколько сотен шагов, когда услышала впереди знакомый тоненький писк. Едва различимый в этих зарослях, похожий на жалобный скрежет стволов друг о друга.
Лисенок! Шел за мной все это время, что ли?! Вот дает…
Я осторожно присела перед ним, торопливо смахнув слезы.
Он уже узнал меня и доверчиво ткнулся мокрым теплым носом в ладони, будто ждал новую порцию угощения или просил о помощи.
– Тише, маленький, – прошептала я, кусая губы, и попыталась поправить повязку на лапке.
Он продолжал поджимать ее к себе и поскуливать.
Сзади послышался тихий, неумолимый треск веток и шаги, которых я одновременно ждала и боялась. Но я даже оборачиваться не стала. Наскребла в сумке последние крошки и высыпала перед зверьком – тот послушно принялся за угощение с таким видом, будто делает так каждый день.
– А ты говорила, лисы не приручаются, – проговорил Дарес, стоя где-то за спиной.
– А ты говорил, что исчезнешь.
– Но… ведь ты этого не хочешь.
– С каких пор тебе не все равно, кто и чего вокруг хочет? – огрызнулась я через плечо.
Дарес присел рядом на колени – я видела боковым зрением, продолжая изучать рыжий дрожащий комочек шерсти перед собой.
– Майлис. – Он взял меня за руку и мягко повернул к себе.
Я вырвалась, но он перехватил за вторую руку. Привлек к себе, обхватил обеими руками так всеобъемлюще, как я, наверное, и мечтала. Хоть я и попыталась тут же вывернуться, но Дарес удержал на несколько мгновений, прижал спиной к себе тесно, усадив на одно колено, вдыхая запах моих волос.
Пару этих мгновений я позволила себе насладиться его теплом. Просто ни о чем не думала. Чувствовала его обнимающие руки, чудовищную нежность этих объятий, близость и тепло, его запах. Даже сама чуть откинула голову, снова вспоминая, как щекочет кожу короткая борода, такая контрастная с его гладкой шеей. Как бьется его сердце.
Это все его колдовство, проклятый эмпат.
– Уже не боишься, что врежу? – процедила я, замерев и стараясь не смотреть на него, только ощущая его теплое дыхание.
– Знаю, что можешь, – кивнул он.
Я все же вывернулась, отстранилась, устало уселась на усыпанную листьями землю и подтянула к себе колени. Обхватила их, положила голову на руки, краем глаза продолжая следить за лисенком. Наконец приподняла голову.
Дарес, по-прежнему сидя на коленях, смотрел на меня, я – на него.
– Я знаю, что тебе страшно, – сказал он по-простому. – Страшно привязываться и снова испытывать боль потери. Не думал, что наша связь уже настолько сильна. И… сам боялся. Что тебе привычно такое обращение. Что ты пойдешь за любым, что все равно, как и с кем. Что ничего для тебя не ценно на самом деле.
– Ничего не ценно – это ты? Ты это ничего? – Я вскинула брови.
Дарес улыбнулся.
– Прости, что спровоцировал. Хотел, чтобы ты проявила свои истинные чувства. Но чуток не рассчитал силу твоей ярости. И твоих чувств. И, знаешь… мне даже лестно. Кстати, когда ты просила не разбивать опять лицо о чей-то кулак, даже не думал, что ты имела в виду – свой.
– Лестно тебе, значит?! – Я уставилась на его багровеющий синяк.
– Ну, если бы просто по щеке шлепнула, было бы обидней, – признался он.
– И кто тут еще из нас хочет издевок и боли?! – Я швырнула в него горсть сухих листьев, но те не долетели до цели и рассыпались в лучах солнца.
– Прости, Майлис. – Он виновато развел раскрытые ладони. – Я был не прав.
Никогда еще я не слышала, чтобы мужчина так просто и искренне просил прощения. Просили его хоть раз у меня, хоть кто-то? Я наморщила лоб, судорожно пытаясь припомнить. И пытаясь не поддаваться чувствам. Какой же он смешной с этим синяком и разбитой бровью.
Ничему его жизнь не учит.
– Зачем я тебе нужна, Дарес?
Я задумчиво смотрела на сидящего передо мной мужчину. Мог бы давно уйти прочь. Добился всего, что хотел, все узнал. Так какого демона?..
– Сам не знаю, – улыбнулся он так, что почему-то даже не захотелось его бить.
Пожал плечами неловко. Приперся ведь. На свою беду.
– А все-таки?
– Я тебе награду обещал.
– Тоже мне, человек слова. – Я помотала головой, желая закрыться от него распущенными волосами.
И меня тоже жизнь ничему не учит. И внутри целый комок чувств, и страшно, и злиться хочется, и дурацкое дрожащее тепло, что подкатывает к горлу.
– Меня слишком крепко с тобой связало. Это и привело сюда, будто чувствовал, как идти. Твои чувства как огонь в ночи, – проговорил Дарес приглушенно.
– Что ж. Вовремя, – обронила я.
– Когда ты успела завести лисенка?
– Сам завелся. – Я посмотрела на зверька, который что-то нюхал рядом и рыскал по земле вокруг, поджимая к себе лапку.
Дарес с любопытством глядел на меня, так доверчиво оказавшись рядом, что я не удержалась от порыва, достала снова флакон со спиртом.
– Не двигайся, – приказала быстро.
Ссадины на лице еще не поджили, а в грязи он изваляться успел знатно. Дарес тихо зашипел, когда я обработала самые открытые и опасные места.
– И рот закрой, – добавила я.
Он не успел возразить, а я уже щедро вылила спирт на бороду, откинула склянку прочь. Ловко подцепила край его наклеенной бороды и резко дернула, срывая с кожи.
– А-а-ай! – проревел Дарес.
Кожа на его подбородке и вокруг рта покраснела. Больно, наверное. Впрочем, и это заслужил.
– Так лучше.
Дарес осторожно, будто под пальцами окажется открытый огонь, коснулся подбородка и поморщился. Не притворяется. Его собственная щетина за пару дней