случилось, собаки до конца времён будут гоняться за белками в тщетной надежде их поймать. Вопрос только в том, будут ли их по-прежнему окружать люди.
Я пробыл в лесу около получаса, пытаясь молиться и/или медитировать. Как обычно, ничего из этого не вышло. Когда мы с Флауэр вернулись в дом, Карен сообщила, что мне звонил мистер Джонс из Белого Дома[11]. Она записала номер.
«Конечно» — ответил я — «Джонс. И у него наверняка есть коллега по фамилии Смит[12]».
«Не знаю, Джин. Кажется, ему не терпится с тобой поговорить».
Я набрал номер — возможно, слишком энергично, судя по тому, как нахмурилась Карен. Прошёл всего один гудок.
«Приветствую, доктор Брюэр» — раздался на удивление мягкий и приятный голос — «Как ваши дела?»
«Всё просто замечательно. А ваши?»
«Я в порядке, спасибо. Сэр, не буду отнимать ваше время. Президент и ещё несколько членов правительства хотят как можно скорее поговорить с вами. Думаю, вы догадываетесь, о чём. Мы можем запланировать встречу?»
«Имеете в виду телефонный разговор?»
«Нет, не телефонный. Ближайший к вам аэропорт — это Международный Аэропорт Стюарт. Вы знаете, где он находится?»
«В Ньюберге[13], верно? Я был там пару раз».
«Отлично. Вы можете отправиться туда немедленно? Мистер Ван заберёт вас из дома через несколько минут».
Моё сердце ушло в пятки, и не в последний раз. Когда ты узнаёшь, что тебе предстоит операция, то остаётся только смириться с этим. Я очень глубоко вдохнул и ответил:
«Как долго я пробуду у вас? Мне понадобиться чемодан или зубной щетки достаточно?»
«Не беспокойтесь об этом. Мы обо всём позаботимся».
Как ни странно, я почувствовал себя лучше. На миг показалось, что самое трудное позади: множество людей помогут мне в работе с Баллоками. Всё, что нужно сделать — сесть на самолёт. Я посмотрел на Карен.
«Я могу взять с собой жену?»
Короткая пауза; похоже, никто об этом не подумал.
«Конечно. Если хотите…»
«Спасибо. Есть ли что-то ещё, что мне следует знать?»
«Всё обсудим, когда вы прилетите. Президентский самолёт уже в пути».
«Самолёт прези…»
«Увидимся, доктор Брюэр».
«Спасибо».
«Это мы должны вас благодарить. И если всё пройдёт хорошо, то вскоре весь мир будет вам благодарен».
Он положил трубку. Я повернулся к жене.
«Хочешь полететь в Вашингтон?»
«Не очень».
«Почему?»
«Слушай. Кажется, ты будешь разговаривать с президентом о вещах, которые требуют полной концентрации. Тебе не нужно на меня отвлекаться. Расскажешь всё, когда вернёшься».
«Не знаю, как скоро вернусь».
«Ну, если тебе предстоит выступить в ООН через неделю, то задолго до этого нужно снова поговорить с Уолтером».
Я кивнул.
«Хорошо. Раз ты уверена в своём решении. Но Джонс сказал, что, если ты поедешь…»
«Расскажешь всё, когда вернёшься».
«Проводишь в аэропорт?»
«Нет, останусь с Флауэр. Как думаешь, можно позвонить Сигелам?»
Не успел я ответить, как в дверь позвонили. Это был Ван. Он снова показал свой значок.
«Я временно заблокировал звонки из вашего дома» — сказал он, как будто слышал наш разговор.
Карен поцеловала меня на прощание, а Флауэр заскулила, не понимая, что происходит. Или, наоборот, полностью осознавая происходящее. Я погладил её, вздохнул и вышел за дверь, направляясь к Хамви[14]. Прежде чем сесть в машину, я с тоской осмотрелся. Вдали виднелись прекрасные вершины гор. Я горько усмехнулся: если человечество будет уничтожено Уолтером и его командой, мне не нужно будет делать колоноскопию[15], которая назначена на следующий месяц. Абсолютно нормальная реакция. Слышал, что люди, узнав, что у них рак, первым делом отменяют визиты к дантисту.
На пути в аэропорт мы не обменялись ни словом. Я даже немного поспал, как это часто бывает после обеда. Надо бы сходить к врачу по поводу реакции на определённую пищу, но сейчас это скорее всего уже не важно. Засыпая, я подумал, что будет, если мне надо будет выступать в ООН сразу после обеда. Если кто-то предложит пообедать перед этим, я отвечу:
«Нет, спасибо, я не голоден».
Чтобы отвлечься от происходящего, я повторил эти слова ещё несколько раз.
Ван уже подъезжал к аэропорту, машина остановилась у входа с надписью «Вылет». Я понятия не имел, куда мы попадём через эту дверь. Но беспокоится было не о чем: моложавый (любой, кто моложе пятидесяти, кажется мне моложавым) мужчина открыл мою дверь. За ним стояла ещё пара парней в тёмно-голубых костюмах и красных галстуках. «Секретная Служба[16]» — подумал я.
В любом другом случае я был бы ошеломлён таким обращением. Но после того, что произошло около двух часов назад, меня уже ничто не удивляло: просто ещё одна странность, к которой нужно привыкнуть.
Я поблагодарил Вана за поездку. К моему удивлению, он ответил на рукопожатие.
«Мы все зависим от вас, сэр» — сказал мне Ван.
Трудно сказать, кого он имел в виду: ЦРУ или всё человечество.
Последний совет, который дала мне Карен на дорогу, был: «Расслабься и получай удовольствие». Я не мог не улыбнуться. Ничто не способно взволновать мою жену. Лучше бы она полетела на встречу с президентом и выступила перед всем миром: Карен без труда бы расслабилась и получила от этого удовольствие.
В здание аэропорта, как вы уже догадались, меня проводил мистер Джонс. Он оказался весьма доброжелательным, с широкой улыбкой, белыми зубами, раздвоенным подбородком и твёрдым рукопожатием. На нём было твидовое спортивное пальто — я бы сказал, слишком модное для официального лица. На вид он был моложе сорока. Джонс напомнил мне Артура Бимиша[17], бывшего коллегу (так я запоминаю лица — сравнивая их с уже знакомыми).
Когда мы прошли мимо билетных касс (я удивился, что никого в той части здания не было, даже кассиров), он сказал:
«Вы примерно представляете, зачем Президент хочет вас видеть, доктор Брюэр, или я ошибаюсь? В любом случае, позвольте спросить, есть ли у вас ко мне вопросы?»
У меня был целый миллион. Но сомневаюсь, что Джонс или кто-то ещё смог бы на них ответить.
«Во-первых мне интересно, как Вану удалось добраться до моего дома так быстро? Где он был, когда я ему позвонил?»
Джонс почесал подбородок, возможно задумавшись, что мне следует говорить, а что пока рано. Или он был рядовым шпионом, пока не овладевшим искусством вводить в заблуждение. Хотя подбородок мог зачесаться и без всякой причины. Как бы там ни было, его ответ показался мне довольно искренним:
«Мистер Ван — это наш связной с вами. Теперь я могу вам рассказать, что Ван не спускает с вас глаз ещё с визита флед. Он хочет быть уверенным, что, если прот, флед или кто-то другой посетит Землю, мы мгновенно об этом узнаем. На этот раз мы не должны облажаться — это слишком важно».
Он повернулся и посмотрел на меня, желая уверится, что я понимаю всю важность происходящего. Ему не стоило беспокоиться: я был так взвинчен, как будто выпел тысячу чашек кофе.
«Поэтому мы поселили Вана неподалёку от вас и дали ему всего одно задание: быть в курсе всего, что с вами происходит. Вы были его единственным мм… клиентом за всё это время».
Мы подошли к воротам. Я впервые хорошенько осмотрелся. Повсюду были копы и несколько агентов ФБР, одетых в голубые костюмы и тёмные очки. Внезапно я понял, что стал очень важным человеком, как и говорила Карен. Эта мысль была довольно приятной.
Мы просочились через охрану, персонал аэропорта расступался перед нами, как перед королевскими особами. Не знаю, где были другие пассажиры, но я их не заметил.
«А где мистер…?»
«Мистер Дартмут проживает в доме отдыха недалеко от вас».
«То есть Ван может…?»
«Совершенно верно. Он навещает его каждый день».
«И когда я позвонил ему…»
«Он давно ждал вашего звонка, доктор Брюэр. Как и мистер Дартмут, если уж на то пошло. Он был в восторге, когда вы позвонили. Ван рассказал нам, что ваш разговор придал ему бодрости».
«А если бы я не позвонил, он бы узнал о пришельце?»
«Да. Вы, наверное, догадываетесь, что мы пристально следим за вами в последние восемь лет».
«Имеете в виду…?»
«Нет, не за тем, что происходит в вашем доме. Но за тем, что происходит вокруг него. Мы знаем, когда вы уходите, возвращаетесь и где были».
«Значит, у вас жучок в моей машине и по всему периметру дома».
Он пожал плечами.
«Да, это так».
«Понял» — я сделал паузу, чтобы обдумать услышанное — «Значит, вам известно, как звучит голос Уолтера».
«И как он выглядит тоже».
«Значит в моей машине есть скрытая камера?»
«Нет, но пара скрытых камер есть в лесу и одна на крыше вашего дома, за спутниковой тарелкой. И ещё несколько в местах, которые вы регулярно посещаете».
«Таких, как торговый центр».
«Да, и там тоже».
Мне стало не по себе от этой информации, но сейчас это не казалось чем-то важным.
«Значит мне снова придётся взаимодействовать с Дартмутом и Ваном?»
«Нет, их работа окончена. С этого момента вы будете работать с нами и, вероятно, никогда их не увидите».
«Похоже, сегодня удачный день».
Он снова посмотрел на меня хмурым взглядом.
«Доктор Брюэр, вы понимаете всю серьёзность происходящего?»
«Извините. Конечно понимаю».
Джонс кивнул. Мы свернули в коридор. Я предположил, что мы направляемся к трапу, но мы свернули на лестничную клетку и спустились на посадочную полосу. Прямо перед нами был Борт Номер Один[18] с надписью «СОЕДИНЁННЫЕ ШТАТЫ АМЕРИКИ» на корпусе, ни с чем не спутаешь. Рядом было ещё несколько самолётов, но ни один из них не взлетал и не садился, даже не выруливал на взлётную полосу. Я в составе полудюжины человек подошёл прямо к президентскому самолёту. Двигатели негромко гудели, как гигантские животные, мурлыкающие в предвкушении. Поблизости стояла карета скорой помощи — я подумал, что кому-то из пилотов стало плохо. Когда мы поднялись по трапу и вошли в самолёт через представительский вход (как мне объяснили), я не мог не вспомнить, как смотрел кинохроники, где президент и первая леди поднимаются по тем же ступеням на Первый Борт. До этого момента я довольно неплохо справлялся со всем, что происходило, даже с общением с Уолтером. Но путешествие на президентском самолёте казалось настолько нереальным, что я подумал, что проснусь в любой момент и обнаружу, что это сон. Я был в хорошей форме для своих лет, но всё же начал задыхаться, когда мы добрались до верхней ступени (скорее от волнения, чем от усталости). И тут я понял, что скорая помощь была вызвана