омке-то вчера было! Какая ж она дрянь!
Сколько она ни моталась по городу, а возвращаться домой пришлось. И боль, и стыд меньше не становились. Но сейчас надо просто взять себя в руки, проводить родственников, а потом... а потом она решит, как жить с этим.
Дома ее ждал полный погром. Мария Филипповна собирала свои вещи, вещи дяди Жоры, но отчего-то Наташенькины баулы стояли в стороне.
– Ну что – взяла билеты? – спросила ее тетя Маша, бережно укладывая в сумку новенькое Женькино полотенце.
– Да, вот взяла, на завтра, три, – протянула ей билеты на автобус Женя.
– А зачем три-то? – вышла из маленькой комнаты Наталья. – Мы с маманей решили, что она с Георгием едет, а я остаюсь здесь. Чего я в своем районе не видела?
У Жени сердце обвалилось куда-то в живот.
– Мы решили, что я с тобой поживу, чего тебе одной-то? – спокойно рассуждала сестренка, уминая бутерброд.
– Со мной? – растерялась Женя. Этого она точно не вынесет. – Ну что ж, оставайся... хотя почему ты решила, что я здесь буду одна? Я... я уже сдала квартиру этим... чистоплотной семье из двадцати четырех человек... из ближайшего зарубежья.
– Зачем? – вытаращилась Наташа и чуть не поперхнулась колбасой. – Им-то зачем? Пусть бы я жила!
– И ты собираешься сама делать ремонт в моем доме? – удивилась Женя. – И еще при этом платить мне кучу денег за жилплощадь?
– А они чего... собираются? – не поверила девица.
– У нас здесь так принято, – скромно поджала губы Женя.
– Ну... ну тогда я буду жить у Вадима, – блеснула глазами Наташа. – Он мне все же братик. И потом, я посмотрела... он и не бедный совсем, я его не объем. Мы ж родня!
Женя с болью поморщилась. Опять Вадим! И эта туда же!
– Во-первых, родня мы довольно сомнительная, – взяла она себя в руки. – А во-вторых, Вадим вчера уехал.
– Куда?! – в голос вскричали домочадцы.
– Он что... даже не попрощался? – с обидой задергал кадыком дядя Жора.
– Дядь Жора, ну сколько с тобой можно прощаться? – вздохнула Женя. – Он все дела отложил, приехал, повидал тебя и... домой. Он и без того здесь слишком задержался.
– Ну с нами мог бы, – вытянулась спицей Мария Филипповна. – Мы бы обменялись телефонами...
– Так у вас же нет телефонов!
– Вот я и говорю – он бы нам свой отдал, мы бы ему... спасибо сказали. А так... будто вор какой.
– И ничего он не вор, – не вытерпела Женя. – Он приезжал, только вы уже спали, не захотел вас будить.
– Ничего, я бы ради такого случая и проснулась, – не успокаивалась тетушка.
– Поэтому я проводила его одна. Но он вам передавал привет.
– А кроме привета? Он ничего не передавал? – с надеждой спросил дядя Жора.
– Нет, – отрезала Женя.
В этот момент очнулась Наталья и с криком бросилась вслед за сестрой:
– Змеищщщща!!! Одна она его проводила! Будить не хотела! Да он бы разбудил, это ты не дала, гадина!!!
Женя резко обернулась и тихо, но отчетливо проговорила:
– Если еще раз назовешь меня змеей, поедешь к себе на историческую родину сегодня, понятно? А автобуса будешь дожидаться на автовокзале, всю ночь.
Наталья хотела выразиться и по этому поводу тоже, но на нее шикнула мать:
– Чего тебя подкинуло-то? Сама мужика упустила, чего теперь виноватых искать? И нечего на девку кидаться, ты видала, сколько у нас сумок! Как завтра сами на себе попрем? У этой-то хоть парень с машиной, довезет! Ромка-то...
– Я вам вызову такси, – бросила Женя и хотела податься к себе, но в это время зазвонил телефон.
Конечно же, к трубке рванула Наташа.
– Аллеу! – пропела она, томно закатывая глаза. Она все еще надеялась, что позвонит Вадим, но, видимо, и в этот раз звонил не он, потому что она рявкнула «дома» и передала трубку Жене. – На, тебя. Ну никакого покою...
Звонила Верочка. Подружка спрашивала, как у Жени дела продвигаются с дипломом, что там с контрольными и прочую ерунду, которой она в жизни никогда не интересовалась.
– Слушай, Жень, а где там твой братец? Ты его к телефону позвать можешь? – наконец приступила она к самому главному.
– Не могу, – мгновенно обозлилась Женя. – Я ж тебе говорила – женат он!
– Ой, слушай! У него такая классная тачка! – захлебывалась от восторга Верочка, благополучно пропустив мимо ушей известие о семейном положении. – Если б ты слышала, сколько он мне комплиментов отпускал! Прям отпад! Я думала, что ваще не удержусь!
– Ну и как? Удержалась? – презрительно кривилась Женя.
– Ой, ну ты чего... ваще, что ли? – посчитала нужным обидеться Верочка. – Так я прям на первой встрече и сдалась, ага! Ты ж меня знаешь! Я как ремень! Нет... кремень, вот! Он ко мне – а я ни в какую! Он ко мне, а я... ну ты меня знаешь! Да, я такая! Но чего мне это стоило!
– Знаю, скажи лучше, что он сам на тебя чихать хотел, – фыркнула Женя. – Ладно, пока, у меня тут, как это говорят? Молоко сбежало, вот!
Она бросила трубку, улеглась на кровать, прикрылась журналом и решила больше ни на какие выходки не отвечать... ни на радостные подколы подруг, ни на Натальины сумасшедшие крики. Ничего, до завтра она потерпит. Однако и терпеть больше не пришлось. Через полчаса Наташа сама заплыла к ней в комнату и торжественно заявила:
– К тебе Ромка! Жень! Ну чего ты уткнулась куда-то? Говорю же... Ромка к тебе, беги быстрее.
Женя хоть и не побежала, но поднялась и подалась в комнату. Встречаться с парнем не хотелось до ужаса. Это ж ему еще надо как-то в глаза посмотреть!
– Жень, привет, – как ни в чем не бывало поздоровался Роман. – Маринка с Юркой приехали, в клубе нас ждут, собирайся.
Женя обернулась – на нее пытливо пялились три пары глаз: родственники подозревали, что ни в какой клуб она не пойдет, и сейчас гадали... обидится ли Ромка или их завтра все же довезут до вокзала с честью?
– Пойдем ко мне, – пролепетала Женя и захлопнула двери перед самым носом Натальи. – Я, Ромка, никуда не поеду. Понимаешь... Мне так... отвратно. Ну... не хочу я никого видеть, и веселиться я не могу, чего я потащусь? Ты сходи один.
– Ну а чего я один-то? – растерянно пробормотал парень. – Мы ж вместе...
– Да какое там вместе?! Ну какое?! Я вчера... а он... – не выдержала Женя и заплакала, горько, навзрыд. – Ромка, я такая... дура... Понимаешь, я думала... а он... он меня даже ни разу не поцелова-а-а-ал...
Парень ее обнял и погладил по голове, как маленькую:
– Ну перестань, ну что ты... Он же знал, что у тебя есть я... Он играл по правилам.
Женя немного отстранилась от него и помотала головой:
– Нет, Ром, он... он просто играл... Он наигрался, как этот... как кот с мышью... а мне... уходи, Ром, я вообще никого не хочу. Уходи.
– Понятно, – кивнул Роман и вышел.
Он ехал домой, а в глазах закипали слезы. Это сколько ж они вместе с Женькой? Год? Да нет, больше, около двух. А этот... этот Буранов! За один день все перечеркнул! И как теперь ей? А ему-то как, Ромке?!
– О! Ромочка! – радостно встретила его мать. – Как ты вовремя, а я ужин приготовила, а сама думаю – вот бы ты пришел, пока все горяченькое!
– Мам, я не хочу ужинать. Я вообще ничего не хочу, – хмуро отмахнулся парень и прошел к себе.
Он завалился на диван, напялил наушники, включил музыку и постарался ни о чем не думать, совсем ни о чем. Но не получалось. Да еще музыка эта! Прямо так и стоит эта Женька перед глазами.
Он вскочил, рванул наушники с ушей, швырнул их в угол комнаты и только тогда заметил, что в кресле сидит мать.
– Так и не помирились? – спросила она, с сожалением глядя на переживания сына.
– Да как с ней помиришься? Мы ж не ссорились! – И Ромка, отвернувшись к стене и по-мальчишески ковыряя обои пальцем, рассказал ей о Буранове.
Мать села к нему на диван и как в детстве теплой рукой гладила непокорный вихор на макушке.
– Рома, это все пройдет. Ты только сам пойми – что тебе надо. Если ты ее любишь – борись, а...
– Мам, ну ты мне скажи... как бороться-то? – раздраженно повернулся к матери сын. – Она мне говорит, что видеть меня не хочет, а я борись, да?
– Ну это правильно, – спокойно рассудила мать. – Девчонка глупость спорола, теперь сама это поняла. И стыдно ей перед тобой, она ж нормальный человек. Сейчас, наверное, тоже лежит дома и мучается.
– А я, можно подумать, не мучаюсь!
– Ей тяжелее, чем тебе, – не отступала мать. – Ты пойми... ее ведь тоже бросили, да к тому же с тобой такая вещь приключилась. Она ж понимает, что тебя обидела. Конечно, если ты хочешь, ты можешь перетерпеть и ни за что ее не простить, но... Но кому от этого будет лучше? Тебе? Ей?
– Мама! Она меня не любит, ты понимаешь?
– Любит, я знаю. Только она немножко... немножко посмотрела на сторону.
– Офигеть! – вскипел Ромка. – И это говорит моя мать! Немножко на сторону посмотрела, да и все!
– Да, посмотрела на сторону, заметь... даже не сходила налево, а так... глянула на сторону, чтобы посмотреть, что лучше тебя нет. И так расстроилась! А теперь... теперь у вас может все наладиться. Разве ж она станет бросаться таким верным, надежным другом? А ты сейчас полежи и подумай.
Ромка попыхтел носом в спинку дивана, а потом повернулся к матери и уткнулся ей в колени.
– Чего-то, мам, мне так хреново, так... что прям жить не хочется...
А в это время Женины домочадцы устроили хозяйке настоящий скандал.
– Ты чего это себе позволяешь?! Ты чего это мужиками разбрасываешься? – немедленно накинулась на девчонку Мария Филипповна. – Ну сама не захотела, так надо ж помнить, что у тебя еще и сестра имеется! Наташа, детка, собирайся! Женечка сейчас позвонит своему кавалеру, и он тебя свозит в этот клуб. Собирайся. А ты, Евгения, не кривись, а садись к телефону и вызванивай Романа, пока он еще недалеко уехал. Пусть Наточка хоть перед отъездом отдохнет.
– А потом, мам, я могу и вовсе не уезжать, правда ж? – мгновенно сориентировалась Наташенька. – Ну это если я обворожу этого Романа.