— Не понимаю, зачем платить такие деньги, если нельзя сесть в тени и нужно терпеть этот идиотский ящик.
— Спокойно, малышка. Столы под деревьями наверняка оборудованы микрофонами. А наш столик чист, потому что его только что принесли из кладовой. Что же до стереовизора, то обедать без него было бы не по-американски, а кроме того, он отлично заглушит наши голоса с помощью направленного микрофона, если нами интересуются ищейки мистера Дугласа.
— Ты думаешь, что за нами так пристально следят? — Джилл передернула плечами. — Бен, я не создана для жизни в бегах.
— Вот еще! Когда я описывал скандал на Дженерал Синтетике, я ни разу не ночевал дважды в одном и том же месте и не ел ничего, кроме консервов. Придется и тебе привыкать — это хорошо стимулирует обмен веществ.
— Моему обмену веществ такая стимуляция не требуется. Все, что мне нужно — это пожилой состоятельный больной.
— А я?
— А ты — после того, как сыграет в ящик мой будущий супруг. Может, я стану такой богатой, что смогу держать тебя в должности любовника.
— Давай сегодня и начнем.
— Я сказала: после того, как умрет мой будущий муж.
Музыкальная программа вдруг прервалась и на экране появилось лицо диктора, который, улыбаясь, объявил:
— Программа Нью Уорлд Нетворкс вместе со своим спонсором «Уайз Герл Мальтузиан Лозенгес»[3] уступает свое время в эфире правительственной программе для передачи важного сообщения. Девушки, будьте благоразумными, пользуйтесь «Уайз Герл»[4]. Это легкодоступное, приятное на вкус, со стопроцентной гарантией средство. Согласно закону под номером 1312, продается без рецепта. Забудьте старые, грубые и ненадежные средства и Его любовь всегда будет с Вами! — диктор, хищный красавец, скосил глаза в сторону и заторопился. — Передаю слово «Уайз Герл», которая, в свою очередь, уступит место у экрана Генеральному Секретарю.
В стереовизоре возникла молодая женщина, такая женственная, чувственная и соблазнительная, что даже мраморные атланты должны были соблазниться, глядя на нее. Она потянулась, вильнула бедрами и томным голосом сказала:
— Я принимаю только «Уайз Герл».
Изображение исчезло и зазвучал государственный гимн. Бен спросил:
— А ты принимаешь «Уайз Герл»?
— Не твое дело, — огрызнулась Джилл. Потом добавила. — А почему ты решил, что мне вообще это нужно?
Кэкстон не ответил: на весь экран расплылось отеческое лицо Генерального Секретаря.
— Друзья! — начал Дуглас. — Сограждане по Федерации! Сегодня мне оказана величайшая честь. Триумфальное возвращение славного «Чемпиона»… — он продолжал поздравлять землян с успешно прошедшим актом общения с другой планетой. Он доказал, что успех «Чемпиона» был успехом персонально каждого жителя Земли, что каждый мог бы возглавить экспедицию на Марс, если бы не был связан повседневной работой, и что он, Генеральный Секретарь Дуглас, был только скромным орудием воли народа. Речь Дугласа была великолепно продумана и основывалась на убеждении, что всякий простой человек ничем не хуже, а скорее, даже лучше большинства себе подобных, и старый добрый Джо Дуглас — такой же простой человек, как все. Об этой его простоте свидетельствовали сдвинутый набок галстук и взъерошенные волосы.
Кэкстону стало любопытно, кто подготовил эту речь для Генерального Секретаря. Наверное, Джим Сэнфорт; это самый искусный льстец в команде Дугласа. До того, как Сэнфорт ушел в политику, он работал в рекламе. Да, этот пассаж о «руке, что качает колыбель», бесспорно, работа Джима: он всегда играет на самых чувствительных струнах.
— Выключи эту гадость! — скомандовала Джилл.
— Тише, малышка. Мне нужно это послушать.
— …и вот, друзья, мне оказана честь представить вам нашего нового согражданина Валентайна Майкла Смита, Человека с Марса. Майк, мы знаем, что ты устал и не совсем здоров, но, пожалуйста, скажи своим друзьям пару слов.
Показали человека в инвалидной коляске. С одной стороны над ним нависал Дуглас, а с другой стороны жестко накрахмаленная и очень фотогеничная сестра милосердия.
Джилл вскрикнула. Бен шикнул:
— Т-с-с-с! Молчи!
На детском лице человека в коляске расцвела робкая улыбка. Он посмотрел в объектив и сказал:
— Привет, ребята. Простите, что сижу. Я еще не совсем здоров.
Он говорил с видимым трудом; как только он закончил, сестра принялась проверять ему пульс.
Отвечая на вопросы Дугласа, человек в коляске выразил благодарность капитану ван Тромпу и его экипажу, поблагодарил врачей за спасение его жизни, заверил всех, что население Марса приветствовало контакт с Землей и обещал помочь в налаживании добрых отношений между двумя планетами. Сестра хотела уже прервать интервью, но Дуглас вкрадчиво спросил:
— Майк, ты в состоянии ответить еще на один вопрос?
— Конечно, мистер Дуглас.
— Майк, тебе понравились наши девушки?
— Еще бы!
На младенческом лице человека в коляске проступил ужас, восторг, потом румянец. Объектив переместился на лицо Генерального Секретаря.
— Майк просил передать, — продолжал Дуглас отеческим тоном, — что обязательно выступит перед вами еще раз, как только поправится. Ему нужно набраться сил. Я думаю, на следующей неделе доктора позволят ему встретиться с вами.
Снова включили рекламу противозачаточных таблеток. Зрителям наглядно продемонстрировали, что девушка, которая не принимает таблеток «Уайз Герл», не только неблагоразумна, но и непривлекательна настолько, что мужчины от нее шарахаются.
Бен переключил стереовизор на другой канал, и хмуро проговорил:
— Приготовленную на завтра колонку можно порвать и выбросить. Дуглас взял его под контроль.
— Бен, но это не Человек с Марса!
— Что-о? Ты уверена, малышка?
— Это человек, очень похожий на нашего пациента, но не он.
Бен возразил, что Смита видели десятки людей: охрана, врачи, сестры, астронавты с «Чемпиона», возможно, и другие люди. Они могли смотреть информационный выпуск и заметить подмену. Вряд ли правительство станет так рисковать.
Джилл выпятила нижнюю губу и повторила, что человек, который выступал по стереовидению, — не Смит.
— Не веришь, и не надо! — рассердилась она. — Ох уж, эти мужчины!
— Ну, Джилл!
— Отвези меня домой.
Бен отправился за такси — в отель, стоявший через дорогу.
В машине Джилл холодно молчала. Бен принялся перечитывать диктофонные записи.
— Джилл! — позвал он.
— Слушаю вас, мистер Кэкстон.
— За что такое позорное прозвище? Прости меня, Джилл, я был неправ.
— Как вам удалось прийти к подобному заключению?
— Вот! — Бен помахал листком бумаги. — Смит не мог выступать по стереовидению. Он ушел в себя.
— Слава Богу, ты начинаешь видеть очевидное.
— Какой я идиот! Ты понимаешь, что это значит?
— Понимаю. Они наняли актера, который сыграл Смита. Я тебе это сказала час назад.
— Типаж хорошо подобран и тщательно обучен. Что это значит? Одно из двух: либо Смит умер…
— Умер! — Джилл снова вспомнила странную церемонию питья воды, вспомнила мягкую неземную энергию, исходящую от Смита, и ей стало невыносимо грустно.
— Ну да! В этом случае он будет жить столько, сколько потребуется Дугласу. Когда же Смит станет бесполезным, он «умрет» и отправится вон из города под каким-нибудь наркотиком или с лоботомией. Если Смит мертв, все очень скоро утихнет, и мы никогда не узнаем правду. Поэтому давай считать, что он жив.
— Я надеюсь, что он жив!
— Что тебе Гекуба, что ты Гекубе? — переврал Кэкстон. — Если твой друг жив, то, возможно, все будет в порядке. Общественные деятели очень часто прячутся за спины двойников. Может случиться, что через три-четыре недели Смит будет в состоянии предстать перед публикой, и двойника разжалуют. Хотя вряд ли.
— Почему?
— Подумай сама. Дуглас пытался выдавить из Смита нужные слова, но не сумел. Поэтому он постарается запрятать живого Смита куда подальше, и мы никогда не увидим настоящего Человека с Марса.
— Смита убьют?
— Зачем так грубо? Его поместят в частную клинику и будут заботливо оберегать от внешнего мира.
— Боже мой, что делать?
Кэкстон помрачнел.
— Придется принять правила их игры или нанять зубастого адвоката, пригласить Беспристрастного Свидетеля и требовать встречи со Смитом. Может быть, удастся вывести их на чистую воду.
— Бен, я с тобой!
— Тебе нельзя выступать открыто. Рухнет карьера.
— Но кто, кроме меня, его опознает?
— Честно говоря, я и сам отличу человека, воспитанного инопланетянами, от актера, изображающего такого человека. А ты будешь моим козырем: ты в курсе дела и имеешь доступ в клинику. Если со мной что-нибудь случится — поступай как знаешь.
— Бен, с тобой ничего не случится!
— Девочка, я полез не в свою весовую категорию.
— Бен, мне это не нравится. Что ты станешь делать, если тебя пропустят к Смиту?
— Спрошу, не хочет ли он уйти из больницы. Если он скажет да, позову его с собой. В присутствии Беспристрастного Свидетеля никто не посмеет его остановить.
— Что дальше? За ним нужно ухаживать, Бен. Он сам о себе не позаботится.
— Я думал об этом, — снова нахмурился Кэкстон, — и готов за ним ухаживать. Поселим Смита у меня…
— А я буду за ним присматривать. Как здорово!
— Не выйдет. Дуглас нас выследит и снова водворит Смита в больницу. А заодно и нас с тобой, — Кэкстон наморщил лоб. — Придумал! Знаешь Джубала Харшоу?
— Кто же его не знает?
— Это одно из его достоинств. Именно потому, что его все знают, его трудно убрать. Он одновременно и врач, и юрист, поэтому его еще труднее обмануть. Но самое главное, он закоренелый индивидуалист и, если нужно, в одиночку выйдет против всей Федерации с перочинным ножом. Я с ним познакомился во время проверки на лояльность; на него можно положиться. Если мне удастся вытащить Смита из Бетесды, я отвезу его к Харшоу в Поконос — и пусть эти ищейки попробуют его достать. С моей статьей и любовью Харшоу к драке, мы им всем покажем!