Как назло, нехорошее предчувствие усиливалось, и сдерживать эмоции становилось все сложнее. Сашка был моим самым дорогим в мире человеком… Его я любила, наверное, даже больше родителей. Мой младший брат – этот светловолосый, немного шкодливый и крайне обаятельный мальчишка был слишком дорог моему сердцу, чтобы допустить даже мысль о том, что с ним произошло нечто нехорошее. И все же такая мысль настойчиво меня преследовала.
Папа Миши оказался в числе тех, кто ушел прочесывать лес, так что дверь мне открыла его мама. Выразив сочувствие и без перехода постаравшись приободрить, она проводила меня в комнату сына, где тот восседал на кровати, угрюмо уставившись в телефон.
При моем появлении он оторвался от своего занятия и поднял на меня несчастное, зареванное лицо. В общей сложности наш разговор не продлился долго, и ничего нового узнать мне не удалось… вернее, так я думала. Не знаю, почему всегда так происходит, но по-настоящему важные вещи мы открываем именно в тот момент, когда теряем всякую надежду.
Разочаровавшись, но не собираясь отступать, я уже решила уходить, когда Мишка внезапно сказал:
– Он вчера тебя вспоминал. Мы в стрелялку играли, а он отвлекся. Говорит, смотри, Мишка, в окно! Я и посмотрел, а там…
– Что там? – вмиг насторожилась я.
– Огоньки, – понизив голос, с серьезным видом ответил Миша. – Желтые и зеленые, близко-близко к окну подлетели. Я еще говорю, светлячки это! А Сашка мне – дурак, что ли? Какие светлячки осенью? Это, говорит, волшебство какое-то! Вот тебя и вспомнил. Говорит, ты точно объяснила бы, что это за огоньки такие.
В том, что мой брат так сказал, не было ничего удивительного. Всегда отличаясь буйной фантазией, я рассказывала ему бесчисленное количество сказок, во многих из которых волшебство переплеталось с реальностью.
Раньше я бы не посчитала слова о странных огоньках важными, но теперь, после того как узнала о существовании духов, они заставили меня задуматься.
– И какого размера они были? – скрывая волнение, уточнила я. – Что делали?
– Во-о-от такого, – Миша показал кулак и, шмыгнув носом, добавил: – И поменьше еще, точно как светлячки! Покружили немного, в окно постучались и улетели куда-то…
Предположение, что Сашка мог податься в город, чтобы увидеться со мной, я отмела сразу. Не такой он безрассудный, да и если бы хотел поговорить, то сначала бы позвонил.
А вот пойти на поиски загадочных светлячков, подталкиваемый детским любопытством и взращенной мной верой в чудеса… Впрочем, тоже нет. Ну не мог он сбежать, никого не предупредив! Не мог, и все тут!
Отказавшись от любезно предложенного чая, я вышла на улицу, где к этому времени уже стемнело. Вот за это и не особо жалую ноябрь – серый, унылый, он ворует свет и урезает дни, погружая мир в сонную меланхолию.
Будто специально решив ухудшить и без того паршивое настроение, начал накрапывать дождь. Противная такая мелкая морось, из-за которой хочется спрятаться в теплый шарф и, согревая руки в карманах, быстрее возвратиться в сухой и теплый дом.
Не знаю, возможно, именно это я бы и сделала, поскольку идей, куда податься, больше не осталось, но тут в поле моего зрения снова появился заклинатель духов. Он стоял за забором и, кажется, дожидался меня.
Порядком устав и от его переменчивости, и от странного поведения, я подошла ближе и напрямик спросила:
– Что вам нужно?
– Я знаю, где твой брат.
От такого заявления я откровенно опешила, но длилось мое замешательство недолго. В мыслях промелькнуло несколько предположений – одно хуже другого и похожих между собой тем, что к пропаже Сашки мог быть причастен сам Тэйрон.
– Я не имею к этому отношения, – словно заглянув ко мне в голову, возразил он. – Насколько могу судить, его забрали люди Игоря, а сейчас ребенок находится в логове аук.
– Аук? – переспросила я, в то время как в мыслях творился настоящий хаос.
– Блуждающих духов леса, – пояснил Тэйрон. – Видеть их могут только дети… или те, кто с возрастом не разучился, подобно детям, видеть суть вещей.
Следующую фразу он произнес с явной неохотой и сделав над собой усилие:
– Я не смогу вытащить его в одиночку. Мне понадобится… твоя помощь.
– Ну и чего тогда мы все еще здесь стоим?! – вскинулась я, запретив себе насладиться моментом, когда великий заклинатель духов признает необходимость моего вмешательства. – Идемте! Хотя… – Я осеклась и внимательно всмотрелась в темноту глубокого капюшона, скрывающего лицо. – С какой стати вам мне помогать? Какое вам дело до моего брата? Откуда мне знать, что вы не действуете с Игорем заодно, и это не какая-то ловушка?
– Ты всегда задавала слишком много вопросов. – В голосе Тэйрона послышалась усталость. – Нужно идти. Чем быстрее Сашка окажется дома, тем лучше.
Я все еще колебалась и не могла не уточнить:
– Откуда вы знаете, как зовут моего брата?
– Все в этом поселке только это имя и повторяют. – Теперь в его голосе звучало раздражение. – Поторопимся!
Не успела я опомниться, как оказалась схвачена за шкирку и буквально заброшена в световой тоннель, а уже через несколько секунд стояла посреди темного и совсем негостеприимного на вид леса. Из-за маминой любви к сбору грибов и ягод здешний лес я знала не то чтобы как свои пять пальцев, но довольно неплохо. Однако то место, где мы оказались, было мне незнакомо. Кажется, это была самая глухая чаща – в буквальном смысле сердце леса, где, несмотря на ноябрь, еще не облетели желтые листья. Деревья здесь росли большие и кряжистые, с потрескавшейся корой и толстыми ветвями, на некоторых из них тянулись дорожки мерцающей пыли…
Момент! Мерцающей пыли?
– Это должно быть где-то здесь, – задумчиво проговорил заклинатель. – Видишь что-нибудь необычное?
– Вон там, на деревьях, – я указала в нужную сторону, – как будто золотая пыльца.
И мы, не сговариваясь, двинулись в том направлении. Пока шли, кавардак в моих мыслях прогрессировал и меня бросало из одной крайности в другую. То начинала мысленно жаловаться на несправедливость жизни, где всегда работает закон: если чувствуешь себя счастливой, готовься к скорым неприятностям. То желала самолично уничтожить Игоря, то гадала, зачем ему вообще понадобилось похищать моего брата и отдавать этим непонятным аукам.
– Зачем ему это? – незаметно для себя я заговорила вслух.
Тэйрон же, поняв, о ком я говорю, глухо ответил:
– Есть предположение, и, боюсь, оно окажется верным.
– Слушаете, – я не сбавляла темп, – у меня и так нервы на пределе! Вы можете хотя бы раз не говорить загадками, а сказать прямо?!
– Бесчинства безымянных неслучайны, – заклинатель сегодня был на диво сговорчив. – Из-за них Герман вынужденно покинул гостиницу. Кирилла срочно вызвали на международное заседание магов, вернется он предположительно только к ночи.
– То есть вы хотите сказать… – Пораженная сделанным открытием, я остановилась, но, тут же опомнившись, вновь быстро зашагала вперед. – Что таким образом Игорь выманил всех из гостиницы, чтобы повторно попытаться завладеть ключом?! Да быть не может! А если все так, то… я не понимаю. Я-то чем могла ему помешать со своими смешными способностями? Зачем похищать Сашку?! И вы… почему сейчас помогаете мне, вместо того чтобы защищать Большой Дом?
На помощь Тэйрона я не жаловалась, но все же искренне не понимала движущих им мотивов. Представшая моему внутреннему взору картина была откровенно ужасной и усиливала мою панику. Мало было страха за Сашку, так теперь еще и это!
– Кажется, мы пришли, – проигнорировав мои вопросы, произнес Тэйрон.
Вынырнув из калейдоскопа лихорадочных размышлений, я снова остановилась и, осмотревшись, обнаружила, что лес стал реже, но вместе с тем еще темнее. Именно эта темнота позволяла ярче сиять множеству желтых и зеленоватых огоньков, что облепляли ветки, кружили в воздухе и стелились по земле. Они были совсем крошечными и все равно красивыми.
Но было в их красоте что-то пугающее. Даже их свет казался странным, будто бы неестественным – сияя, они почти не разгоняли сгустившийся здесь мрак.
– Что ты видишь? – подойдя сзади, спросил заклинатель.
– А вы разве их не видите? – выдохнула я, завороженно глядя на открывшееся взору зрелище.
– Где-то здесь их логово. – В интонации Тэйрона угадывалось непонятное мне волнение. – Нужно найти самое большое дерево. Смотри внимательно, аук там должно быть больше, чем на остальных.
Прислушавшись к его замечанию, я медленно побрела вперед, тщательно приглядываясь к каждому дереву. Ауки на наш приход никак не реагировали и двигались по-прежнему неспешно, плавно, словно находясь в каком-то невидимом упругом киселе… Да, ассоциации у меня всегда были странными.
И время двигалось так же медленно, стало вязким и тягучим. Проходили минуты, а мне казалось – часы. И чем дальше, тем сильнее нарастала нервозность, расползаясь по венам и холодя кровь. Я просто представить не могла, что должен чувствовать мальчик, оказавшийся совершенно один в ночном лесу.
Господи, ну почему именно он? Почему бедному ребенку нужно страдать из-за того, что его сестра устроилась работать в Большой Дом?! Нет, все-таки если Джея не доберется до Игоря первой, его самолично изобью я! И Диму заодно, и вообще всю их шайку, кто бы в ней ни состоял!
Сделав очередной шаг, я резко остановилась и медленно обернулась к тому месту, которое только что прошла. Слева, чуть дальше от сросшихся вместе берез возвышался огромный старый дуб. Его кора буквально отслаивалась кусками, трескалась, и сквозь все образовавшиеся проплешины струился рассеянный золотистый свет. Сконцентрировавшись и присмотревшись внимательнее, я заметила множество парящих вокруг дуба огоньков, а затем, опустив взгляд вниз, беззвучно ахнула.
Между выступающими над землей могучими корнями, окруженный ими точно коконом, лежал мальчик. Его лицо, волосы, синюю курточку покрывала золотистая пыль, а еще такая же золотистая, едва заметная паутинка, точно сотканная из света.