«Привет, доктор. Как спалось?»
У меня волосы на спине встали дыбом. «Где вы?»
Уолтер проигнорировал вопрос.
«Ты готов?»
«Для чего?»
«Пришло время поработать».
«А чем я по-вашему занимался все эти дни?»
«Вот что ты скажешь перед Советом Безопасности ООН: „У нас есть ровно один год на то, чтобы остановить убийства“».
Мой мозг заработал с бешеной скоростью. Так и знал, что услышу нечто подобное, но теперь, когда Уолтер всё же произнёс это, происходящее показалось нереальным. Как будто тебе сказали, что у тебя неизлечимая болезнь и тебе остался год жизни.
Интересно, он имел в виду полное уничтожение всего? Даже жучков и брокколи? Или только убийство людей? И на какой срок?
«Попытайся расслабиться, доктор. Напряжение вредит твоей физиологии. Мы ведь разумные существа. Конечно мы предпочли бы увидеть, как вы прекратите убивать всё, что имеет нервную систему, но мы понимаем, что за год вы не успеете. Поэтому мы облегчим задачу: с момента, когда ты выступишь перед ООН, мы ожидаем, что за двадцать четыре часа не будет убито ни одного человека. Случайности не в счёт».
«Тебе понятны наши требования?» — добавил Уолтер с гортанным рыком.
Я всё понял. Во всяком случае, мне так показалось. Но кое-что беспокоило меня даже больше: «А что случится, если мы не сможем пройти это испытание?»
«Ты уже знаешь ответ».
«Как вы нас уничтожите?»
«Это не имеет значения».
«Да, это точно. Извиняюсь».
Его тон слегка смягчился (или мне показалось): «Извинения приняты».
«А если справимся — мы свободны?»
«Доктор, ты снова шутишь?»
«Вы же сказали остановить убийства ровно на сутки».
«Это только первый шаг. Если он не удастся, остальное не важно».
«А остальное — это что?»
«Тогда вам будет дан ещё один год на то, чтобы перестать убивать не только людей, но и животных. Вам нужно продержаться всего сутки».
«И это всё?»
Последовала пауза, во время которой Баллоки, несомненно, размышляли над моим уровнем развития и способностью верно истолковать их слова. В конце концов они ответили, без всякой издёвки: «После этого не должно быть никаких убийств живых существ на определённый период, который мы сообщим позже. Ты понял?»
«Я-то понял. Но не уверен, что поймут остальные».
«Поэтому мы и выбрали тебя для контакта. Твоя ответственность в том, чтобы донести наше послание до представителей своего вида. Удачи, доктор».
«Мои коллеги из правительства хотят, чтобы я задал вам пару вопросов. Ответите?»
«Если это касается наших требований».
«Вы не пойдёте на контакт ни с кем, кто помогает мне справиться с выступлением в ООН?»
«Мы уже отвечали. Ты — избранный».
«Я не настолько осведомлён, чтобы задать все вопросы, которые нам нужно задать. Если…»
Но я знал, что вопросы не относились к требованиям Баллоков и что этой ночью Уолтер больше ничего не скажет. Я было подумал позвонить Президенту, но решил отложить звонок до утра.
После всего случившегося я, конечно, уже не мог уснуть. Слонялся по дому, смотрел из окон на Мозговой Центр. Окна центра не горели, но внутри могла кипеть жизнь. Я посмотрел на пару агентов Секретной Службы, которые выглядели как зомби (уверен, у них были свои соображения на счёт происходящего), и лёг в кровать в одежде. Мысли бегали как сумасшедшие. Я попытался придумать выход из этой передряги. Может, прикинуться больным? Вряд ли сработает: обследования показали, что я в отличной форме, что бы это — чёрт возьми! — ни значило. Какого лешего я так хорошо заботился о своём здоровье? Пути назад не было, и я это понимал. Я пролежал без сна до самого утра и встретил рассвет во всём его осеннем великолепии.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
Майк позвонил в шесть тридцать и напомнил, что не сможет присоединиться к утренней трапезе, но мы встретимся с ним через час в трейлере.
Я всегда чувствую себя лучше после душа, но в этот раз я чувствовал себя настолько уставшим, что ни душ, ни обильный завтрак с фруктовыми вафлями и «настоящим кленовым сиропом из Вермонта» не помогли. Я рассказал Карен о ночном визите Уолтера. О том, что говорить они будут только со мной.
«Они приходили этой ночью? Я ничего не слышала».
«Их голоса слышны только в моей голове».
Она с сомнением оглядела меня и сказала: «Должно быть, прот и флед сообщили им, что на тебя можно положиться».
«Лучше бы не сообщали».
«Если не ты, то кто-то другой. Может, другой человек не поймёт, что произошло, если с ним случится подобное».
Я не стал спорить. «Есть ещё кое-что. У нас есть всего год, чтобы перестать убивать».
«Всего лишь год? А у нас получится?»
«Понятия не имею».
У меня оставалось немного времени и я попытался дозвониться до внуков (мальчики Флэда и Эбби и девочки Уилла), которые, конечно, не знали ни о каких Баллоках. К сожалению, трубку взял только Стив. Он непременно хотел поговорить с Уолтером (в трубке слышался шум, и я подумал, что нас прослушивают). Поспорив с ним пару минут (он не мог поверить, что Баллоки откажутся говорить со столь знаменитым космологом), я сообщил, что должен идти на встречу с Вице-президентом и перезвоню ему вечером. Повозмущавшись, Стив положил трубку. Мне так и не удалось поговорить с внуками.
Перед тем как выйти за дверь, я поинтересовался у Карен, чем она планирует заниматься, пока я буду в трейлере.
«Может, проведу весь день на телефоне, как и вчера. Я пока никому не говорила о Баллоках и зачем они здесь — только о том, что к нам пожаловал ещё один гость из Космоса».
«Может, и правильно. Кстати, не было возможности посмотреть телевизор. Кто-нибудь сообщал о визите Уолтера?».
«Вчера вечером был репортаж якобы о посадке большого космического корабля где-то на Северо-востоке, но о Баллоках ничего не сказали».
«Удивительно, как медиа умудряются делать репортажи до того, как проверят факты».
«Будем надеется, они не напугают всех до смерти».
«Почему бы и нет? Всё равно все рано или поздно будут напуганы».
Зазвонил телефон. Это Майк. «Скажи, что я уже иду».
Флауэр проводила меня до трейлера, где уже дожидался Джонс. Майк почесал её за уши.
«Выглядишь усталым» — сообщил он, нахмурившись.
«Я? Или Флауэр?»
Он улыбнулся и погладил собаку на прощанье. «Она-то в порядке, а вот ты вызываешь беспокойство».
«Не знаю, как мне удастся выдержать ещё шесть дней».
«Посмотри на это иначе, Джин: шесть дней — не такой уж большой срок. Шесть дней — и ты свободен».
«Надеюсь». Джонс приоткрыл дверь в Мозговой Центр. Я жестом попросил остановиться.
«Прежде чем мы войдем, должен сказать, что Баллоки навещали меня этой ночью».
«Прямо в доме?»
«Да, около половины третьего».
«И что сказали?»
«У нас есть год, чтобы остановить убийства».
Брови Майка поползли вверх, но он не сказал ни слова. Флауэр подняла лай в лесу и бросилась кого-то преследовать. Агенты провожали её взглядом. На уголках их губ угадывалась улыбка. Подозреваю, им было скучно и они были рады любой перемене. Люди с лопатами по-прежнему с осторожностью рыли землю.
Мы с Джонсом вошли в трейлер и направились в кабинет номер три, где меня поджидал сюрприз.
«Мистер Президент!». С ним были люди, которых я встречал на позапрошлом собрании.
«Приветствую, доктор Би. Как вы? Выглядите уставшим».
«Я в порядке. Спасибо, сэр».
Он изучал моё лицо, пытаясь понять, всё ли со мной хорошо.
«Может, сыграем в баскетбол вечером».
Я пожал плечами.
«Позвольте раскрыть вам маленький секрет, Джин. Когда я волнуюсь перед выступлением — таким, как в ООН, например — мне иногда нужна помощь, чтобы заснуть».
«Мне нужна помощь, чтобы спокойно поспать ещё пять ночей».
Президент взглянул на Майка. «Это можно организовать».
«Как раз сегодня ты и решишь этот вопрос на встрече с докторами» — добавил Майк. Не знаю, шутил он или нет. Я по профессии психиатр и хорошо разбираюсь в транквилизаторах, включая те, что вызывают сонливость — и поэтому стараюсь их избегать.
«Садитесь, Джин. Есть новости от Уолтера?»
Я не знаком с протоколом, поэтому сел, не дожидаясь пока сядет Президент.
«Уолтер ответит только на вопросы, которые непосредственно касаются их требований» — сообщил я Президенту и присутствующим — «но только, если их задам я».
Президент кивнул. «Ну что ж, зато теперь мы знаем, что диалог возможен. Может, у нас появится пространство для переговоров. Или возможность подчерпнуть у них полезные научные сведения».
«О переговорах речи не было. Не уверен, что им понравится эта идея».
«Думаете, они рассердятся, если вы внесёте предложение или представите план?»
Я задумался на минуту. Странно, как самый обычный вопрос обрастает множеством измерений, стоит только поставить на кон жизнь каждого на Земле. Я прекрасно понимал, что мы должны быть максимально осторожны, чтобы не совершить ошибок, но ответил ему словами, которые подсказали вчера на встрече.
«Я могу ошибаться, мистер Президент, но не думаю, что это приведёт к катастрофе».
«Хорошо. По крайней мере мы не имеем дела с кем-то, кто шарахнет без предупреждения и спалит нас как то дерево».
Раньше я не думал о подобном сценарии, а теперь беспокоюсь и на этот счёт.
«Ну хорошо. Начнём? Я здесь как слушатель, а не ведущий».
Наконец Президент сел (и мне полегчало).
«Вам слово, председатель».
«Да, мистер Президент» — ответила посол. «На прошлом собрании мы определили два важнейших вопроса: будут ли Баллоки контактировать с кем-то ещё и чего конкретно они от нас хотят? Ответ на первый вопрос получен. Удалось ли прояснить их требования, доктор Брюэр?»
«Да, удалось». Я повернулся к Президенту. «Простите, сэр. Я хотел вам сообщить до начала собрания, но был так шокирован вашим присутствием, что забыл».
«Ничего страшного, доктор Би. Что удалось прояснить?».