— До него нельзя дотянуться даже силой разума, — сказала инквизитор. — Уже пытались. Ты бы просто умерла. Придется рассказать нам.
— Что это за сообщение? Угроза? — вмешался Веритус.
— Глупый мон-кей! — зашипела Лаэриал Рэй. Глаза провидицы резко распахнулись. — Не угроза! Император и Эльдрад Ультран знают друг друга. И хотя их нельзя назвать друзьями, они и не враги. Ваш мертвый Император — единственная надежда для всех нас — и людей, и эльдаров. Этот кризис закончится. Орочий рев стихнет. Но настоящая угроза копит силы. Ты, называющий себя Веритусом, знаешь, что это так. Мне ведомо, что ты видел.
Веритус отступил на шаг. На его лице застыл ужас.
— Вы дурачите сами себя, — сплюнула Лаэриал. — Ты прав, старик. И она тоже права. На вопрос есть больше одного ответа. Услышьте! Орочья луна не задержится здесь надолго.
— Откуда такая уверенность?
— Я также несу вести о даре. Огромное воинство ваших космодесантников собралось и направляется сюда. Как раз сейчас они минуют красную планету этой системы. Эльдрад Ультран и провидцы Ультвэ долго и усердно трудились, чтобы унять бурю, поднятую орками в Потустороннем Море, дабы ваши воины добрались в целости. Мы ничего не хотим взамен, но всем сердцем надеемся, что вы победите зеленокожих. Прислушайтесь к нашим словам. Не позволяйте ни оркам, ни любой иной угрозе материального мира отвлечь на себя ваше внимание. Боги Потустороннего Моря не остановятся, пока вся Галактика не превратится в их игрушку. Этой опасности уже миллионы лет, а деяния вашего магистра войны — всего лишь последний из этапов кампании, ведущейся со времен древних цивилизаций. Немало звезд погасло с тех пор, как мои родичи выступили против этих сил. Очень наивно с вашей стороны думать, будто Хаос был побежден. Меня послали с одной лишь вестью: не забывайте о Темных богах, или это обречет на смерть нас всех.
— Ты говоришь, что только человечество может спасти Галактику? — с интересом уточнил Веритус.
Лаэриал резко перевела взгляд на старого инквизитора, отчего тот вздрогнул, как будто увидев в ее глазах отражение своей души.
— Эта мысль тешит твое тщеславие? Но ты был прав в своих суждениях, высказанных раньше. Вы для нас — лишь орудие. Мы правили звездами, когда на вашей планете царили рептилии. Против нас выступали многие: и бездушные, и крорки на пике своего могущества, по сравнению с которыми вся эта заварушка выглядит жалко, и циторы, и тысячи иных рас, столь жутких, что ваши разумы даже не способны этого представить. Даже ваши собственные предки и их неживые легионы во времена так называемой вершины вашей славы. Мы победили их всех.
Мы можем казаться вам жалкими пережитками, что цепляются за осколки былого величия и медленно растворяются во тьме космоса, но мы еще не вымерли, инквизитор. Что такое несколько тысяч циклов слабости по сравнению с миллионами лет силы? Вы подвели свой род, и нынешняя ваша империя — лишь жалкая пародия на ту, что когда-то построили ваши предтечи. Но попомни мои слова: в отличие от вас, мы сможем воспрянуть из пепла. Однако мы бы предпочли, чтобы в момент нашего триумфа Галактика, которой мы сможем править, была целой.
Виенанд поджала губы и разочарованно покачала головой.
— Ты оказываешь себе дурную услугу, — сказала она. — Я же пытаюсь помочь.
В глазах Веритуса разгорался фанатичный огонь. Он неотрывно смотрел на эльдарку.
— А вот это уже угроза, — процедил он. — Слушай меня, чужачка. Я знаю правду, и она ужасна. Есть лишь одна возможность принести мир в эту Галактику — объединить все планеты в ней под властью человека.
Лаэриал улыбнулась. У нее были очень мелкие, идеально белые зубы.
— Ты ошибаешься. Вы лишь присматриваете за нашим наследием, пока не придет час возрождения Империи Десяти Миллионов Солнц. И лишь по этой причине мы помогаем вам выжить. Первобытный Разрушитель — наш общий враг. Мы уживались рядом до Грехопадения. И мы не испытываем к вам вражды.
Веритус угрожающе навис над эльдаркой.
— Инцидент на Дебари, резня на Вериданиуме, падение Аутремера, сожжение Чойденмирна, — он загибал поблескивающие золотом металлические пальцы, перечисляя катастрофы, — все это устроено твоими родичами, все это было направлено против нас, и это только за последние пять сотен лет.
— Не все мы отличаемся добротой — так же, как и вы. Веритус рассмеялся.
— Ты говоришь, что представляешь мир-корабль Ультвэ? Все это — его действия против Империума.
Лаэриал умудрилась пожать плечами, несмотря на оковы:
— Эти планеты, на которые вы вторглись, принадлежали Ультвэ. Естественно, они считали возмездие необходимым.
— Тогда как мы можем тебе верить? — рявкнул Веритус.
— А как мы можем верить вам? Мы просто есть друг у друга, по крайней мере пока. Мы можем разойтись и умереть поодиночке или сосуществовать.
— Это неприемлемо! — бросил инквизитор.
— Успокойся, Веритус, — вмешалась Виенанд, — прислушайся к ее словам. В них есть зерно истины. Нам стоит ей поверить. Если бы эльдары действительно хотели навредить Императору, то действовали бы иначе, будь у них возможность. Я верю, что она не лжет.
— Они совратили тебя! — воскликнул Веритус. — Ван дер Декарт сообщил мне все о твоих действиях на Антагонисе в союзе с этими тварями. Они же по умолчанию недостойны доверия. И этих твоих сделок с ними достаточно, чтобы санкционировать казнь!
— Чьей властью? — уточнила Виенанд.
— Я — Представитель Инквизиции. Моей.
— Ты получил должность жульническим способом. Я — истинный носитель титула, а ты — самозванец. И мы сейчас не в зале совета на Терре, а среди своих. Тебя не очень любят в этой крепости, Веритус. А у меня здесь много друзей.
— Как и у меня, — напрягся инквизитор.
— Мне следовало бы убить тебя прямо сейчас.
— Хватит! — Вангорич встал между ними. — Сейчас правда нужно этим заниматься? — сказал он, глядя на узницу; Лаэриал Рэй опустила голову, не проявляя никакого интереса к разговору людей.
— О да, самое подходящее время для беседы, — ответил Веритус. — Эльдарка никуда не денется, а эта комната — одна из наиболее защищенных во всей крепости. Лучшего места для интимных разговоров не сыскать. — Его рука уже тянулась к пистолету.
— Нет! Не трожь! Да послушайте себя! — воскликнул Вангорич, кривясь словно от боли. Он начал тереть переносицу и со свистом выдыхал сквозь зубы. — Вообще, я не имею ничего против, если вы двое устроите внутреннюю свару в Инквизиции. Ваша братия так часто срывала мне вполне правомерные операции, что мое терпение лопнуло. Реорганизация вашей структуры и мне, и всем остальным пошла бы на пользу.
— Мы несем миру волю Императора, Дракан, — предупредила Виенанд. — Наше слово — закон.
— А цель моего существования — следить, чтобы те, кто говорит такие слова, не начали нести миру свою волю. Просто по привычке. Разве не замечательно, как мы все тут к месту? — мрачно пошутил Вангорич. — Но нам нужно научиться ладить друг с другом. Если честно, то вы да еще я, похоже, единственные, кому удалось сохранить свежую голову во всем этом безобразии. Может, вы отложите свои разногласия? От этого зависит будущее Империума. Разве так уж сложно признать, что вы оба можете быть правы? Что Веритус прав в своей подозрительности к ксеносам?
Ластан открыл было рот, но ассасин повысил голос, не давая ему заговорить:
— А Виенанд права в том, что они могут оказаться полезными? Ведь эти точки зрения не противоречат друг другу концептуально. Может, пришло время подумать о какой-нибудь специализации? Возьмите пример с моих храмов. Нужно учиться выбирать правильный инструмент для конкретной работы. Это большая Галактика, и ни один человек не сможет идеально выполнить все лежащие перед ним задачи, даже если у него есть печать Императора. Погрязнув в раздорах, вы становитесь такими же слепыми и эгоистичными, как Верховные лорды.
Веритус играл желваками. Виенанд смотрела на оппонента свысока.
— Ну? — подстегнул их Вангорич. — Кто первый?
— Хорошо, — сдалась Виенанд, — я согласна на разрядку.
— Веритус?
— И я должен буду отдать тебе власть, так? — ухмыльнулся Ластан. — Твои достижения на посту не особо впечатляют.
— Отнюдь. Ты останешься Представителем. Если я вернусь, возникнут вопросы. Явные признаки распри ослабят наши позиции. Ситуация слишком сложная, чтобы усугублять ее моим возвращением. Инквизиция должна выступать единым фронтом, хотя бы внешне. Если меня будут считать мертвой, я получу больше свободы в действиях против Верховных лордов.
Вангорич облегченно улыбнулся, сцепил пальцы и хрустнул суставами.
— Замечательно! — сказал он.
— Удивлен, Веритус? Как видите, милорд, — продолжила Виенанд, — не только вы заинтересованы в благополучии Империума.
— Прекрасно! — воскликнул ассасин. — Мы должны приступить к работе прямо сейчас! — С этими словами он начал подталкивать инквизиторов к двери.
— Поторопитесь, — раздался голос провидицы теней. — Первобытный Разрушитель уже плетет свои козни против вас.
Вангорич успел бросить последний взгляд на Лаэриал Рэй, прежде чем дверь захлопнулась, навеки запирая ее в недрах крепости инквизиторов.
Глава 7: Разговор с Террой
За время путешествия по системе Сол Курланду удавалось успокоить мысли лишь в тренировочных клетках. Он постоянно бился с Иссахаром, пользуясь гостеприимством Боэмунда. Физическое утомление позволяло отвлечься от снедавших его горечи и злобы. Время вне поединков проходило для повелителей Космодесанта в ритуалах и обсуждениях грядущей битвы с орками.
Последняя Стена полным ходом двигалась через систему. Они уже миновали могучий Юпитер, покрытый бесконечными слоями облаков, преодолели пояс астероидов и подошли к внутренним планетам. От торговых судов, в спешке покидающих систему, узнали последние новости о ситуации на Терре и катастрофическом провале Народного крестового похода.
Обычно в системе Сол транспортные корабли то и дело сновали от точки Мандевиля к Терре и обратно. Но на пути Последней Стены встретилось всего несколько судов. Те, кто прибыл с визитом в колыбель человечества, отказывались приближаться к цели своего путешествия и неуверенно кружили возле других планет. Капитаны кораблей и правители малых колоний на орбитах газовых гигантов добавили деталей к общей картине. Они рассказали, что луна появилась у Терры, не встретив сопротивления, и без труда сокрушила станции орбитальной обороны. Космофлот в системе отсутствовал почти полностью. Когда начался крестовый поход, небольшой контингент звездолетов, что находились поблизости, предпочел остаться в стороне, в то время как миллионы имперских граждан гибли. Что еще страшнее, корабли Марса так и не покинули свои причалы. Войска Красной планеты стояли в боевой готовности, но никуда не двигались. Астропатические сообщения, отправленные на Марс и Терру, оставались без ответа.