Обороняющиеся сражались отчаянно.
Сзади раздались крики, Локланн обернулся и увидел за спинами своих солдат металлический блеск. Выругавшись, он понял, что во дворце были еще люди, кроме тех, что обороняли дверь. Остальные сделали вылазку и зашли ему в тыл!
Колющий удар в бедро. Не больнее, чем укус, но Локланн рассвирепел.
— Чтоб тебя мать снова такой же мразью родила! — проревел он. В ярости он пробился из свалки и оглядел битву.
Судя по ярким полосам на форме, пикам и мачете, появившиеся сзади солдаты были в основном дворцовыми охранниками. Но у них были союзники — с дюжину человек, каких Локланн никогда не видел и даже не слышал о таких. Темноволосые, с коричневой кожей, как у инцев, лицами больше похожие на белых людей, с замысловатыми голубыми узорами на коже, одетые только в набедренные повязки и с венками из цветов на головах. Они более чем умело орудовали ножами и дубинками.
Локланн разорвал штанину, чтобы посмотреть на рану. Так, пустяки. Но вот его люди ввязались в совсем нешуточный бой. Он увидел Морка сунна Бренна, взмахнувшего мечом над головой одного из темнокожих, рослого и надевшего поверх своей юбки богато выглядевшую блузу. Только дома, в законных схватках, Морк точно убил четырех. Скольких он убил в других местах, не знал никто. Темнокожий просто стоял на месте с ножом в зубах, свободно опустив руки. Когда лезвие опустилось на то место, где он только что стоял, его там просто не было. По-прежнему сжимая нож в зубах, непонятный воин ударил нападавшего ребром ладони по запястью. Локланн отчетливо услышал треск ломающейся кости. Морк закричал. Иностранец ударил его в кадык. Морк упал на колени, кашлянул кровью, осел и больше не двигался. Тут же налетел другой обитатель небес, держа над головой высоко поднятую секиру. Чужестранец снова уклонился от удара, поймал его на бедро и подтолкнул вперед. Солдат ударился головой о мостовую и затих.
Теперь Локланн заметил, что строй непонятных воинов образовывал кольцо. Внутри него тоже находились люди, но они не сражались. Женщины. Октай и Улагу-людоед, эти гады выводят из дворца женщин! Между тем битва остановилась: пираты отошли назад и занимались собственными ранами.
Локланн ринулся вперед:
— Каньон! Каньон!
— Руори Ранги Лоханназо, — вежливо сказал рослый мужчина и отдал своим воинам несколько приказов. Его группа начала отходить.
— За ними, подонки! — заорал Локланн. Его люди кое-как собрались вместе и двинулись следом. Арьергард отступавших выставил пики, и пираты отступили. Локланн побежал через пустую площадь.
Рослый мужчина заметил его. Серые глаза сузились, вглядываясь в золотую цепь кальде, и стали холоднее зимы.
— Значит, ты убил дона Мивеля, — произнес Руори по-спански. Локланн понял его. Он выучил спанский от пленников и наложниц в своих многочисленных налетах на юг, хотя никогда так далеко не забирался. — Ах ты, шелудивая тварь…
Локланн поднял пистолет. Рука Руори мелькнула в воздухе, и внезапно в правый бицепс пирата вонзился нож. Он выронил оружие.
— Я еще вернусь за ним! — крикнул Руори и приказал своим спутникам: — На корабль!
Локланн уставился на хлеставшую из раны кровь. Он услышал короткий шум схватки — беглецы прорвали строй уставших каньонцев. В пустых дверях дворца — их защитники ушли вместе с Руори — показались люди Джонака.
К Локланну, все еще глядевшему на свою рану, приблизился человек.
— Догнать их, шкипер?
— Нет, — сказал он.
— Да ведь они ведут сотню женщин, и молодых девок тоже!
Локланн, как выбежавший из холодной воды на берег пес, встряхнул головой.
— Нет. Надо найти лекаря и зашить мою рану. Да и потом, дел много. Этими пришельцами мы займемся позже, если представится случай. А сейчас надо чистить город.
По причалу были разбросаны трупы, некоторые из них обгорели. На фоне зданий складов они казались какими-то чересчур маленькими, все равно как разбросанные плачущим ребенком тряпичные куклы. Тянулся и щипал ноздри пушечный дым.
Помощник капитана Атель Хамид Серайо вместе с частью команды все это время оставался на «Дельфине» и вышел навстречу Руори с группой матросов. Приветствие его по обычаю Островов было так небрежно, что даже в такой момент некоторых мейканцев это шокировало.
— Мы уже собрались за вами, капитан, — сказал Атель.
Руори посмотрел на спутавшуюся оснастку и спросил:
— Что здесь произошло?
— Шайка этих дьяволов приземлилась около батареи и заняла плацдарм, пока мы все еще никак не могли понять, что же происходит. Часть из них подалась в северный квартал, туда, где был тот шум. Наверное, там армейские казармы. Остальные напали на нас, но у нас пушечные порта на десять футов выше причала, и мы привыкли отбивать пиратов. В общем, им не очень повезло. Я их слегка подпалил.
Руори вздрогнул и отвернулся от почерневших трупов. Они, конечно, это заслужили, но сама мысль о том, что на живых людей насосом разбрызгивали горящую нефть, была ему неприятна.
— Жалко, что они подошли не с моря, — со вздохом добавил Атель. — У нас такая гарпунная пушка! Когда-то у меня уже была такая — возле Иньи я из нее долбанул по ситайскому буканьеру. Джонка прямо как кит застонала!
— Люди — не киты! — огрызнулся Руори.
— Ну хорошо, капитан, хорошо, хорошо. — Слегка испугавшись, Атель остыл. — Я ничего такого не имел в виду.
Руори взял себя в руки.
— Я проявил неоправданный гнев, — произнес он формальное извинение. — Я смеюсь над собой.
— Да ничего, капитан. Я-то всего-навсего говорил, что мы им задали жару и они в конце концов смотались. Но мне кажется, эти дьяволы еще вернутся. Что будем делать, капитан?
— Ну, вот этого-то я как раз и не знаю, — мрачно сказал Руори. Он повернулся к стоявшим позади с суровыми лицами мейканцам.
— Покорно прошу простить нас, доны и дониты, — произнес он по-спански. — Он всего лишь объяснял мне, что произошло.
— Не извиняйтесь, прошу вас, — сказала Треза Карабан, выйдя вперед мужчин. Некоторые из них были этим задеты, но все они были слишком ошеломлены, чтобы сделать ей выговор за подобную развязность. Руори же считал совершенно естественным, что женщины так же свободны, как и мужчины. — Вы спасли наши жизни, капитан. Больше, чем просто жизни.
Про себя он удивился, что же может быть хуже смерти, но потом кивнул. Рабство. Веревки, кнуты и подневольный труд в чужой стране. Он оглядел ее пристально: разметавшиеся по плечам волосы, порванное платье, усталое лицо и следы слез. Интересно, знает ли она, что ее отца убили? Держалась она прямо и глядела на него с каким-то странным вызовом.
— Мы не знаем, что нам делать, — сказал он неловко. — Нас только пятьдесят человек. Можем ли мы как-то помочь защитить город?
— Нет. Город пал, — сказал юноша-аристократ, шатающийся от усталости. — Все, что вы можете сделать, это увезти в безопасное место дам.
— Вы же еще не сдаетесь, сенор Донойю? — резко спросила Треза.
— Нет, донита. — Юноша вздохнул. — Но перед тем как вернуться в бой, я хотел бы исповедоваться. Я уже мертвец.
— Поднимитесь на борт, — коротко сказал Руори. — Он поднялся по трапу. Навстречу ему выбежала Лилиу, одна из пяти вахине на корабле, и кинулась ему на шею:
— Я боялась, тебя убили!
— Пока нет. — Руори постарался разнять ее руки как можно мягче. Краем глаза он заметил, что Треза стоит как вкопанная и как-то свирепо на них смотрит. В чем дело? Неужели эти мейканцы думали, что команда, отправляющаяся в плавание на несколько месяцев, не прихватит с собой девочек? Может быть, одежда вахине слишком похожа на одежду мужчин, а это против местных нравов. Ладно, к Нану все эти дурацкие предрассудки. Но то, что Треза от него отдалилась, было очень неприятно.
Остальные мейканцы удивленно оглядывались — не все они побывали на корабле при его прибытии. В изумлении они смотрели на такелаж и рангоут, с высоты в несколько саженей смотрели на гарпунную пушку, кабестаны, бушприт и опять на самих моряков. Маураи одобрительно ухмылялись. Пока что приключение их веселило. Людей, которые ради развлечения ныряют в океан, чтобы поохотиться на акул, проплывают тысячи миль. на каноэ с балансиром, чтобы повидать друзей, битвой не обескуражишь.
«Но они не говорили ни с мрачным доном Мивелем, ни с веселым доном Ваном, ни с таким умным и образованным бископом Эрмозильо, не видели тех мертвецов в бальном зале», — с горечью подумал Руори.
Мейканские женщины, и дамы, и служанки сбились в группу, чтобы вместе поплакать. Дворцовая охрана обступила их сплошным кольцом. Нобли и Треза поднялись за Руори на полуют.
— Давайте поговорим, — сказал он. — Кто эти бандиты?
— Пришельцы с небес, — ответила Треза.
— Вижу, что с небес. — Руори поднял глаза на повисшие в высоте корабли. Зловещая красота, как у стаи барракуд. Время от времени наверх к аэростатам поднимались струйки дыма. — Но кто это такие? Откуда они взялись?
— Они северо-мериканцы. — Треза говорила тихо и очень сухо, как будто боялась, что в ее голосе промелькнет хоть одна эмоциональная нотка. — Из диких гор вокруг реки Корадо, из прорытого ею Гранд-Каньона. Говорят, что когда-то давно монги согнали их с восточных равнин, но лотом они окрепли и вернулись. Некоторые племена они уничтожили, а с остальными заключили перемирие. Последние сто лет они постоянно беспокоили нас на северных границах, но так далеко на юг еще не забирались. Мы никак не думали, что пришельцы с небес могут напасть на нас.
Наверное, у них есть лазутчики, и от них они узнали, что почти все наши солдаты сейчас на Рио-Гран, сражаются с повстанцами. Они прилетели с северо-запада, и вот… — Она вздрогнула.
— Небесные псы, — сплюнул молодой Донойю. — Они только и умеют, что грабить, жечь и убивать! — Он сник. — Что мы такого сделали, что Господь спустил их на нас?
Руори задумчиво потер подбородок.
— Нет, они не просто дикари, — пробормотал он. — Эти дирижабли лучше, чем все, что пыталась сделать наша Федерация. А материал… Синтетика, наверное, но с добавками. Иначе водород бы оттуда выходил. Там, конечно, не гелий. Но чтобы было столько водорода, нужна промышленность. Хорошие эмпирические знания химии. А может быть, они его электролизом добывают… Лесу Каристи!