нув пасть, усыпанную острыми зубами, – даже на языке зубы! – готова накинуться на него.
– У меня тут…
– Чего? – Щука облизнулась, глаза ее заблестели, красные плавники задрожали.
– Так ведь какая рыбалка без… – пролепетал Серега.
– Ну?! – Щука щелкнула зубастыми челюстями, мол, сколько можно вокруг да около?
– То, может, вы, дядя, со мной? У меня все есть, а самому – это уже не отдых… – неожиданно для себя затарахтел Серега и вытащил из рюкзака стеклянную бутылку, наполненную жидкостью столь прозрачной, что, казалось, бутылка вообще пуста. Следом он извлек пакет с бутербродами из второй свежести «дарницкого» и отрезов сала вдвое толще кусков хлеба. Все это Серега разложил на деревянном ящике, обнаруженном рядом в камышах. Наверняка ящик этот не впервые использовали в качестве сервировочного столика. – Ну, вы же понимаете, все вы понимаете, так что…
– Ты меня дядей Гнатом зови. Разрешаю, можно. – Мужичок сел на стульчик рядом с Серегой и степенно набулькал в советские еще граненые стаканы.
Откуда взялось стекло? Серега ведь пластиковые взял! Ну да бог с ними, со стаканами, хорошо, что гигантская щука сгинула без следа. Видать, Серега не проснулся еще толком, вот и померещилось.
– За Родину, за Союз Галактик?! – предложил мужичок и влил в себя полстакана за раз.
– Угу, – без энтузиазма поддержал его Серега, поднеся уже пустую тару к губам. Содержимое-то он незаметно вылил в озеро. Не пил алкоголя с первого курса универа, когда впервые попробовал эту дрянь. То есть категорически не пил, вообще.
Поплавок задорно заплясал по глади озера, то погружаясь в воду, то вдруг выныривая на поверхность, чтобы похвастаться красным пенопластовым бочком.
– Что ж ты садок не взял, дурья башка? – Мужик ловко подсек и подтянул к себе рыбину, снял ее с крючка и швырнул в полиэтиленовый пакет, в котором уже блестели золотой чешуей килограммов пять карасей. – И еще: в следующий раз с подружкой на рыбалку приходи. А то моду завели: мужское занятие, девки пусть дома сидят, по телевизору сериалы смотрят. А мне тут как без баб, а? Была одна русалка из созвездия Водолея, разведчица примерная, ух какая, долго мы с ней душа в душу…
Сереге стало не по себе. Русалка какая-то, и рыба невесть откуда в пакете взялась. Однако виду он не подал, знал ведь, к кому в гости шел.
– Но как Ганс тут завелся, так она, русалка, подруга моя, – она к тому времени уж отслужила и на пенсию вышла, – сказала: «Или он, фашист твой липовый, или я». А как я Ганса выгоню, если он еще свое сполна не получил? Никак. Вот она по весне, в разлив, в Танаид и уплыла…
Мужичок еще что-то говорил, наживляя крючок, закидывая его и выдергивая из воды очередную рыбину, но Серега его уже не слушал. Ганс. Вот оно… вот! Теперь главное – не вспугнуть.
– Еще по чуть-чуть? – предложил он.
– Разве только по чуть-чуть. Возле водоема, сам знаешь, злоупотреблять нельзя! ОСВОД предупреждает! – Мужик дурашливо подмигнул зеленым своим глазом, второй же глаз смотрел на Серегу внимательно и серьезно. – Веры Дмитриевны продукт? Вкус знакомый, да. Продукт чистый как…
– Как слеза? – подсказал Серега, когда пауза затянулась. Вроде бы такую характеристику дают даже самому мутному и вонючему пойлу.
Дядя Гнат поморщился.
– Как родниковая водичка. Тут аккурат в центре озера родничок бьет. Из-под днища.
От волнения едва не промазав, Серега плеснул самогона в оба стакана, положил сальца на кусочки черного хлеба.
– Только неправильно это – на двоих, – авторитетно, типа с глубоким знанием вопроса, заявил он. – Третий нужен. С третьим – правильно, с третьим это уже для настроения, а не ради злоупотребления.
– Третий?.. – Дядя Гнат задумчиво поскреб рыжую щетину на подбородке. – А что, это можно, это мы запросто. – И он крикнул так, что Серега чуть не оглох: – Ганс, хватит уже на дне прохлаждаться! Давай к нам!
И тут же взбурлили воды озера.
Это потому, что из глубин его поднялись на поверхность пятьдесят с гаком тонн хромомолибденовой брони. У Сереги аж дыхание сперло. Да это ж Panzerkampfwagen VI «Tiger», он же просто «Тигр» – танк легко было узнать по опорным каткам, расположенным в шахматном порядке. Новенький почти что, вообще без повреждений «Тигр»!
Кому-то 88-милиметровая пушка на башне танка нынче показалась бы игрушечной, хотя во время Второй мировой это было грозное оружие. Кому-то, но точно не Сереге, потому как башня провернулась, направив пушку ему в живот. Он почувствовал, как его разглядывают в бинокулярный прицел, раздумывая, стоит ли тратить снаряд или просто жахнуть по горе-рыбачку из пулемета? А тут еще грозно взревел двенадцатицилиндровый движок «Тигра». В общем, впору было задирать лапки вверх или же со связкой гранат кидаться под траки, третьего не дано.
– Ганс, хватит озорничать, напитки стынут!
Движок смолк, круглый люк командирской башенки откинулся. Наружу показалась черная кепи с вышитыми орлом и кокардой, а следом выбралась и остальная одежда Ганса вместе с самим Гансом, конечно – блондином, вряд ли старше двадцати пяти лет.
Ловко спрыгнув с танка, он двинул по воде аки посуху, будто не озеро тут вообще, а так, слегка взбрызнутый дождиком асфальт. Если б Ганс еще достал из кармана губную гармошку и, предварительно спросив насчет млеко-яйки, заиграл «Ах, мой милый Августин», Серега окончательно рехнулся бы. Хотя, все, что уже произошло этим утром, вполне тянуло на повод для визита к психиатру.
– Знаешь, сколько тут народу нашего полегло во время Второй Межгалактической войны? Ну, Второй мировой или Великой Отечественной, как вы зовете? – Третий гранчак сам собой возник на импровизированном столе. Дядя Гнат плеснул в него изрядно, не жалея, мол, опоздавшему положена штрафная.
– Четыреста двадцать два воина, – не раздумывая, выдал Серега. – Из двести двадцать восьмой стрелковой дивизии.
Дядя Гнат удивленно вскинул рыжие брови.
– Откуда знаешь?
– Да так… интересуюсь историей родного края. Кстати, дивизия какая-то загадочная, информации о ней почти что нет… А он что, немец? – Серега кивнул на Ганса, выряженного в униформу Панцерваффе СС.
– Ага… немец… из созвездия Тау Кита. Утонул тут вместе с модулем развёртки посадочного плацдарма, замаскированным под танк, в сентябре сорок третьего. – Сказано было так просто, будто речь шла о чем-то обыденном, случившееся вот вчера, а может, на той неделе.
– Я-я, шнапс! Баба Вера! – подтвердил свою гибель звездный немец.
Его застегнутая на четыре пластмассовые пуговицы короткая куртка с большим воротником и широкими лацканами, небось, отлично защищала от сквозняков в танке, но от воды в боевом отделении хоть панцера, хоть звездолета спасти не смогла.
Серега задумался насчет того, сколько же годков бабе Вере, раз погибший в 1943-м фашист очень издалека знает вкус ее самогона, но решил, что Ганс наверняка просто вкушал уже на этой сиже подношения рыболовов, которые отоварились у предприимчивой не по годам селянки.
Черная, а потому немаркая униформа танкиста сохранилась удивительно хорошо. Но разве это удивительнее того, что сам танкист запросто сидел рядом и пил самогон бабы Веры?..
– Ну, вздрогнем. За знакомство.
– Угу. – Серега незаметно выплеснул свою порцию в воду.
– Я-я! – Влив в себя сразу почти что стакан, алиенс-немец принялся уплетать сало.
На груди слева, сразу под Железным крестом 1-го класса – сколько стоит? вряд ли дорого… – у Ганса висел серебряный нагрудный знак: из венка выезжает танк, над ним орел сжимает в когтях свастику. То, что знак был не из цинка, означало, что Ганс получил его в начале войны.
– Его вообще-то Руди зовут по легенде, но много чести ему. А Фриц – как-то обидно, он же почти свой уже. Так что Ганс – в самый раз.
Выпили еще раз.
Из специального прорезиненного кармашка брюк Руди-Ганс вытащил часы. «Langendorf», швейцарские, полсотни евро, если рабочие. На циферблат немец смотреть не стал, – и то верно, что для него время? – зато уставился на тыльную часть корпуса, на которой была гравировка.
Заметив интерес Сереги, дядя Гнат сообщил:
– Ходики Гансу молодая жена подарила. На память. Перед тем, как его на Восточный фронт отправили. Умел он, сволочь, втереться к местным самкам в доверие, умел!.. Ни китайцев, – ну как Ганс, с Тау Кита которые, – ни нас на этой планете, понятно, официально не было, нейтральный сектор, сам понимаешь, вот и конспирация, маскарад этот…
Руди-Ганс тотчас заулыбался и кивком подтвердил сказанное.
Они опять выпили – и бутылка опустела.
Покосившись на торчащий посреди озера модуль развёртки посадочного плацдарма, прекрасно – не отличишь от настоящего! – стилизованный под Panzerkampfwagen VI, Серега сам вызвался сбегать за второй, благо тут недалеко, а баба Вера ему не откажет. Его предложение восприняли благосклонно: «немец» раз пять повторил слово «шнапс», пока Серега выбирался через камыши к дороге.
Увы, когда он вернулся с новым пузырем, ни дяди Гната, ни Руди-Ганса с его межзвездным танком уже не было. В одиночестве Серега проторчал на сиже до заката, но не поймал ни единой рыбешки.
Чтобы подобраться к озеру, ограждение дороги пришлось временно демонтировать. Зато колесный Т-150, собранный еще в последнюю пятилетку, уверенно скатился по склону и напрямую проделал в камышах проход к сиже.
Ямзовский движок взревел, толстенный трос натянулся и…
И трактор потихоньку, помаленьку пополз обратно через камыши.
Все прошло удивительно быстро, без накладок. Водолаз сразу нашел затонувший танк там, где указал Серега, трос не порвался, трактор не сломался, и даже тракторист был пьян умеренно, а не как всегда, мертвецки. Крановщик, который погрузил «Тигр» на прицеп тягача «Харьковспецтяжтранса», тоже все сделал профессионально, без перекосов, обрывов и прочего, что частенько снимают на камеру мобильника и выкладывают в сеть. Так что Серега только успевал отстегивать за труды по совести.