— Можно спросить, что именно? Меня тут как бы держат в некотором неведении.
— Получишь полный допуск — будешь лично получать новости. Конкретно из твоего направления, — Ахромеев задумался. Сорок лет срок немалый, технологии, наука, политические реалии ушли далеко вперед. Что из предложенного стоит внедрять немедленно, а что покамест отложить, та еще задачка. — Десант, части спецназначения, а затем сухопутные соединения в Германии вскоре получат форму и экипировку нового образца. Конечно, внедрить сейчас полнокровно вашу «цифру» мы не сможем, как и охватить всю армию. Больно масштабы у нас огромные, но лучших оденем по стандартам будущего. Про вооружение говорить пока рано, хотя технические задания в конструкторские бюро ушли, новые элементы боевой подготовки в войска уже внедряются. Генштабу также дано поручение начать разрабатывать обновленный Боевой Устав. Но здесь очень многое завязано на внешнюю политику. Это уже не наш профиль, ждем политического решения. Да, вот и самое главное — создаем объединённый Центр частей специального назначения, учтя ваш горький опыт будущего. Там будут служить только сверхсрочники.
— Жилье для военных?
— Не беги впереди паровоза, Илья! Всему свое время.
— Значит будет сокращение?
— Будет, — Ахромеев встал и нервно зашагал по кабинету, — только не так, как при Кукурузнике и вашем этом Ельцине. Офицеров на улицу точно выбрасывать не будем, и танки в чистом поле оставлять.
— Вы уж постарайтесь, Сергей Федорович. О вас осталась слава честного и порядочного человека.
Министр остановился на месте, уставившись в окно. Хотелось сначала проглотить комок в горле, и чтобы воздух из открытой форточки высушил глаза. Приятно и одновременно горько слышать такие слова от далекого потомка. Только что же они такие честные и порядочные страну от развала не уберегли?
— Спасибо на добром слове, Илья Иванович. Больше вас не задерживаю, если что будет необходимо для работы — просите у вашего куратора, не стесняйтесь, я уже дал личное распоряжение.
— Сделаем, товарищ Министр Обороны, — ответил официально Воронин. — Разрешите идти?
Генерал Ахромеев застыл у оконного стекла. Окна в кабинете были большими, а стены светлыми, создавая эффект разомкнутого пространства. Поэтому ничего менять при заселении в кабинете новый Министр Обороны не стал, и без этого дел хватает. Внезапное возникновение в Союзе людей из грядущего враз поменяло многие судьбы. Те, самим своим появлением, начали изменять их альтернативное будущее. Генерал не знал, удастся ли внедрить в Вооруженные Силы первого социалистического государства все элементы армии двадцать первого века, оснастить её солдат всем необходимым. Но он точно знал, что не допустит бойни в Афганистане, дав КГБ и МИДу втянуть страну в иноземную политическую свару.
Это же надо — решиться в практически еще феодальной стране начать строить социализм! Мы со среднеазиатскими басмачами боролись аж до пятидесятых годов, а пережитки их дикости до сих пор расхлебываем. Здесь же и вовсе чужая страна, пока, кстати, вполне нам дружественная. Так зачем у самых наших границ устраивать бардак с гражданской войной? «Правда, хваленым американцам также впоследствии не удалось навести там порядок!» — подумал он злорадно, но тут же осекся.
Среди попаданцев оказался человек, серьезно интересующийся афганским конфликтом, с его помощью органы смогли подготовить достаточно профессионально исполненный доклад по этому вопросу. Жаль этого «любителя» тут же забрала себе Старая Площадь. Природный дар аналитика у попаданца оказался. Почему его самого не использовали в будущем по назначению? Человек самостоятельно кропал аналитику и выставлял в так называемый Блог, нечто виртуальных страниц определённого направления. Что ж, тогда здесь пригодится! Ахромеев повернул голову к внезапно зазвонившему телефону. Тот самый, так называемая вертушка. Кому это он понадобился к концу рабочего дня?
— Сергей Федорович? День добрый, это Брежнев тебя беспокоит.
— И вам доброго… — генерал кинул взгляд на часы, — вечера, Леонид Ильич.
— Не смог бы ты сейчас подскочить ко мне. Тут у товарища Примакова возник вопрос, который нам без тебя никак не разрешить.
Примаков после добровольного ухода Громыко возглавил многострадальный МИД и в иерархии высших должностных лиц неожиданно поднялся на самый верх. Невероятный взлет из кресла заместителя директора ИМЭМО был во многом предопределен послезнанием будущего. В стенах зарубежных МИДов его назначение вызвало настоящий переполох. Не привыкли там к таким стремительным кремлевским рокировкам.
— Хорошо, через двадцать минут буду.
— Договорились!
Министр нажал конку селектора и вызвал дежурную машину, затем собрал со стола документы, часть их переложил в кожаную папку, остальные убрал в скрытый дверью личный сейф. Затем генерал подошел к зеркалу, поправил мундир и зашагал к лифту, который вел в персональный подъезд. Не хотелось зря терять времени, проходя через центральную лестницу. Уже будучи в служебном ЗИЛе, он вспомнил его осенний вызов в Кремль еще в качестве Начальника Генштаба.
Леонид Ильич тогда был непривычно мрачен, то и дело трогал пальцами свои знаменитые «Рогатые» часы. Важнейший для себя вопрос генеральный секретарь уже решил, сейчас оставалось обсудить среди самых доверенных лиц последние моменты. Генерал тогда отметил даже такую деталь, что его машину пропустили до самого подъезда и отдельного лифта, предназначенного только для генерального секретаря. Особое доверие согласно особым обстоятельствам из будущего. Ахромеев практически не виделся ни с кем кроме личной охраны Ильича.
Разговор в тот день вышел непростым, но из кабинета главы советской страны уже вышел новый министр обороны. Вот как начали быстро крутиться шестеренки государственного механизма. Припекло всех и забегали как наскипидаренные, подумал тогда злорадно он. Ахромеев, собственно, уже работал над грядущей военной реформой, о чем Брежнев был отлично осведомлен и на что дал карт-бланш. Сейчас предстояло исполнить обещания в точности и в срок.
Глава 16. Новосибирск. Площадь Свердлова. 21 мая 1975 года
Константин Маслов еле успел запрыгнуть на заднюю площадку отходящего от остановки автобуса и сразу же направился к небольшому ящичку с торчащей из него билетной лентой. Это молодежи будущего дико слышать о такого рода оплате проезда. В семидесятые же обычное дело сунуть в прорезь пятачок или набор другой мелочи, прокрутить немного барабан и оторвать самому себе проездной билет. Главное потом его не потерять. Контроль на линии проводится регулярно, штраф — рубль, так что зайцем ездить чрезвычайно накладно и самое главное жутко стыдно. Вот такие порядки — быть жуликом совершенно непочетно и невыгодно. Странные нравы в стране Советов насаждают, не правда ли?
Костя нашел свободное место, благо середина дня и столпотворения нет, и уселся возле окна, ехать было далеко до Академгородка. Нравилось ему смотреть на улицы такого родного и одновременно такого далекого города. Поначалу все казалось, что вот именно сейчас, на этом проспекте из городской суеты выглянет картинка его призрачного детства. Хотя какое оно призрачное? Он уже почти год как тут, в этом прошлом мире, только совершенно в ином обличье. В своем историческом времени Костя как две капли походил на своего деда по матери, такого же матерого и светловолосого. Здесь же по двору бегает черноволосый и худющий шкет. Маслов все-таки не удержался и съездил в Бердск, где их семья жила поначалу.
Временной парадокс, как он есть в реальности! Может, поступив на физмат, у Константина получится разгадать сию тайну. Во всяком случае в библиотеке «Общества помощи переселенцам» имеются в открытом доступе научные журналы, посвященные именно этой проблеме. Но это еще надо поступить в университет! НГУ в стране ВУЗ далеко не из последних. Да и совмещать работу на стройке и посещение подготовительного отделения далеко не так непросто. Пусть им, попаданцам и существуют некоторые преференции, но всему есть предел. Правда, ребята рассказывают, что к усердным ученикам профессора университета вполне лояльны. Видимо, ожидают от нас в будущем неких прорывов. Авансом выдают…
Мелькающие мимо деревья, дома и относительно редкий поток транспорта постепенно убаюкивали. Некогда работающему студенту спать! Понемногу Маслову в окнах городского автобуса начали мерещиться сумрачные горы Алтая. Что-то в последние дни они часто вспоминались.
За девять месяцев до этого
Это ж надо было так напиться! «Ничего не помню из последних суток». И где это он так внезапно оказался? Вокруг подернутые пеленой дождя горы, серое осеннее небо, казалось, висит прямо над головой. Свежо, но он тепло одет, так что пока не мерзнет. Только создается, такое впечатление, что одежда внезапно стала ему несколько великовата. Особенно в районе задницы. Константин приподнял парку и затянул потуже теплые штаны. Под ними еще надето термобелье, так что не замерзнет. Он же на природу собирался, только вот совершенно не на такую! Сейчас свитер в штаны заправим, капюшон сверху и нормалёк. Одёжа на нем фирменная, не поскупился на качество. Да и не привыкать по прошлой жизни к суровым вылазкам на природу.
Только вот обстановка вокруг ни на какой поход не смахивает. Так, теперь будем решать, где это мы оказались и что тут делаем? Такое ощущение, что в этих местах он уже когда-то бывал. Думаем. Далеко мы уехать бы не смогли, полсуток максимум было в распоряжении неведомых шутников. Ну-ка! Телефон на месте, лопатник также во внутреннем кармане. Наличные, несколько банковских карточек, и туева хуча скидочных. Черт, сети нет, от слова совсем. Интересно девки пляшут, джипиэс также не ловит! Так что определить на Мапсе, где я, невозможно. Что это за дыра, вообще, такая, где ничего не работает?
Хотя какая дыра? Вон дорога, плохая, с выбоинами и потрескавшимся асфальтом, но вполне проезжая. Надо туда идти. Вот дела! Он же тут как-то проезжал, с дорожного полотна отчетливо видны горная седловина и речка. Такое впечатление, что он здесь уже бывал и не раз. Черт, совсем запутался! Надо еще раз хорошенько оглядеться. Общую серость хмарного дня разбавляют яркие краски деревьев. В горах осень наступает раньше, так что тут скорей всего сентябрь. Черт, он же собирался на горных лыжах кататься! Снег вокруг должен лежать. Как это может быть?! Куда делись полгода его жизни?