Искра завороженно слушала, как он говорит, будто он был теперь не просто человеком, а посланником небес. Что-то такое, что сложно представить в действительности. Где разбойники и где короли…
К дому вернулась Майлис, собранная и деловая, с поднятыми и закрученными в небрежный хвост волосами. Кто-то из деревни одолжил ей короткие сапоги и теплую накидку с капюшоном. И все-таки платье смягчало ее, в отличие от наряда разбойницы. Подчеркивало крутые изгибы фигуры, упругую, хоть и небольшую грудь, соблазнительно полуобнаженную низким вырезом. Сразу и не поверишь, что эта женщина несколько дней назад хладнокровно убивала бандитов в лесу, стреляя едва ли не в упор.
Подойдя ближе, Майлис с интересом осмотрела их с Искрой и вопросительно подняла бровь.
– Что теперь будешь делать со своим гаремом, дознаватель? – проговорила она, гибко приблизившись вплотную, и нахально пробежалась пальцами по его плечу. – Или называть тебя «наш повелитель»?
Дарес перехватил ее ладонь и с улыбкой сжал. Ох, как порой хотелось проучить эту дерзкую «женушку» с ее язвительностью и попытками его поддеть!
– Нам снова пора в путь. Надеюсь, найдем то, что нужно.
Они вернулись в дом, где сидели обе Талейв – несчастные, измотанные, едва живые. На лицах обеих не проступал румянец, даже несмотря на короткий отдых и горячую еду. Кажется, они о чем-то спорили.
– Я устала, мама. Хочу в дом, хочу лечь на кровать и… – Этель вздохнула и отвернулась. – Мне кажется, я все еще сижу в том подвале. И что за нами вот-вот придут. Пожалуйста, давайте уйдем отсюда! Пожалуйста, господин дознаватель, уведите нас куда угодно!
Он и сам это хотел сделать. Двух лошадей запрягли в небольшую повозку с кожаной крышей. Даресу пришлось отдать больше половины золота, которое щедро подкинул ему Ройс. В очередной раз хотелось вспомнить его с благодарностью – больно уж пригодилось награбленное, да простит его городская стража.
– В вашем имении сейчас кто-то есть? – уточнил Дарес.
– Пара слуг, которые следят за порядком. Мы как раз планировали прибыть туда чуть позже, через… неделю или две, – мучительно припомнила Агнесса, явно потерявшаяся в днях после изнуряющего, едва не убившего их плена.
– Хорошо. Едем.
Дамы разместились в повозке на накиданных на пучки соломы одеялах. Этель стиснула в руках лисенка, которого так и не выпускала, а леди Талейв-старшая со всем оставшимся достоинством приняла руку Дареса и устроилась поудобнее. Все лучше, чем ехать в юбках верхом и без дамских седел.
Искра свернулась в клубок позади, отгородившись ото всех еще одним пледом. Дарес с Лисой вскарабкались наверх, на широкое место возничего.
– Буду мешать тебе заснуть, – пообещала с ласковой угрозой Майлис.
– Предвкушаю, – усмехнулся Дарес и осторожно пустил лошадей вперед.
– Я серьезно. – Ее ладонь скользнула по шее за воротом рубашки, ноготки царапнули плечо, вызвав мурашки на спине, даже волосы на руках встали дыбом. – Ты ведь не думаешь, что так легко от меня отделался?
– О чем ты? – Он непонимающе вскинул брови, продолжая смотреть вперед.
– О том загадочном артефакте у тебя на поясе. И второй его части, – прошептала Майлис возле уха. – Я верю, что они непросты. Но хочу знать, зачем они королю.
– Любопытство погубит тебя, Майлис, – улыбнулся он краем губ. Чувствовать ее тепло рядом было непривычно… приятно.
– Мне уже так говорили.
– И ты не делаешь выводы?
– Делаю, господин дознаватель. Например, больше не верю обаятельным красавчикам, привыкшим дурить девушкам головы. Тем, кто думает, что одного их взгляда достаточно, чтобы…
Дарес обернулся, поймав ее взгляд.
– Чтобы что?
– Чтобы потерять голову, – промолвила она.
– Значит, недостаточно? – Он с улыбкой отвернулся.
– Как видишь, моя голова по-прежнему на плечах, – проговорила Майлис, прильнув теснее. Ее рука недвусмысленно легла на его бедро, огладила с нажимом. Проскользнула по поясу, пока он был занят поводьями. Ей удалось вырвать у него сдавленный выдох. – А что насчет твоей?..
Дарес поймал ее в тот момент, когда она почти добралась до потайного кармана.
– С моей тоже все в порядке, – сказал он и прижал к губам ее схваченную ладонь, которую она пыталась забрать, – дорогая жена.
– Посмотрим, – проворчала Майлис. Она еще некоторое время поразглядывала его и наконец устало зевнула, кладя голову ему на плечо. – Не напрасно же я согласилась с тобой поехать…
Глава 30Преступно нежно
Время в пути прошло незаметно. Казалось, я только-только сомкнула на пару минут глаза, а мы уже приближались к темнеющему впереди зданию. Еще мгновение забытья и неги – и повозка уже качнулась и остановилась у главного входа.
Оказалось, кто-то укрыл меня пледом и уложил на солому. Я привстала на локте и услышала, как этот кто-то разговаривает с Агнессой Талейв:
– Спасибо вам, господин Ландеберт. Простите меня и мою дочь за то, что мы были недостаточно вежливы с вами, а вы ведь и правда спасли наши жизни…
– Это мой долг, леди Талейв. Спасибо, что вы понимаете. Это дело очень важно для Его Величества. Я поклялся, что спасу вас и сделаю все, что от меня зависит.
Кажется, Агнессу пробрало, и до меня донесся ее судорожный всхлип.
То-то же! Может, оценят наконец тех, кто вытащил их из проклятого подвала, а не будут крутить носом, как юная Этель Талейв.
«Между прочим, я еще и лисенка спасла…» – подумала я, устало откидываясь обратно на солому.
Темнота надо мной стала еще плотнее. Я поняла, что дознаватель тихо подошел к нашей невысокой повозке и замер, но глаза открывать не стала. Погадала пару мгновений, как поступит: разбудит прикосновением, просто позовет или…
Теплые руки коснулись моего тела. Осторожно обхватили – и плавным движением Дарес поднял меня на руки, прижав к себе.
Неожиданно. Приятно. И снова так нравится чувствовать его запах. Я позволила ему нести меня в дом, бессовестно ловя приятные мгновения. Пусть. Не так часто в моей жизни хоть кто-то обо мне заботился…
– Я все равно знаю, что ты не спишь, – прошептал Дарес, осторожно неся меня в сторону здания.
Я разочарованно выдохнула.
– И все равно несешь на руках? – Я приоткрыла один глаз, глядя на его подбородок и повернутое вперед лицо.
– Тебе же этого хотелось.
– Ты… дурацкий невыносимый эмпат! Но если ты думаешь, что я теперь слезу и пойду сама – ты ошибаешься. Взял и неси теперь.
Я поудобнее устроилась в его объятиях, даже не думая упрощать жизнь или жалеть его из-за раны на плече.
– Как прикажете, госпожа разбойница.
– От разбойника слышу.
– Пусть это останется нашими маленькими тайнами.
С закрытыми глазами я позволила ему донести меня до дома. Дарес с кем-то перекинулся невнятно парой слов, поднялся по лестнице – дыхание уже сбилось, стало тяжелым – и в конце концов приоткрыл ногой дверь.
Он опустил меня на застеленную кровать, и я утонула в этой мягкости. Под боком не кололись корни и кочки, ветки не лезли в глаза. Блаженство какое-то. Просто… блаженство. Даже было все равно, где мы, что будет дальше, просто хотелось лежать и наслаждаться всем этим. Я перекатилась на бок, наблюдая за силуэтом Дареса в темноте.
– Тебе тоже нужно выспаться, – проговорила я тихо.
– Знаешь… даже не буду спорить, – ответил он, опустившись на кровать. – Правда, не уверен, возможно ли это рядом с тобой?
Я подползла на локтях к нему, замерла над распростертым на кровати дознавателем. Смертельно уставшим, раскинувшим руки в стороны так, словно сдается. Хотелось только подразнить его, но, застыв над его лицом, я не удержалась надолго… и поцеловала его сама. Коснулась будоражащих губ – осторожно, не дыша.
Будто спрашивала сама себя: что сейчас будет? Снова будто молнией шарахнет? Снова дрожь и слабость во всем теле от этого мужчины? Или сейчас, пока он без сил, уже не будет этого колдовства…
И Дарес ответил на поцелуй после мучительной паузы. Будто тоже ждал, вспыхнет ли прежний пожар. И едва он захватил мои губы, вовлекая в нашу вечную борьбу, по всему телу пронеслась волна жара. Невозможно. Опять это.
На долю мгновения я отстранилась, вгляделась в его лицо, в бесконечно серые глаза в этом полумраке комнаты не пойми где. Сама целую бывшего наемного убийцу. Дознавателя, который должен быть моим смертельным врагом. Того, кто провоцировал и издевался. Еще не верю до конца – ничто не остановит его на полпути от цели. И если потребуется сдать меня, посадить в темницу, предать… Разве могу я считать, что он так никогда не поступит?
Но разве можно вернуть себе разум? Теперь, когда сердце снова ухнуло в бездну. Когда его ладонь так жарко проходится по спине, распускает мои волосы, а пальцы вплетаются в пряди, вынуждая прильнуть еще теснее. И все горит, как в демоновой бездне. Лицо, губы, все тело, словно не кровь бежит по венам, а раскаленная лава.
– Майлис…
Звук его голоса обдавал как горячий водопад в горных источниках. Плеск воды, мурашки по телу, пена обжигающих брызг – и сердце колотится от этого жара.
Я забралась на него верхом. Подхватила нижний край рубахи и потащила вверх. Заставила его снять рубашку через голову, склонилась, снова целуя горячие губы, словно горящие огнем. Провела ладонями по его голому телу, легко царапая и лаская одновременно, чувствуя, как напрягаются жесткие мышцы.
Его руки гладили мою спину, обжигали, пробирались до обнаженной кожи – под смятую ткань платья, и я желала, чтобы он стащил его прочь. Все равно уже было плевать на условности.
– Больше тебе нечего сказать? – выдохнула я ему в лицо, с наслаждением ощущая свою власть над лучшим королевским дознавателем, чувствуя его слабость и желание поддаться. – Что-нибудь еще… ужасно грубое, чтобы я снова тебя ударила?
Дарес будто разозлился. Одним движением перевернулся, подмял меня под себя, схватил за руки. А я улыбалась, даже не думая его бить. Но пусть держит, пусть думает, что его это спасет.