Последний реликт представительного и ответственного правления стоял в восточном конце зала — статуя великого Рогала Дорна, воздвигнутая его братом Жиллиманом, первым лордом-командующим в истории. Примарх окидывал совет своим печально знаменитым суровым взглядом.
Дракан Вангорич был не склонен предаваться праздным мечтаниям, но мысль о том, что сделал бы живой примарх с людишками, пытающимися кроить себя по мерке сверхлюдей, доставляла ему удовольствие.
— Соблюдайте порядок, пожалуйста, — сказал Тобрис Экхарт, магистр Администратума, усталыми глазами читая с инфопланшета. Голос его эхом отзывался в вокс-усилителях, расставленных по периметру огромного сооружения. Незначительные перестрелки вдали — хотя и не в такой уж дали — отзывались в тщательно отлаженной системе шипением помех. — Уверен, что ситуация под контролем. Я…
Он близоруко заморгал, глядя на второй инфопланшет, лежащий перед ним на кафедре, потом нагнулся выслушать помощника, незаметного в ярких лучах, и весь подобрался.
— Мне сообщили, что ситуация действительно под контролем. Будьте любезны, откройте у себя повестку дня, криптокод каппа-трибус-септум-септум-омега, и, коль скоро мы все собрались, приступим.
Разбросанные по длинным рядам пустых мест, менее значительные лорды и мемослужители, одобренные и внесенные во всё более строго проверяемые списки Администратума, сняли со своих пакетов предохранительные ленты и набрали криптокод.
Вангорич сделал то же, что и все. Он был среднего роста и ничем не примечательного телосложения, одет в черное, зачесывал назад смазанные маслом черные волосы и, как и любой из присутствующих сотрудников, великолепно умел не привлекать к себе внимание. Кожа его была бледной, как и у триллионов не знающих света жителей Терры, из особых примет — разве что темные, широко поставленные глаза и крошечный шрам между челюстью и подбородком.
Разумеется, он запомнил содержание неотредактированной версии пакета, и агенты снабдили его криптоключом к финальной версии документа, как только тот раздали Двенадцати Верховным.
Уже сто лет великих магистров Официо Ассасинорум не включали в это число, но к некоторым привилегиям доступа привыкаешь, особенно когда имеешь возможность сохранить их. Действительно, Вангорич считал патриотическим долгом, сопряженным со своим постом, держать, что называется, руку на пульсе Сената.
Просматривая сводку из девяноста семи страниц, он отметил наиболее вопиющие пропуски по сравнению с исходной программой. Угадывать, кто и что убрал, было забавным интеллектуальным упражнением.
Жалоба из Адмиралтейства по поводу расходов, возложенных на них в связи с передачей блокады от Последней Стены Космофлоту? Удалена генерал-фабрикатором Кубиком. Слишком просто. Генерал-фабрикатор пойдет на любые траты, чтобы дотянуться своими механодендритами до орочьих технологий, особенно если оные расходы можно переложить на кого-нибудь еще.
Требование эвакуации гражданского населения мира-собора Мадриллины? Лансунг. А что тут обсуждать, если кораблей для этого все равно больше нет?
Намерение ограничить «подрывной» доступ магистра ордена Курланда к флотским базам и, между строк, к Черным Люциферам? Это — дело патрицианских пальцев эмиссара Патерновы. Высокомерно улыбнувшись, он принялся читать дальше. Одно досадно — Гелад Гибран больше ничем ему не обязан. Он вгляделся в страницу и нахмурился.
А вот это уже интересно.
Отчет о голоде в улье Альбия. Снабжение того продовольствием входило в обязанности Администратума, но он сомневался, что Экхарту хватит пороху для подобных политических игр. Тогда, возможно, текст удалила Юскина Тулл, спикер капитанов-хартистов.
Он поднял взгляд на помост.
В лучах прожекторов Юскина Тулл казалась восковой фигурой, облеченной ужасом, который превосходило лишь отчаяние, таящееся по ту сторону ее остекленевшего взгляда. Она была в великолепном кружевном платье, украшенном изумрудами, и последние полчаса, кажется, сидела совершенно неподвижно. Лишь моргала, когда крики становились достаточно громкими, чтобы перекрыть грохот пальбы. Она не слышала воплей. Только крики жаждущих крови.
Нет.
Определенно не Тулл.
Остальные лорды еще только занимали места.
Гибрана, эмиссара Патерновы Навигаторов, и Сарка, странноватого магистра Астрономикона, провели к их креслам сотрудники Сенаторума в бархатных ливреях. Раскинувшись на сиденье па противоположном конце помоста, Анвар из Адептус Астра Телепатика окидывал таких же, как и он, не-вполне-людей глубоким, пронизывающим взглядом. По спине Вангорича пробежало холодком чувство сверхъестественного. Сидя рядом с самым могущественным в Империуме санкционированным псайкером, лорд-милитант Абель Верро в полном облачении Астра Милитарум пытался вести светскую беседу.
Хор херувимов и сервосерафимов витал над резными дверями из альбийского дуба, ведущими на помост. Под похожие на жужжание стрекоз песнопения вошли экклезиарх Месринг и лорд-адмирал Лансунг. В последнее время тучный Лансунг привык опираться на серебряную трость, но на фоне экклезиарха ухудшение его физического состояния не слишком бросалось в глаза. Месринг совсем одичал. Волосы его были в беспорядке, мятый стихарь явно не менялся со времен заседания на прошлой неделе. В бороде виднелись лиловые пятна от вина. Двое мужчин яростно спорили об отправке флота в сектор Танг и не прекратили даже тогда, когда сотрудники Сенаторума ловко провели их на находящиеся поодаль друг от друга места.
Провост-полковник Кабиль Саррия закатила глаза, словно досадуя на невоспитанную ребятню, проверила встроенный в запястье аугментический хрон и продолжила нервно расхаживать. Ее непосредственный начальник в Адептус Арбитрес, Вернор Зек, в одностороннем порядке отказался вести дела с Сенаторумом, как только гражданское неповиновение достигло Санктума Империалис, и с тех пор не появлялся. Его представительница не могла позволить себе такой ход и знала это. Вот она и расхаживала, резко разворачиваясь со стуком каблуков, перед генералом-фабрикатором Кубиком. Представитель Марса сидел почти так же тихо, как его коллега из Торгового флота, постукивая механодендритами по ручке кресла, чем образовывал бинарный контрапункт с шагами провоста-полковника.
Робкая попытка Экхарта призвать всех к порядку имела результатом лишь строгий взгляд Удина Махт Удо.
Лорд-командующий Империи, главнокомандующий неисчислимых сил, уже натурально вскипал на своем великолепном троне. Лицо его мало-помалу розовело, что было еще более заметно благодаря бритой голове и тому, как темнел старый шрам, идущий по левой щеке и через почти белый невидящий глаз. Он стоял надо всеми военными Империума и был, в общем, сам по себе, но все равно носил накрахмаленную форму верховного адмирала, привычную по былой службе во Флоте. Мундир едва не лопался от медалей и перекомпенсации.
Жалкое зрелище.
Отсутствовал пока лишь Представитель Инквизиции.
— Полагаю, в любой момент мы можем просто казнить их всех, — сказала женщина, сидящая справа от Вангорича.
— Ну, это все же крайность. — В мозгу промелькнула мысль, оживившая его ум. — Но соблазнительная.
Урсула Кейдж, комендант Схолы Прогениум, была поразительной женщиной. Она была старшим комиссаром, ее боялись. Строгие, аккуратные линии одного из древних благородных терранских домов очерчивали ее лицо. Волосы ее оттенком и текстурой напоминали орудийную сталь. Она подалась вперед, почти привстала — вся воплощенное правосудие.
— Назовите мне хоть одного, кто бы этого не заслуживал.
— У Верро благие намерения.
С коротким жестким смешком Кейдж полезла в нагрудный карман шинели и протянула ему инфопланшет. Это был документ высокого уровня, на каждой странице отмеченный печатью Астра Милитарум: «СЕКРЕТНО». Такие перехватывали, копировали и аккуратно перенаправляли на стол Вангорича по десять тысяч раз в день. Он редко читал их сам, но для этого сделал исключение.
Обычные плохие новости — потерянные или, судя по отсутствию сигналов, предположительно потерянные миры, — но, если приглядеться, было и кое-что получше.
Упорная оборона ледяного мира под названием Вальхалла сдержала орочий прорыв в сегментум Ультима, и небольшой отряд Ультрамаринов успешно обезвредил штурмовую луну на орбите Калта. Если считать ту, что разрушил адмирал Лансунг в Порт-Санктусе, и другую, уничтоженную Кровавыми Ангелами и Новадесантниками, получаются уже три подтвержденные победы.
Три. В целой галактике. Неудивительно, что они проигрывают. Ему не требовалось другого секретного документа, чтобы понять это.
— Орки совершенствуются, — пробормотала Кейдж. — То, как они выбирают цели, говорит о наличии сети поставок, центрах перераспределения ресурсов и узлах коммуникации, каких мы прежде не видели. — Она холодно улыбнулась. — Или, по крайней мере, так утверждают в Прогениум Тактика.
— Этого не было в неотредактированной повестке.
Она подняла бровь.
— Всем известно, в бою орки могут вести себя умно. Я знаю. Но на уровне целой войны? — Она покачала головой. — Да лорда-милитанта засмеяли бы и прогнали из Сенаторума за такую идею.
Вангорич оглянулся — отряд Черных Люциферов в эмалированной черной броне привел в боевое положение шоковые глефы и побежал к центральному входу. Они были в желтых нарукавных повязках. Прежде Вангорич не видел в их полку ничего подобного. Он сделал мысленную пометку — выяснить.
— Зачем вы это мне показываете?
Черные Люциферы протопали в дубовые двери, достаточно большие, чтобы пропустить серьезную технику. Внезапно выстрелы из болтеров послышались совсем близко.
— Свобода действий, — сказала Кейдж. — У меня есть некоторая отсрочка. На пути орков — учебные комплексы Прогениум, полки Темпестус, о которых не знает лорд-милитант, но вы?.. Готова поспорить, что у вас там есть агенты, причем так глубоко внедренные, что они и сами не знают, кто они такие.
— Моя репутация однажды доставит мне серьезные неприятности.