– Очень странно. Так не должно быть. Значит, битву он не помнит… А ты знаешь других людей, кто вернулся бы с Луны?
– Да полно! У нас половина преподавателей прошли поединок, со старших курсов многие ребята и девчонки отвоевали. – Я со значением посмотрел на Маркизу. – Все ветераны, все восстановленные, все здоровенькие и веселые.
– В том-то и дело. – Вечно Толстый заложил руки за спину и прошелся по зале. – Мы не нашли еще ни одного человека, кто бы не умирал на Луне. Ты должен стать первым. Жаль, времени мало.
Мне лично времени хватило на все. Военкомат определил мою воинскую специальность как «армейский повар», статус «учебка», и скинул на личную полку в коконе тесты и пачку литературы. Поединок наметили на сентябрь, и все замечательное, солнечное лето я гулял, наслаждался природой на своем 38-м уровне и учил матчасть. А когда совсем одуревал от «Кухни полевой передвижной КП 125 модификация 2054», то бегал заниматься в спортзал на шестом уровне с Две Пяткой или тренировался в приготовлении блюд занзибарской кухни.
Кстати, жареные гусеницы на Занзибаре не популярны. Зато там едят улиток, моллюсков, много рыбы и других морепродуктов.
Когда моя учеба подходила к концу, я пригласил африкандов на разминочный ужин. Ничего шикарного, только то, что заложено в программе современной полевой кухни: буйабес из микса средиземноморских рыб, вителло тонато в соусе из тунца, темпура с корнем лотоса и раками. На десерт я приготовил хвосты тигровых креветок в медово-ореховом соусе.
Мальчики сидели в зале и тихо о чем-то разговаривали, а Маркиза, как обычно, путалась под ногами и совала свой нос во все кастрюльки.
– Ой, что это? – воскликнула она, открыв колпак улиточницы, где я выдерживал десяток крупных экземпляров.
– Тропические улитки, мне их с Занзибара прислал вероятный противник, – пояснил я. – Закрой колпак, расползутся.
– А почему они все в муке?
– Видишь ли, улитки, выращенные в живой природе, не разбирают, чем питаться. Они могли наесться ядовитых листьев, галлюциногенов, да мало ли чего! Поэтому их выдерживают на муке неделю, потом кладут на соль, чтобы избавиться от слизи, промывают в трех водах и только затем запекают или маринуют.
– Садист, – с чувством сказала Маркиза. – Я дома курам сразу голову рубила, а ты бедных улиточек мучаешь. И раков, небось, живыми варишь.
– Не видел еще ни одного живого рака. И мертвого тоже. Я раковое мясо в синтезаторе получаю.
Вечно Толстый в зале покашлял. Я посмотрел на экран.
– Аватар, а ты можешь сейчас синтезировать мясо дельфина и кита?
– В принципе могу.
Я сверился с каталогом и набрал код китового мяса. Панель синтезатора замигала красным: «запрещенный продукт». Я удивился и набрал дельфинье мясо. Та же реакция.
– Не получается. Запрет. Пишет, что продукт в списке А прим.
– Что это значит? Оно непригодно в пищу?
– Как сказать, – меня продрал мороз по коже. – До недавнего времени в списке А прим была только человечина.
Маркиза ахнула и уронила крышку на улиток, взметнув фонтанчик муки.
Ужин прошел в теплой, дружеской обстановке. Всем понравилась незамысловатая солдатская еда, только Две Пятки сказал, что предпочел бы всем моим изыскам хороший кусок телятины. Я возразил, что «вителло тонато» и есть телятина, только в соусе из тунца.
– Вы обратили внимание, что все блюда так или иначе содержат что-то морское, даже десерт, – заметил Вечно Толстый.
– Видимо, на Луне рыба зачем-то нужна, – ответил я. – Мой брат, кстати, после смерти резко поменял вкусовые пристрастия. Раньше он рыбу терпеть не мог, а креветки называл «морскими тараканами», а теперь перешел целиком на морепродукты.
– М-да, перекос заметный, – Вечно Толстый постучал пальцами по столу. – Вот что, Аватар, есть разговор. Две Пятки, давай.
Две Пятки вышел в прихожую и что-то сделал. Моментально в бунгало отключилось все электричество. Погас свет, закрылись экраны. Маркиза вручную закрутила жалюзи. В бунгало воцарилась совершеннейшая тишина и полумрак.
Вернулся Две Пятки и сел в кресло.
– Десять минут у нас есть.
– Хорошо, – Вечно Толстый вздохнул и посмотрел на меня. – Послушай, Аватар. Ты должен… нет, ты обязан вернуться живым. Понимаешь? Если тебя убьют, домой вернешься не ты. Восстановленными с Луны возвращаются уже не люди.
Мне стало очень неловко. Ужасно не хотелось такое слушать.
– Вы так решили только потому, что им стала нравиться рыба? Это несерьезно!
Африканды переглянулись.
– Он нам не верит, – сказал Две Пятки. Вечно Толстый кивнул.
Маркиза повернулась ко мне.
– Меня зовут Анжелика, – решительно сказала она.
– А я Данила. – Две Пятки протянул руку.
– Николай, разрешите представиться, – наклонил голову Вечно Толстый.
– Очень приятно. А я Федя, – пробормотал я.
– Мы знаем, Федя. Мы все знаем. А теперь слушай внимательно. Помнишь историю про то, как солдат вернулся с войны и застал дома андроида? Так вот, это был не андроид…
Как я ехал на Луну – это отдельная история, хотя рассказывать, собственно, нечего. Нас собрали на призывном пункте, человек сто, погрузили в закрытый вагон и повезли. В дороге вагон переставляли с одного транспорта на другой, тогда нас немилосердно трясло. В какой-то момент навалилась сила тяжести, потом опять стала нормальной. Все гаджеты у нас отобрали: телефоны, наладонники, вотчеры, читалки, стрелялки и смотрелки. Мой картридж с кулинарными программами вез сопровождающий офицер в специальном контейнере: Вечно Толстый – ах, простите, Николай, подсунул мне его перед отъездом вместе с заранее оформленным разрешением.
– Запомни, ты уже был на Луне, – наставлял он меня. – По второму разу в бой не посылают. Мы вписали тебя в документы вместо брата. А сейчас ты едешь на стажировку. Все понял?
Понять-то я понял. Еще бы все запомнить!
Ну-ка еще раз.
Первое. Картридж нужно вставить в кухонный синтезатор и загрузить программу синтеза «мясо лунного зайца». Тогда в военной базе данных мои параметры впишутся на место брата и получится, что я как бы здесь уже был.
Второе. Я сам должен есть только рыбное, чтобы не засветиться.
Третье. Ни в коем случае не ложиться в копипаст!
Четвертое. На кассету записаны еще кое-какие программы, возможно, они мне пригодятся.
Прокрутив все это в голове восемнадцать раз, я разозлился. Я что, шпион?!
Ох, как по-идиотски я себя чувствовал. Ой, как мне было неуютно среди наших простых бутовских парней и девушек, не втравленных ни в какой заговор. Как они были спокойны.
Многие проспали весь полет, откинув спинку кресел. Некоторые смотрели головизор или гоняли по экрану монстров джойстиком, встроенным в подлокотники. Я пытался поспать, но только закрывал глаза, как под веками образовывалось что-то вроде салюта: звездочки, полосы, сверкание и мерцание. Все это и снедавшая меня тревога и раздражение не давали расслабиться.
В момент прилета я все-таки задремал и очухался, когда услышал шум и хохот. Парни и девчонки прыгали по проходу, сталкиваясь и стукаясь головой о потолок. Лунная гравитация, двадцать процентов от земной. Кайф!
Я отстегнул ремни и присоединился ко всеобщему веселью.
Лунная казарма занимала отдельный ангар. К нему с одного конца пристыковывался терминал, с другого – полигон, накрытый непрозрачным защитным колпаком. Впрочем, я узнал об этом потом, при самых неприятных обстоятельствах.
А пока все мои проблемы состояли в том, чтобы доказать принимающему сержанту, что мне совершенно необходим картридж с кулинарными программами.
К слову, офицеры и сержанты были из корпуса ООН, и обращаться к ним следовало: «сэр».
– Что у вас на этой штуке?
– Это картридж к полевой кухне, сэр.
– Я вижу, солдат. Что на нем?
– Кулинарные рецепты, сэр. Особенные.
– Отравить нас вздумал?! – Реплика от седоусого дядьки в форме полковника.
– Никак нет! Особые рыбные блюда. Суп из плавников голубой акулы. Салат с щупальцами гигантского кальмара. Стейк из мяса косатки.
– Косатки? – Седоусый полковник вздернул брови. – Хищного кита-убийцы?
– Так точно! По крупицам рецепты собирал, – отрапортовал я, чувствуя себя последним идиотом.
– Косатка, – пробормотал седоусый и злорадно улыбнулся. – Вот оно как. И я, солдат, буду жрать косатку, а не она меня?
– Так точно.
– Молодец! Иди служи. А ты отдай ему эту штуку и проводи на кухню.
Со вздохом облегчения я пошел вслед за офицером. Пошел – так, как меня учил Две Пятки, в «позе обезьяны», слегка согнувшись и подволакивая ноги. Сержант одобрительно покосился на меня и удосужил вопросом:
– Не первый раз на Луне?
– Так точно, сэр! Второй. Прибыл на стажировку перед Академией.
– Что ж ты сразу не сказал. В сопроводиловке просто написано: «Доброволец».
– Виноват, сэр. Не конкретизировал.
Мать моя кофеварка. Во что я вляпался? Только бы добраться до синтезатора и запустить программу! Я верил и не верил африкандам, но в душе прекрасно осознавал, что, пока мы шли по коридору к месту дислокации, судьба моя висела на волоске. Любой – да хоть тот же седоусый – в момент мог проверить лунную базу данных и обнаружить, что я сроду здесь не был.
Но все обошлось. В противном случае я бы не писал эти строки, уютно завернувшись в плед возле затопленного камина, вдыхая приятный аромат можжевелового дыма. Пушистая сквирри Фирюза, дальняя родственница земных тюленей, вознамерилась заползти мне на колени. Ее ушки с кисточками на концах подрагивают в предвкушении ласки. Не время, милая. Я вспоминаю.
Кухня представляла собой стандартный комплект общественного питания. Синтезатор второго поколения, печка, впрочем, неплохая, несколько разрозненных агрегатов. В одном из них я, к своему удивлению, узнал допотопную кофеварку.
Первым делом я включил синтезатор и, путаясь в клавишах, торопливо набрал код. Индикаторная панель мигнула и вывела сообщение: «Курсант Федор Голиков, запись изменена. С приветом, Лунны