Ожила связь.
— Поздравляю с боевым крещением, — прохрипел наушник голосом командира. — Всем отличившимся гарантирую увольнения. Отличившиеся особо будут награждены.
Муртан слушал обещания лейтенанта, но ему не удавалось вникнуть в смысл сказанного. Парня захлестывали эмоции. Он никогда не думал, что вкус первой победы окажется столь сладок. Пришла уверенность в собственных силах, в силу вверенного ему оружия.
Он стал двигать джойстики, наводя визир на новую цель, но товарищи тоже не дремали. Три появившиеся цели были уничтожены без его участия. Муртан испытал ревность к успехам друзей, испугавшись, что всё закончится, едва успев начаться. Но вскоре он понял, что боялся напрасно.
Эсминцы неумолимо приближались к месту схватки. По экрану медленно поползли целеуказания. Системы наведения давали вводные на три с половиной тысячи мелких целей, и их число продолжало расти. В обилии алого цвета на экране радаров попадались редкие зелёные вкрапления, означавшие дружественные объекты. Вся эта масса беспрерывно маневрирующих, стреляющих и гибнущих кораблей медленно сдвигалась к дневной стороне планеты.
Эсминцы сразу же оказались в центре событий. Вот тогда-то необстрелянные экипажи испытали всю прелесть массированных атак истребителей.
Муртан волчком крутился вместе с креслом. О том, чтобы отвлечься и насладиться попаданиями своих ракет, нечего было и мечтать. Он едва успевал подвести визир к цели, влить доводку, вдавить пуск и приступить к новому наведению.
Казалось, этому не будет конца. Кондиционер скафандра не справлялся, по худощавому лицу текли дорожки пота. Пот разъедал глаза, но Муртан этого не замечал. Всё постороннее отошло в сторону. Словно механизм, ничего не видящий вокруг, Муртан упорно боролся за жизнь корабля.
Эсминец периодически вздрагивал от попаданий, орудийные надстройки правого борта были разрушены, и очередная атака принесла противнику удачу. Залпы прорвавшегося сквозь заградительный огонь звена истребителей прожгли незащищённый борт.
Казалось, что оглушительный грохот донёсся до всех палуб содрогнувшегося корабля. Опустились аварийные переборки, изолируя разгерметизированные отсеки.
Тишину мостика эсминца разорвали пронзительные аварийные сигналы.
«Разгерметизация отсека номер восемь, разгерметизация отсека номер девять. Повреждения центральных энергетических магистралей, — сообщал бесцветный голос, синтезированный центральным компьютером. — Аварийная остановка кормовых орудийных элеваторов».
— А вот это плохо, — заметил капитан и связался с главным инженером. — Немедленно восстановить подачу боекомплекта на кормовые орудийные палубы.
Приказ был лишним. Закованные в скафандры ремонтные партии уже приступили к установке переходника для проникновения в повреждённые отсеки.
В этот момент истребители противника начали очередную массированную атаку. Кормовые орудия и пусковые установки быстро отстреляли оставшийся боекомплект и клацнули пустыми приёмниками. Почуяв образовавшуюся в защите брешь, пилоты истребителей, невзирая на потери, удвоили натиск. Операторы носовых батарей, как могли, прикрывали борта, но всё было тщетно. Через несколько минут беспрерывного избиения эсминец представлял собой разбитую развалину, стремительно теряющую кислород сквозь многочисленные пробоины.
Отчёты о повреждениях сыпались на мостик как из рога изобилия. Эсминец практически ослеп и потерял семьдесят процентов хода. Большинство орудийных палуб было уничтожено. Вследствие замыкания энергоцепей на уцелевших палубах возникали многочисленные пожары.
На помощь гибнущему эсминцу спешили два линкора, но почуявшие кровь пилоты решили во что бы то ни стало завершить начатое. Видя, что помощь не успевает, а истребители перестроились для нового захода, капитан сделал единственное, чем ещё мог помочь своему экипажу.
По ушам ударили предупредительные сигналы. Подголовник кресла, трансформируясь в шлем, опустился на голову и с шипением сросся со скафандром. Зажимы притянули скафандр к креслу, хлопнули пневмоускорители. Пулей пролетев по аварийному тоннелю, Муртан оказался в тесной прозрачной капсуле. Прежде чем над головой закрылся люк, он увидел огненный вихрь, катившийся по тоннелю следом за ним. Рывок ускорителей выбросил спасательную капсулу в открытый космос.
Всё произошло настолько стремительно, что Муртан не успел даже испугаться. Капсула, беспорядочно кувыркаясь, удалялась от места гибели корабля. Муртан силился рассмотреть гибнущий эсминец, но ничего не увидел, кроме звёзд, хаотично круживших перед глазами.
Компьютер капсулы, наконец-то сориентировавшись, выровнял полёт, задав направление. Впереди себя Муртан разглядел шесть капсул, стремительно опускающихся на поверхность планеты. Ему стало не по себе.
«Всего семеро, — сокрушался Муртан, — семеро из двухсот членов экипажа».
На границе плотных слоёв атмосферы капсула, шедшая первой, внезапно налилась тёмным цветом и, словно стеклянная, рассыпалась на мелкие осколки.
Не веря своим глазам, Муртан тряхнул головой, стремясь прогнать наваждение, но идущая следом капсула на той же высоте повторила судьбу первой. Всех следующих постигла та же участь. Настала очередь Муртана. Расширенными от страха глазами он смотрел на высотомер, показания которого приближались к роковым сорока километрам. Он многократно пытался перехватить управление капсулой, но компьютер, не видя опасности, упрямо толкал утлое судёнышко к убийственному полю, окружающему планету.
Внезапно перед его глазами в мельчайших подробностях встала картина первого сбитого им истребителя. Подсознательно, не понимая до конца, что делает, Муртан дёрнул рычаг. Прозрачная крышка капсулы откинулась, пиропатроны хлопнули и вытолкнули наружу закованного в скафандр человека.
Лишь на высоте полутора километров он решился включить ранцевый двигатель. Оглядел окрестности, заметил зажатые между хребтами строения и направился к ним. Муртан знал, что единственные на планете строения принадлежат горнодобывающему комплексу. Также он знал, что противник, уничтожив охранявший тюремное поселение гарнизон, высадился в другом полушарии, не проявив к комплексу ни малейшего интереса.
О том, что приземлился в самом центре жилой зоны комплекса, Муртан пожалел в первые же секунды. Пустые глазницы строений, разрушенная центральная улица и обилие человеческих останков производили тягостное впечатление. Пережитое за день взвинтило нервы, от вида мертвецов, таращившихся пустыми глазницами, хотелось выть. На уши давила звенящая тишина, в которой Муртану время от времени чудился шёпот погибших здесь людей. С надеждой взглянув на уровень топлива в ранце скафандра, он тяжело вздохнул и сделал первый шаг к окраине жилой зоны.
Бредя между корпусами, Муртан чуть не упал, споткнувшись о пехотный ботинок. Присмотревшись, он обнаружил торчащую из ботинка берцовую кость и полосу чёрной запёкшейся крови, тянущуюся по дорожному покрытию. Проследив по ней взглядом, наткнулся на мёртвого пехотинца. Несчастный сидел на земле, привалившись спиной к стене выгоревшего строения. Свисавшие с лица лохмотья кожи позволяли рассмотреть жестокий оскал, в котором не было и намёка на мольбу о пощаде. Вместо ног — разодранные почерневшие лохмотья форменных брюк. Костлявые руки мертвеца крепко сжимали автомат, покрытый пятнами ржавчины.
Внезапно боковым зрением он отметил какое-то движение. Резко обернувшись, Муртан увидел, как из разбитого окна на другой стороне улицы выплыло мерцающее, меняющее очертания нечто, и устремилось к нему. Глядя на приближающийся энергетический сгусток, Муртан инстинктивно вытянул навстречу руку. Удар пришелся в перчатку, возникла яркая вспышка. Взрывная волна сбила его с ног.
В руку впились иглы. Аптечка ввела оглушённому Муртану дозу обезболивающих и стимулирующих препаратов. Встав на одно колено, он поднёс руку к лицу и едва не потерял сознание. Сквозь изуродованную, запачканную кровью перчатку просматривалось кровавое месиво, бывшее когда-то кистью. Голова пошла кругом, Муртана качнуло в сторону, и тут же мощнейший удар в спину вновь обрушил его на землю. Скафандр выдержал, но по спине прокатилась острая боль.
Плохо понимая, что происходит, Муртан вскочил и помчался к зданию, где на фасаде было написано «Вентиляционная шахта». Обернувшись, он увидел очередной настигающий его сгусток.
«Не успею», — мелькнуло в голове.
Очередной удар в спину оторвал Муртана от земли и внёс внутрь здания вместе с дверным проёмом. Перед глазами промелькнуло напольное покрытие, разбросанный инструмент и снятая с горловины шахты массивная крышка воздухозаборника. Пролетев через треть здания, Муртан, вцепившись в дверной проём, угодил в широкий зев шахты и полетел в бездну вентиляционного колодца.
На широком экране лицо командующего флотом генерала Милдрана казалось невозмутимым, но по блестящим глазам было видно — генерал с трудом сдерживает эмоции.
— Господин адмирал, — бравым голосом произнёс командующий, — приказ выполнен. — Генерал не выдержал и широко улыбнулся. — Вторгшаяся в наше пространство группировка противника уничтожена. Разрозненные группы истребителей продолжают сопротивление, но исход боя предрешён. Мой флот полностью контролирует систему.
Слушавшие доклад офицеры штаба переглянулись, на лицах засветились радостные улыбки. Новость была ещё та, однако лицо адмирала осталось бесстрастным.
— Потери?
— Девять линкоров, один авианосец и тринадцать эсминцев. Точных данных по истребительной авиации пока нет. По предварительным подсчётам, потери составили до двух тысяч машин. Многим пилотам удалось спастись, приборы фиксируют сигналы индивидуальных маяков. К спасательной операции всё готово, ждём уничтожения истребителей противника.
Выдержав паузу, генерал добавил:
— Уничтожено тридцать шесть крупных кораблей противника и более пяти тысяч истребителей.
Сопоставив потери, адмирал удовлетворенно кивнул, его лицо наконец-то приобрело довольное выражение.