– У вас такое необычное имя. Вы иностранец или иномирец?
– Иностранец, переехавший сюда очень давно, – прозвучал из-под капюшона будто бы искаженный, глухой голос, в котором угадывался оттенок сдерживаемого недовольства.
Я не стала останавливаться на том, что это недовольство вызвано, скорее всего, моим присутствием, и поинтересовалась:
– А вы видите безымянных? Простите, если лезу не в свое дело, но на ярмарке вы так легко от них избавились, что я до сих пор поражена!
Я совсем не хотела ему льстить, вот правда. Разве только надеялась наладить с ним контакт и чуть-чуть задобрить. И говорила, между прочим, чистую правду – его способности и впрямь могли бы впечатлить даже самого заядлого скептика!
Показалось, что заклинатель тяжело вздохнул, прежде чем коротко ответил:
– Ты задаешь слишком много вопросов, девочка.
Много вопросов? Серьезно? Всего-то два!
Несмотря на неразговорчивость Тэйрона, я каким-то шестым чувством улавливала, что излишняя мрачность ему несвойственна. Напротив, мне почему-то подумалось, что он вынужден себя сдерживать и играть роль этакого загадочного повелителя духов, хотя на самом деле характер у него совсем другой.
Я бы непременно продемонстрировала, что такое действительно большое количество вопросов, если бы впереди внезапно не показался какой-то силуэт. Кошки побежали быстрее, и мы, следуя за ними, вскоре увидели очертания высокой белоснежной беседки, у которой на снегу расплывались небольшие багровые пятна.
Ненадолго остановившись, я прикрыла глаза и глубоко вдохнула.
Подумаешь, кровь… ничего страшного, совершенно ничего…
Справившись с подступившей к горлу закономерной тошнотой, я подошла к беседке, в которой уже находилась вся честная компания, и увидела лежащую на скамье девушку. Сейчас ее кожа выглядела едва ли не белее снега, длинные белоснежные волосы разметались, и несколько свисающих со скамьи прядей частично лежали на полу. Глаза девушки с кошачьими ушками были закрыты, но длинные ресницы чуть подрагивали. А накрашенные ярко-алые губы – полуоткрыты, и с них срывались тихие прерывистые вздохи.
Кровь же, как и видимые раны, на теле и одежде девушки отсутствовала.
Пока я ее рассматривала, Тэйрон достал небольшое зеркальце и склонился над ней, а Герман тем временем изучал оставленные на снегу кровавые пятна.
Заботясь о своем самочувствии и держась от крови подальше, я сконцентрировалась на действиях заклинателя, который уже поднес зеркальце к ярко-алым губам. Сперва показалось, что он таким образом хочет проверить дыхание девушки, но это было, конечно, не так. В какой-то момент от зеркала стал исходить свет, словно на него упал и отразился солнечный луч, – и свет этот проникал прямо в приоткрытый рот девушки. Не открывая глаз, она тут же стала совершать глотательные движения, будто бы пила обычную воду.
Да уж… такое точно увидишь не каждый день.
Что удивительно, белоснежное ушастое создание пришло в себя за считаные секунды. Судорожно вдохнув, она резко села, невольно сбросив взобравшихся на нее кошек, и обвела присутствующих заторможенным взглядом. Впрочем, заторможенность очень быстро уступила место какому-то безумству, которое проявилось в нападении на… меня.
Я даже испугаться как следует на успела, а все уже закончилось. Заклинатель ловко перехватил ее руку, а Герман мгновенно оказался стоящим передо мной.
Постепенно глаза девушки становились ясными, и в них проступала осмысленность. Похоже, до этого она пребывала не в себе, а я просто неудачно привлекла ее внимание.
– Вы в порядке, Джея? – не спеша ее отпускать, спросил Тэйрон.
Нахмурившись, та выдернула руку сама и, осмотрев всех уже окончательно прояснившимся взглядом, выплюнула:
– Чтоб ему от лап безымянных погибнуть! Это же надо, вторгнуться в мой личный мир и осмелиться напасть! Чтоб из него душу вынули и заменили ее раздирающей тело колючей стужей…
– Джея, – мягко, но настойчиво перебил заклинатель. – Мы понимаем ваши чувства. Но проникнемся ими еще больше, если вы расскажете, что случилось.
Опустив ноги на пол и отведя от лица растрепавшиеся пряди, девушка раздраженно дернула кончиками ушей, и к ней на колени моментально запрыгнула пара кошек. Две другие остались сидеть у ног, словно бы охраняя хозяйку. Вся четверка громко и, не стесняясь чувств, мурчала, заботливо гладила Джею лапами и тыкалась в ее ноги и руки мокрыми розовыми носами.
– Это все тот маг, – наконец произнесла она, нарушив воцарившееся молчание. – Сказал, чтобы я передала весточку Киру. Если он не подпишет бумаги, всех постояльцев ждут серьезные проблемы, и в итоге они сами сбегут из Большого Дома.
У Германа вырвалось глухое ругательство, и я, глянув на него, невольно поежилась. Лицо безымянноборца исказила настоящая злость, и хотя она адресовалась не мне, все равно стало немного жутко.
Тэйрон же отреагировал более сдержанно и ровным тоном уточнил:
– Это все?
– Нет, безымянные побери, не все! – неожиданно взорвалась Джея, и ее кошки в тот же миг зашипели. – Он чертовски силен, этот маг, раз сумел отыскать мою запасную, ведущую сюда дверь! Я – сильнейший дух, не смогла противиться его заклинанию оцепенения и, если бы не мои девочки, он бы так и ушел, не понеся вообще никакого наказания!
Картина более-менее прояснилась. Судя по всему, кровь принадлежала как раз этому магу, а под «девочками» понимались кошки, которые и нанесли ему раны. Вот только самого главного я пока не знала, и этот пробел вознамерилась заполнить незамедлительно.
– Что за документы, которые должен подписать Кирилл? – спросила, обращаясь сразу ко всем. – Это из-за них и упомянутого мага он постоянно отлучается и в последнее время почти не бывает в гостинице?
Кажется, обо мне все успели подзабыть, и обратившиеся ко мне взгляды выражали самые разнообразные эмоции. Джея смотрела на меня как на некое недоразумение, случайно попавшее в ее мир, кошки настороженно щурились, в глазах Германа отражалось сомнение, явно вызванное выбором – отвечать или нет, а по глазам заклинателя я ничего считать не смогла, поскольку его лицо по-прежнему скрывал глубокий капюшон.
– На передачу прав владения, – сделав верный выбор, сообщил Герман. – Игорь хочет выкупить Большой Дом, но Кирилл продавать отказывается.
– Выкупить? – удивленным эхом переспросила я. – И поэтому решил угрожать постояльцам? Но это просто… просто глупо! Кто после такого захочет селиться в гостиницу, если владельцем станет он?
Герман передернул плечами:
– Ему не нужна гостиница. Он хочет обладать проходом между мирами, искренне считая, что у него есть на то все права.
Задать уточняющие вопросы, которых появилось великое множество, мне помешал заклинатель, довольно резко нас прервавший:
– Нужно возвращаться и сообщить о случившемся Кириллу.
– Не сомневайся, – процедила Джея, сузив глаза, – сообщу. Но я никогда не полагалась на чужую помощь, не делаю этого и теперь. Этот маг горько пожалеет, что посмел на меня напасть.
Ее лицо заострилось, приобретя пугающие, даже немного демонические черты, и прищуренные глаза полыхнули алым.
– Я обид не прощаю.
Уж не знаю, какой силой обладал напавший на нее маг, но на его месте я бы уже бежала на другой континент сломя голову! Очень уж зловеще выглядела «жертва», кошки которой вдруг тоже перестали казаться милыми.
Глава пятнадцатаяО любовных письмах, жабах и важных разговорах
К вечеру зарядил сильный дождь, вскоре превратившийся в разъяренную грозу, что совсем не удивляло, учитывая, как парило весь день.
Сразу после возвращения в Большой Дом вся троица в сопровождении распушивших хвосты белоснежных кошек отправилась в кабинет Кирилла, который, как сообщила госпожа Санли, только вернулся. Меня, ясное дело, на этот раз никто с собой не позвал, и я сделала то, что собиралась после возвращения с работы, – отправилась отдыхать. Спокойно вздремнула несколько часов, а затем с новыми силами взялась за данное Дмитрием задание. Разработка серии иллюстраций оказалась делом непростым, но невероятно интересным и, что самое главное – источники вдохновения без конца сновали у меня под носом, якобы занимаясь своими делами.
Главная задача духов-помощников, помимо основной работы, – оставаться незаметными. Но сегодня они с ней справлялись из рук вон плохо, и в моей комнате то и дело появлялись «недоцыплята», «недощенки» и прочие, имеющие своеобразную внешность чудики. Даже подкроватные монстры раньше положенного выползли на белый свет и нет-нет да украдкой заглядывали в мой блокнот.
Немного позже я спустилась в кухню, где вместо причитающегося мне ужина взяла поднос с кусочками пирога и чашками с чаем. А потом, возвратившись в комнату, пригласила подкроватных угощаться. Они, конечно, удивились, почти как недавно Наблюдательница, но спорить не стали и вскоре трескали угощение за четыре меховые щеки.
Было в этом что-то прекрасно-уютное: сидеть с необычными существами в теплой комнате, пить мятный чай и рисовать, в то время как на улице бушует непогода. Из-за грозы казалось, что уже наступил поздний вечер, хотя обычно в такое время все еще было очень светло. Молнии успокаиваться упорно не желали, то и дело озаряя небо яркими вспышками, а гром, словно соревнуясь с ними, не отставал, грозными раскатами сотрясая воздух. Как раз по вине грома, а также из-за увлеченности рисованием я не услышала громкого хлопка и последовавшего за ним восклицания, которое раздалось на пороге моей комнаты.
Зато их услышали подкроватные монстры, замершие с поднесенными ко ртам кружками и во все глаза уставившиеся на дверь. Заметив красноречивую реакцию, я недоуменно проследила за их взглядами и непроизвольно ойкнула, обнаружив стоящую в дверном проеме госпожу Санли.
Вид она имела откровенно потрясенный, и пару мгновений спустя я поняла почему. Представшая перед ней картина была следующей: восседающая на кровати горничная в окружении ноутбука, блокнотов и карандашей; два чаевничающих подкроватных монстра и уйма духов-помощников, находящихся буквально повсюду. Мелкие духи сидели на мебели и на ковре, висели на шторах и под потолком, с интересом наблюдая за появлением на белых листах изображений. И вся эта орава, не ожидавшая появления управляющей, замерла в нелепых позах и так же откровенно на нее таращилась!